Она тяжело вздохнула, опустив глаза.
— А в итоге оказалась на рудниках, где даже ад показался бы раем.
Вот на этом предложении я, конечно, мог бы с ней поспорить, хотя, если сравнивать девятый круг, где мы не так давно побывали, то… вполне себе курорт после рудников, да. Вечный курорт прямо в каком-нибудь ледяном коконе, из которого нет ни единой возможности выбраться.
— Наверное там я и подцепила эту дрянь.
— Скорее всего, — сказал я. — Могу предположить, что вам не резко, но стало становиться хуже после гибели супруга.
Она помолчала несколько секунд, явно задумавшись.
— Да. Вы правы.
Прав. Потому что это логично. Все возможные ментальные барьеры были разрушены, подавлены, а пиявка подсосался как раз вовремя, почуяв жертву. Ему не надо было много. Микротрещина в ткани мира. И жертва. Все совпало, как так и надо.
— Что ж, теперь со стопроцентной гарантией могу сказать, что вы одна.
— Спасибо, — сказала она тихо. И тут же выпалила так, что я чуть со стула не свалился: — чем я могу с вами расплатиться?
Звучало… неоднозначно. Наверное, когда-то давно Анна Штейн выглядела очень привлекательно. Даже сквозь все еще огромные синяки под глазами, изможденную худобу тела и годы работы на шахте она выглядела… привлекательно?
Да, пожалуй, что так. Будь мое тело постарше несколькими годами и встреться мы при других обстоятельствах, то я бы спокойно сказал, что эта женщина — красива и за ней стоит ухаживать.
И я был уверен, что отец Крудо подумал также, когда встретил Анну Штейн в молодости. Но в голове у меня была и другая идея. Анна сказала, что заканчивала лечебное дело и продолжала изучать местную медицину. Это было просто отличной новостью.
При моем имении уже были люди, способные обрабатывать территорию, ремонтировать, строить, наводить порядки, готовить и в принципе держать все в чистоте.
Были те, кто умел дать ладу железу, модернизировать мотокареты.
Были те, кто мог слепить из трех гвоздей, молотка, бухты скотча и нескольких спичек какой-нибудь странный механизм, что однозначно принесет пользу.
Но вот лекарских умений Ренфри и Фимы точно было мало. Да, они умели снимать ушиби капустным листом и настойкой коры дуба, но одними припарками поднять человека от воспаления легких или тяжелой дизентерии почти невероятно.
— Для начала вам нужно прийти в себя, — сказал я. — Давайте вернемся к этому разговору, когда вас выпишут. Подойдет?
— Меня выписывают через два дня! — сказала она, приподнявшись на локтях.
— Вот и отлично, — я мягко улыбнулся. — Тогда я попрошу кого-нибудь из своих людей приехать за вами и доставить ко мне в поместье. Ваши дети живут у меня, за ними присматривает женская часть. Хотя Крудо предпочитает находиться с мужчинами, что, в целом, логично.
— Крудо рано повзрослел, — сказала Анна с тоской. — Слишком рано.
Я пожал плечами. Так случается. Я тоже повзрослел очень рано. Некоторые из моих коллег отмечали, что иногда, в минуту, когда спокойствия, когда я могу впасть в пространные размышления — у меня возникает взгляд, который наполнен вселенской усталостью. Словно я живу не один, не два, а все тысячу веков и просто устал.
Отчасти это было похоже на правду. Но такое случалось крайне редко.
Я поднялся на ноги, но Анна перехватила мою руку и взяла в свои ладони.
— Спасибо. Еще раз. Тысячу раз спасибо.
Я стоял подле ее кровати и не отдергивал руки. Она была теплой, не горела. Температура могла быть в районе тридцати семи градусов, потому что ее тепло ощущалось кожей слегка сильнее.
— Не за что, — сказал я.
— Есть за что. За Крудо. За девочек. За мою жизнь. Спасибо.
— Выздоравливайте, Анна. Думаю, мне как раз нужен будет хороший лекарь при поместье. Да и библиотека моя, думаю, вам придется по вкусу.
Она застыла, приоткрыв рот. Явно хотелось что-то сказать, но мозг завис от моего предложения. Я вышел за двери, оставив ее в таком состоянии.
Два дня. Как раз хватит, чтобы взвесить все за и против, потому что я свое решение уже принял.
Отдав белый халат посетителя, я поблагодарил женщину у стойки и направился на выход. Походя к своей мотокарете, я заметил мужчину в гражданском, что курил, оперевшись спиной на пассажирскую дверь.
Я подошел к машине и сунул ключ в водительскую дверь, чтобы открыть замки. Мужчина продолжал делать вид, что меня не видит даже сейчас. Я обошел машину и встал возле него. Тоже спиной.
Не нужно обладать уровнем айкью выше двухзначного, чтобы догадаться, что ему что-то нужно.
— Слушаю, — сказал я, рассматривая здание лечебницы. С прошлого раза оно не изменилось ни капли.
Загадочный мужчина протянул мне портсигар. Я взял одну аккуратно свернутую самокрутку и поднес ко рту. Табак был отменный, а не какая-то доморощенная махорка. Но о том, что данный человек был не бедным можно было догадаться по серебряному корпусу портсигара.
