— Усвоил, — кивнул я.
— Ну и молодец. Кто к деньгам неуважительно относится, к тем они и не приходят больше.
— Ещё момент. Утром я встретил напарника Зубатого, сержанта, с которым он тут патрулирование вёл. Так вот, тот сказал, что старлей перешёл в уголовный розыск.
— Надеюсь, тебе с ним больше встречаться не придётся.
Открылась дверь, и неулыбчивая продавщица в чепце внесла поднос с двумя чашками кофе и хрустальной вазочкой с шоколадными конфетами.
— Угощайся, — кивнул Кофман.
Мы принялись за кофе.
— Ну, и какое у тебя дело?
— В Москве я в командировке, — ответил я, разворачивая «Белочку».
— Ну, да, в снабжении одни поездки, — с пониманием кивнул он.
— А к вам меня привели, не поверите, производственные проблемы. Я понимаю, что не вполне по адресу обращаюсь, но, может быть, вы мне подскажете, кто мог бы помочь.
— Подскажу, возможно…
Я покрутил головой.
— У вас тут чисто, кстати? Жучков нет?
— Ты с ума сошёл? — выкатил глаза завмаг. — Какие жучки⁈
— Надо проверить. Это всегда проверять надо. Дело ведь нехитрое.
— Ты знаешь что-то? — с подозрением спросил он.
— Нет, но осторожность никогда не бывает лишней.
Кофман смотрел на меня в упор.
— Мне нужно поставить на комбинат в Иваново продуктов дефицитных. Для работников. Просто еду для дома быта. Масло, сыр, майонез, колбасные изделия, мясные и качественные рыбные консервы, горошек, лечо. Можно чехословацкое пиво. Грузовичок-другой. Как думаете, можно такую штуку провернуть?
Кофман смотрел оценивающе, будто решал, стоит ли продолжать со мной разговор.
— А тебе зачем? — наконец, спросил он.
Я пояснил.
— В принципе, такое возможно, — помолчав, сказал он. — Но есть нюансы.
Теперь молчал я, ожидая, что именно он скажет.
— Знаешь, а ты ведь прав, насчёт проверки помещения. Пойдём-ка, выйдем в торговый зал. Там шум, никто наш разговор не подслушает.
Он встал из-за стола и в этот момент из коридора послышался гомон и дверь резко распахнулась.
— Мужчина, я вам русским языком говорю! Вова! Иди сюда, Вова!
В кабинет вошёл джентльмен лет сорока, скромно, даже невзрачно одетый, с незапоминающейся внешностью, с жидкими волосами.
— Всё в порядке, — с раздражением кивнул Кофман. — Пусть останется.
Посетитель скромно улыбнулся и развёл руками:
— Я же говорил, Яков Михайлович не пропустит возможности со мной поболтать.
— Иди, Нина, — снова кивнул хозяин кабинета. — Саша, ты тоже подожди пока. Побудь снаружи.
— А что это у нас за Саша? — поднял брови вновь прибывший товарищ.
Брови и волосы у него были пшеничными. Близко посаженные водянистые глаза, скошенный подбородок и длинный немного загнутый нос делали его лицо неприятным, похожим на зловредного героя мультфильма.
— Да-да, Яков Михайлович, я подожду, — кивнул я и встал.
— А что это у нас за Саша? — снова повторил неприятный гражданин. — Меня не стоит игнорировать, молодой человек. Я, конечно, не злопамятный, но случай представится — отомщу. А Яков Михайлович кого попало кофеями с конфетами угощать не будет. Это явно какой-то заговор.
Он подмигнул и затрясся мелким смехом.
— Так кто вы такой, Саша, и что здесь делаете? Взятку принесли? Или, наоборот, сбываете что-то? Неучтённые колбасные изделия, например? Вы не на подпольном производстве работаете?
— Это… — раздосадовано и резко воскликнул Кофман, — жених моей дочери.
— Серьёзно? — расплылся в умильной улыбке незнакомец и уставился на меня.
Взгляд его стал пытливым и мне стоило довольно больших усилий сохранить лицо и не проявить удивления.
В этот момент дверь снова распахнулась.
— Папа! Ну, ты же обещал…
В кабинет влетела Элла, тоже раздосадованная и возбуждённая. Но увидев всю мизансцену, оборвала фразу на полуслове и замерла.
— А вот и невеста, — расцвёл бесцеремонный посетитель.
— Что⁈ — изумлённо, но одновременно и высокомерно произнесла моя невеста и подняла одну бровь.
— Твой папа согласился, — улыбнулся я. — Всё хорошо. Пойдём, подождём снаружи, у него важный посетитель.
— Согласился⁈ — вытаращила она глаза. — А меня спросить вы не забыли⁈
— Элла, пожалуйста, мы же обо всём договорились, пойдём. Здесь посторонние.
— Я не… — начала возмущённо она, но я схватил её под локоть и, не дав опомниться, быстро вывел за дверь.
— Да отпусти ты меня! — шипела она, вырываясь. — Это что всё значит⁈
— Тише, прошу. Это мент какой-то к папе твоему пришёл или гэбэшник. Видала, какая рожа. Вот отец и ляпнул, что я его будущий зять, чтобы лишних вопросов избежать.
Она вырвалась и встала напротив меня.
— Ляпнул? — прищурившись спросила Элла.
