Почти на карачках перебежав за позицию Пикачёва, я вытащил из кобуры кольт, сбросил предохранитель и присел как можно ниже. Всё-таки «клюв» на затворе у «девятнадцать одиннадцать» — отличная вещь, очень продуманное решение. Это благодаря ему «американец» так быстро и плотно ложится в руку. Удобство хвата не сравнить с другими пистолетами, из которых мне доводилось стрелять. Особенно с ТТ при его округлом затыльнике затвора.
Какой у меня магазин стоит, с обычными пулями? Бриллиантовые «гидрошоки» тратить на сраные кусты я точно не хочу. Тем временем Пикачев сменил позицию, переместившись в сторону Мустафы, и высадил оттуда в кусты полный магазин из парабеллума, создавая ауру разнообразия стволов. Молодец, что ещё скажешь, оба ствола при себе. Не то, что у некоторых.
И опять несколько тактов паузы.
Сосватанный Пикачёву парабеллум за счёт своей харизматичной формы считается одним из самых изящных пистолетов. Это подразумевает чрезвычайно высокую эргономичность, обусловленную, прежде всего, сильным наклоном рукояти относительно ствола. Скорострельный, его не слишком сильно подбрасывает, отдача достаточно низкая, а меткость годная.
Однако у этого «люгера» есть и недостатки. Из-за особой формы спуска стрелять в перчатке очень не просто, хотя на Жестянке это не фактор. Затворный механизм боится песка, а стрелять от пуза категорически не рекомендуется, есть хорошие шансы получить в глаз стреляной гильзой. Подпрыгивающий после выстрела прямо на линии прицеливания рычаг затвора лично мне ничуть не мешал. А вот обслуживание и уход… Пусть теперь Спика потренируется.
Нет, кольт мне нравится больше.
— Галина, видишь высохшее деревце с чёрной вершинкой? С твоей стороны раздвоенное. Постучи туда, девочка, — ласково попросил Мустафа. Умеет восточный человек с женщинами.
— Работаю! — быстро откликнулась Зубкова.
СКС опять заговорил, но уже с другой точки. Умница, Галка, меняет позицию, не ленится!
— У тебя плюс, чуть ниже! — подсказал я.
Геолога опять поддержали гладкостволы, и полетели ветки, полетели! Чудо женщина, хоть женись! Спика добил по цели остаток магазина, тут и Мустафа включился. Ни фига себе, куда он переполз!
Вот теперь ловите от кольта привет, вам калибр понравится. Ага! Со стороны противника кто-то громко заорал от боли.
— Есть один! — сказал динамик голосом Хайдарова.
Ну что, хватит урока?
— Эй, сталки! — заорал я со всей дури. — Говорит Рубин, группер спасателей Пятисотки! Всё поняли, или желаете помучиться? Вы уже в полукольце. Даю пять минут на принятие решения. Отваливайте хоть в город, хоть к чёрту в задницу! Уходите в полный рост, чтобы мы видели, стрелять не будем, слово даю! В противном случае поднимаем гравилёт и кладём вас сверху, как сайгаков!
— У нас один триста! — донёсся в ответ тонкий и звонкий голос. Гадство, да он мальчишка совсем… — Руку пробили, кровит!
— Да хоть три тысячи! Вы аптечку привяжите, должно сработать! Дебилы. Решение?
— Мы уходим!
— В полный рост, любая провокация — смерть лично тебе! — ещё раз предупредил Пикачёв, добавляя личностный аспект. Так до старшего лучше доходит.
Черед минуту две скорбные фигуры медленно побрели на запад.
— Недолго проживут, — тихо вздохнул Мустафа, глядя им вслед.
— Зато ярко, — добавил Спика. — Жалко дураков, я же одного точно вальнуть мог, видел его…
Да, взрослеет Семён. Взрослеет.
Бочку достали не сразу, но и возиться долго не пришлось. Ибо сноровка и профессиональные навыки. Зависший над ямой гравилёт после моей отмашки плавно пошёл вверх и выдернул невезучую краснуху, как бармен пробку из бутылки.
— Майнуй помалу! — крикнул Спика товарищу и тут же нетерпеливо повернулся ко мне. — Командир, это, давай хоть глянем, что там внутри! Мы же за этот ништяк русскую кровь героически проливали!
В русском секторе все русские, даже если ты татарин. Но все русские становятся татарами, если обидели татарина. Недовольных таким правилом ещё не было, по крайней мере в гарнизоне. Ну а если уж ты недоволен, то иди к немцам. Они объяснят тебе, кто ты такой.
— Откручивай, — разрешил я. — Куда, блин, под плиту не лезь!
В бочке сверху лежали радиостанции.
— Не такие, как у нас, — заметил Пикачёв, достав из коробки брусок зелёного цвета и осматривая его со всех сторон. — Российская, что ли?
— Защищённая, цифровая, такую просто так не прослушаешь, — заявил Мустафа, уже успевший полистать инструкцию. — «Азарт-2», военная вещь.
— Вид какой-то не азартный, некузявый, — с сомнением заметил я. — Ладно, разберёмся, надо радисту Некрасову показать… Вообще-то, давно пора заменить «китайцев» на что-то посерьёзнее.
— А ты думаешь, что в этом «Азарте» китайских деталей нет? — хмыкнул Пикачёв. — Китайцы, они везде. А что лежит ниже, Мус? У тебя руки длинные.