Я подставил руку и щелкнул пальцами, использовав лишь кроху магии, чтобы высечь искру и прикурить самокрутку. Маленький, но эффектный штрих, чтобы стоявший рядом понимал с кем говорит. И что со мной явно не стоит вести себя слишком нагло.
Его рука с зажигалкой застыла на полпути. Заметив, что от меня уже потянуло дымом, мужчина дернул рукой, закрыв крышку на зажигалке и убрал ее во внутренний карман.
— Сказали, что по телефону эту информацию лучше не передавать и что у нашего общего врага могут быть уши, — сказал он.
Общий враг? Кесслер, что ли? Похоже на то.
— Уши могут быть где угодно, — спокойно сказал я. — Все зависит от уровня осведомленности, богатства и технического прогресса. — Но я слушаю.
— Велено передать, что у нас все готово.
— Когда? — спросил я.
— Через два дня.
Глава 21
— 21 —
Два дня. Это достаточное количество времени, чтобы подготовиться как следует к такой операции, которую я затеял. Осталось собраться всем домом и раздать задачи. Благо, нам не придется рыть подкоп длиной в сотни метров, закупать брус, чтобы укреплять стены и тратить уйму времени. Нет.
Это сделали задолго до нас, когда прокладывали старый канализационный канал. И я каждый раз задумывался над тем, почему подземные каналы для отвода нечистот были такими огромными, что здесь буквально можно было провозить целую мотокарету без особых трудностей.
Если бы я промышлял контрабандой по перевозке из-за границы машин, то именно так бы это и делал. Но так как я понятия не имел о том какие здесь отношения между государством, в котором я очнулся и его соседями — то и разбираться мне в этом пока еще рано.
Очень скоро я оказался на территории своего поместья. Остановившись у ворот, я дважды нажал на клаксон, после чего один из мужчин подошел и распахнул створки. Я заехал во двор и запарковался там, где стояли остальные наши мотокареты. Надо будет немного позже сделать крытый автопарк, который будет защищать металл от ржавчины и износа.
А когда наступит зима — это спасет нас от лишних хлопот с расчисткой дороги для выезда и откапыванием машин из сугробов.
Я выскочил из мото, захлопнул дверь и двинулся в центр поместья, где уже привычно кипела работа. Рамон был как раз там. Он все больше напоминал мне бригадира, который просто ходил по стройплощадке с карандашом и планшетником с важным видом.
В целом, примерно так оно и было. За время моего отсутствия братия из Пустошей умудрилась поднять и укрепить несколько новых опор, которые примыкали к кухонному отсеку. Перекрыть крышей еще не успели, но это уже было немало: повалить деревья, ошкурить, перетянуть и далее по списку.
— Рамон! — окликнул я его. Мужчина сделал несколько заметок карандашом, после чего повернулся в мою сторону.
— Рад видеть, Андрей Саныч. Где пропадали?
— Решал некоторые вопросы с одним нашим новым другом, — сказал я, на что Рамон просто кивнул. Жест, который скорее означал «ага», чем понимание о каком друге идет речь. Но меня это не беспокоило. — Как у нас тут обстоят дела?
— Да-а… нормально? Строим-ломаем, — сказал он. — Пытаемся обживаться с Бодески, если вы понимаете о чем я.
— Не совсем, — признался я. То, что братья были себе на уме и так понятно, но вот что пошло не так — могло быть минимум по десятку, а как максимум по сотне причин.
Рамон откашлялся. Видно, что ему не очень хотелось вдаваться в подробности, потому что он ощущал себя… ябедой? Словно он неспособен сам разобраться с Бодески и вынужден докладывать об этом вышестоящему руководству. Да, возможно, что так. Его все еще слегка передергивало от осознания, что есть человек, который был для него начальником.
— Братья лезут в наши строительные расчеты и активно начинают сначала советовать как сделать лучше, после чего вступают в перепалку между собой и начинают прямо на итоговых чертежах развозить свои заумные каракули с парой десятков графиков, отчего все наши планы идут насмарку, потому что мы планировали одно, а по итогу должны снова брать и пересчитывать то, что было готово пять минут назад.
Да, звучало как-то, что было похожим на правду. Но после этого у меня появился вопрос.
— А почему вы не попросите самих Бодески сделать вам расчёт нужного участка?
— Потому что, Андрей Саныч, они его делают за три минуты, а затем полчаса спорят какой способ лучше использовать для оптимизации расчета: интегральный, дифференциальный и зачем-то приплетают сферического коня в вакууме.
Теперь откашлялся я.
— Я поговорю с ними.
— Буду признателен, — кивнул Рамон. — Они славные мужики, головастые, но хлопот с ними тоже мама не горюй. Как дети малые.
— Я понимаю. Но давай вернемся к этому ближе к вечеру. Сейчас у меня есть важная информация для всех, кто пойдем с нами на дело в поместье Кесслера. Можешь собрать их, пожалуйста?
Рамон кивнул.
Отдаю ему должное, что он не просто крикнул на все поместье: «Э! Кто будет грабить Кесслера — подойдите-ка сюда!». Он сдвинулся с места и прошелся по территории поместья, выхватывая одного за другим мужчин, которых планировалось взять на дело.