На ней была яркая болоньевая куртка, вокруг шеи намотан шарф, на голове тщательно продуманный беспорядок. Джинсы, сапожки… Конфетка просто. Но с перцем, правда. Её чёрные глаза метали молнии, щёки пылали и была она до ужаса хорошенькой.
— Ляпнул, значит. Что-то вы слишком часто стали ляпать с родителем моим. Одному на меня плевать с высокой колокольни.
— Я так не говорил, — засмеялся я.
— Второй замуж отдаёт за этого бурбона! Даже не спросив дочь родную!
— Поверь, он не взаправду.
— Ляпнул он! — продолжала бурлить капризная дочь высокопоставленного отца. — Я вот тоже сейчас как ляпну-ляпну!
Снова открылась дверь, я отвлёкся и в ту же секунду пропустил увесистую плюху. Щёку обожгло, а выглянувший из папиного кабинета русоволосый мент противно рассмеялся.
— Вы только гляньте, какие страсти! Совет вам да любовь, как говорится. Живите счастливо, а, главное, по закону. И папе своему этот наказ передайте.
Он казался чрезвычайно довольным собой. Подмигнул нам и пошёл на выход. Я глянул на Эллу. Она выглядела перепуганной, стояла, сжавшись в комок и смотрела теперь уже с ужасом.
— Прости, пожалуйста… — прошептала она. — Я не хотела так сильно. Больно?
— До свадьбы заживёт, — мрачно ответил Кофман. — Заходите.
Мы зашли.
— Что за концерт, Элла?
— Ты же обещал поехать с нами… — уже совсем другим голосом ответила она. — Арсен приехал, а тебя…
— Ну так и езжайте, раз вам не терпится! — взорвался он. — Я машину дал, что ещё надо? Я работаю! Ты видишь? Езжайте без меня, я ведь предупреждал, что у меня дела будут.
— Но ты сказал, после одиннадцати освободишься.
— А ещё десяти нет!
— Мы тогда подождём…
— Ну, ждите! Делайте, что хотите! Дай мне договорить с Александром!
Элла кивнула и пошла к двери.
— Александр, вот тебе совет. Не женись!
Его дочь фыркнула и вышла.
— Так! На чём остановились?
— На том, что есть нюансы, но их лучше обсудить в торговом зале.
— Ай, — махнул он рукой, поднялся, подошёл к радиорепродуктору и повернул ручку.
Из динамика полился голос Магомаева:
А эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала
И крылья эту свадьбу вдаль несли
Широкой этой свадьбе было места мало
И неба было мало, и земли!
Кофман недовольно крякнул и вернулся за стол.
— В общем так… жених…
Прошу заметить, не я это предложил!
Сказать это вслух я не решился, просто улыбнулся про себя.
— То, о чём ты спрашивал, —продолжил он, — сделать можно. Но оплата только наличными. Ясно? Все бумаги, накладные будут чистыми, но деньги сразу при получении товара. Способны твои шерстянщики на такое?
— Я узнаю. А когда возможна первая отгрузка?
— Через день после моего распоряжения. Но смотри, чтобы никаких неожиданностей. Вопрос этот слишком серьёзный. Тем более, что чайки и вороны так и вьются, сам только что видел.
— Видел, — кивнул я. — А кто это такой? Неприятный гражданин.
— Не просто неприятный, отвратительный и опасный. Держись от него подальше, ясно?
— Желания знакомиться с ним покороче у меня точно нет. МВД или контора?
— Смотрите, слова какие он знает, — покачал головой Кофман. — ОБХСС. Клещ настоящий. Не дай ему впиться себе в горло. Понял?
— Конечно, понял.
— Я на тебя в деле посмотрел, парень ты разумный. И порядочный. Только поэтому я готов к сотрудничеству. Только поэтому. Ты неплохо показал себя в Верхотомске. Молодец. Милицию использовал. Десятикратный молодец. Но смотри, не вздумай верить ментам и водить с ними дружбу. Никогда и нигде. Ясно?
Я молча кивнул.
— А от этого давешнего вампира держись как можно дальше.
На том и порешили. Аккурат под финальное «И неба было мало, и земли».
Я вышел из гастронома, собираясь ехать в гостиницу «Ленинградская». Я позвонил от Кофмана в отель и попросил соединить с Зиной. На счастье, она была ещё в номере и вместо того, чтобы встретиться где-то поближе к министерству настояла на том, что останется и будет ждать в гостинице.
Теперь мне нужно было проникнуть на министерское совещание и найти там замдиректора ивановского камвольного комбината. И уговорить её отдать свою «нефть» в обмен на продовольствие.
Размышляя, я шёл мимо запаркованных автомобилей и собирался ловить мотор, чтобы ехать в центр.
— Саша!
Я остановился. Ко мне бежала Элла.
— Слушай, Саш. Поехали с нами на дачу? Тебя мама приглашает.
Она показала в сторону чёрной «Волги», рядом с которой действительно стояла её мать и махала мне рукой. Я улыбнулся и тоже помахал в ответ.
— И папа будет не против…Прости, пожалуйста, меня за эту выходку, я не собиралась, честное слово.
— Да ладно, — пожал я плечами. — Наверное, ты была очень сильно зла на меня.
— Это был просто порыв, правда, извини. Я так больше не буду делать.
— Хорошо, я, конечно же, тебя извиняю и впредь предлагаю такие душевные порывы душить на корню.
— Да, — радостно закивала она и протянула мизинчик. — Мирись-мирись, и больше не дерись.
Детский сад, ёлки-палки…
— А что, отец действительно согласился? — спросила она.