— Какая-то аппаратура, вроде, сходу не опознаешь…
— Ну всё, хватит глазеть! — распорядился я. — Давайте грузить, нас амазонки заждались.
Мустафа протянул мне запечатанный липкой контролькой пластиковый пакет с документацией. В краснухе со смешанным ассортиментом такие пакеты лежат в специальном стальном кармане. Правила предписывают изымать документацию сразу. Кретова рассказывала, что как-то не забрали, а краснуха отчего-то возьми да полыхни! Бочку повалили, успели выгрести большую часть лута, но часть инструкций превратились в пепел. Скандал был не хилый. Документы я сразу спрятал в полевой офицерский планшет, который почти никогда не ношу с собой, кроме как на совещания — в технике лежит или дома.
Баррель встал на плиту, сейчас закрепим, а у дороги легко и просто перегрузим в кузов… А там девочки уже громко кричали, смеялись и плакали, ругались и отпаивали друг друга водой. В общем, обсуждали случившееся. Обняв и расцеловав непривычно смущённую Зубкову, я спросил:
— Кто у тебя с гладких стволов так чётко работал? Ты же с карабина?
— Вот они, героини наши! — Галина с нескрываемой гордостью, как мамаша, кивнула в сторону стоявших рядом хохлушек.
— Супер! Хорошо стреляли, красивые, грамотно прижимали злодеев. Что, прежде доводилось?
Они синхронно пожали плечиками, а потом Оксана, как неформально старшая в тройке, с открытой белозубой улыбкой ответила за всех:
— Получается, доводилось!
Может, они спортсменки, или действительно служили в боевых частях? Что-то дрогнуло под сердцем. Уточнять не стал, я вообще ничего не ответил.
Облачно, тучки в кучках постепенно разливались в серую пелену и всё уверенней закрывали небосклон. Глядишь, так к ночи и дождь соберётся. Мелкий, моросящий, самый неприятный. А перед этим обязательно появится надоедливый гнус.
В дороге куцый конвой из двух единиц техники пока останавливался всего дважды. Разок объявляли короткую остановку для удовлетворения естественных потребностей, затем остановились на привал в оборудованном месте. Тоже по требованию.
Ехали на шопинг — всё было легко и весело. А вот путь домой почему-то оказался невесёлым. Сразу трёх женщин укачало. Устали все, организм без перезагрузки начал сбоить и протестовать. Таков итог необычных для гражданских лиц стрессов и бессонной ночи… Это нам, ненормальным, привычно разбираться с дикими сталкерами, у каждого спасателя настоящая служба с подобного приключения и начинается.
Для простого обывателя такие истории с засадами, свистящими пулями и лежанием под обстрелом в дорожной пыли есть полная дикость. Прошедшая ночь и для нас оказалась беспокойной, хлопотной, а для кого-то и опасной. Ничего, отдохнём, запас времени имеется.
Место — самое оно! Водители здесь часто останавливаются, особенно в непогоду, при поломке или вследствие какой-нибудь задержки перед наступлением темноты. Рядом с бивуаком протекает ручеёк. Сейчас он журчит чистой водой, но позже почти на три месяца пересохнет. На вытоптанной площадке слева от грунтовки видны старые и не очень следы протекторов, из плоских камней выложены три костровища. В лагере имеется место для парковки, в укромном месте сложен тент из парашютов. Чуть в стороне вкопан ошкуренный столб для установки съёмной антенны и неподъёмный чугунный котёл для готовки.
Далеко не все хотят этим монстром пользоваться — по всем понятиям посуду придётся отмывать дочиста, дело непростое. Никто это правило не нарушает. Здесь вообще люди редко идут против заположняков. Вольности себе позволяют разве что новички, не прошедшие КМБ, да не совсем нормальные бродяги, которых я никогда не понимал, — говнюки и изгои, обиженные на весь белый свет.
Вообще-то, неформальные правила в мужском коллективе — это не законы и даже не требования. Это некое соглашение: все пацаны ведут себя определённым образом. Само возникновение правил всегда имеет ясную причину и веские основания. Да, ты можешь их не соблюдать, будучи личностью на зависть самобытной и очень самостоятельной. Но сначала неплохо бы осмыслить, почему вообще эти правила возникли, а люди вдруг с ними согласились.
А заодно прикинуть, от чего ты отказываешься, когда их нарушаешь, и на что нарываешься. Довольно часто в этот момент в разуме возникает просветление.
Площадка для отдыха зажата между Стояночным ручьём, двумя холмиками, издали похожими на горбы верблюда-бактриана, и магистралью. Вокруг стоянки навален высокий круговой периметр из сшитых корявыми ветками саксаула колючих кустов, которые мы стаскивали сюда в несколько приёмов. В изгороди имеется проход на вершинки, откуда дежурному наблюдателю удобно следить за подступами к лагерю.
Хорошее место, настоящий форт среди саванны.
Котёл и теперь не понадобился, в кузове прорва еды и питья. Парни быстренько развели для уюта два костерка, нарезали прутиков для разогрева шашлыка, женщины сноровисто накрыли поляну. У меня аппетита не было, как отшибло. Не возникало и желания участвовать в посиделках и общаться с кем-либо на вольные темы. И спать в кабину не отвалишь, мне на таких остановках не положено.
Что ж я устал-то так? Отошел в сторону, обессилено опустился на хорошо прогретый даже через тучи серый валун, и замер ящерицей, стараясь не думать ни о чём.