Я не знал, в какой момент Зубатый пришёл на место первого преступления, застал ли он душителя и, в конце концов, не грохнул ли он этого маньяка, решив повесить убийство на меня. Явно у него был помощник. И явно прошло довольно много времени, прежде чем произошла инсценировка.
Странности во всём этом имелись. Например, он что, безоговорочно поверил, что преступление точно будет? Или просто хотел проверить? Допустим, но знать, что я тоже там окажусь он не мог. Возможно, решил посмотреть, что будет и пошёл по указанному адресу. Сначала решил осмотреться. Возможно. И тут иду я. А где был он сам? Хрен его знает. Я его не видел, а он меня засёк. Машин рядом не было… На будущее нужно учесть и быть более осмотрительным.
Хорошо. Увидел меня и отправил следом за мной громилу. Громила для него, наверное, не проблема, учитывая имевшиеся связи с преступным миром. Окей. Вот громила меня вырубил. Что дальше? А дальше то, что времени у них было очень мало, чтобы всё успеть.
Нужно было надеть на меня наручники и бросить в багажник. Я бы в любом случае пригодился, он ведь меня давно прижать пытался. Дальше нужно было проверить произошло убийство или нет. Убийство естественно произошло. И с этого момента возникала вилка. Арестовать реального душителя и заработать награду или повесить всё на меня? Если на меня, то нужно было подготовить улики, вызвать ментов и явиться с бригадой.
Как известно, Зубатый решил перевести стрелки на меня, чтобы иметь возможность держать под рукой и выдавливать информацию о деньгах. Стало быть, настоящий душитель должен был оставаться живым, чтобы в случае моего согласия на сотрудничество, можно было обвинение перестроить, переведя карающую длань правосудия на него.
Да даже если и не так, чтобы грохнуть убийцу, в любом случае, нужно было время и место. Нужно было не просто его уконтрапупить, но успеть замести следы, да ещё и куда-то деть тело. В багажнике вместе со мной его явно не было. Ну, и для естественности поведения душителю точно не следовало знать, что его видели в деле. На случай, если пришлось бы переводить фокус с меня на него.
Ф-у-у-х…. Всё было весьма запутано. Но, исходя из этих соображений получалось, что душитель должен был просто спокойно уйти. И в этом случае сегодня он пойдёт на дело, как однажды уже и случилось, поскольку, как я предполагал, в его жизни пока не произошло никаких перемен. Но… может, это и не так… И в этом случае мне пришлось бы сваливать от Пал Палыча, бежать, прятаться и что-то решать.
Пал Палыч смотрел на меня в упор, пытаясь понять, что делается в моей черепушке. Но это ему было не под силу…
— Ладно, — наконец, сказал он и хлопнул ладонью по столу. — Ладно. Но если ты думаешь, что я не пойму, что этот мудак с чулками находится с тобой в сговоре, ты глубоко заблуждаешься.
— Интересно, что же надо пообещать человеку, чтобы он возвёл на себя напраслину, зная, что получит вышку?
— Разберёмся, — поморщился Пал Палыч. — Разберёмся. Так и быть, живи пока, сынок. Посмотрим, что там за убийца такой. А ты откуда, кстати, узнал?
— Агентурные данные.
— Точное время тебе сообщили? — хмыкнул он. — Ну-ну. Хорошие агенты.
— У этого козла пунктик, — пожал я плечами, — крыша едет. В одиннадцать часов вечера его всегда бесы одолевают, и он не может сопротивляться.
— Психованный, значит, — кивнул Пал Палыч.
— А вообще, вам какая разница, объясните мне, — усмехнулся я. — Если спросят, скажете, случайно в нужное время пришли. Ментовская чуйка привела.
Он поджал губы и ничего на это не ответил.
Три опера, не слишком прыткий Пал Палыч и я, пристёгнутый металлическим браслетом к сиденью в «буханке» — вот и вся группа захвата. По причине своей пристёгнутости увидеть место злодеяния мне не довелось. Я видел, как опера подошли к последнему на улице дому, перемахнули через забор и открыли калитку своему шефу, впустив его в запретные земли.
Примерно минут через пятнадцать после того, как они вступили на территорию, огороженную дощатым забором, прибежал один из оперов. Момент оказался тревожным. Впрочем, судя по тому, что опер шёл один, что-то там всё-таки произошло. Только вот, что именно было под вопросом.
— Что там? — поинтересовался я, но он даже не взглянул в мою сторону.
Мент по рации вызвал скорую и бригаду криминалистов.
— Девушка жива? — спросил я.
— Да, — хмуро ответил он и снова убежал к дому.
Я уже раскрыл браслеты, но пока сидел смирно. В принципе, мавр сделал своё дело и мог идти восвояси. Я вышел из машины и решил заглянуть на место преступления. Двинул к калитке и столкнулся с Серпуховским.
— О, тебя отщёлкнули уже, — нахмурился он. — Спешат. Поперёк батьки. Ну, это я им объясню, что к чему. Я не знаю кто ты такой, но, бляха, верить тебе, похоже можно. По крайней мере, в некоторых вопросах.
— Я пойду, Пал Палыч, — кивнул я. — А то неровён час наш общий друг пожалует. Урод этот сознался в первом убийстве?
— Сознался, — удовлетворённо кивнул он. — И тебя душегуб точно не знает. Хотя, сейчас мы твою персону ему покажем. И сам я с тобой ещё побалакаю. Но потом, неофициально.
— Ладно. Я вот уточнить хотел… Как, думаете, мои пальчики попали в дом первой жертвы?
— Думаю, сейчас это всем уже до фонаря будет. Тут же готовый убийца. Областной прокурор без дела в пинкертона играть сам не любит и другим не позволяет. Но зубастый может ещё нервишки тебе помотать. Так что лучше придумай что-нибудь. Как Штирлиц с чемоданом, да?
Мы вошли в дом. Опознание было проведено весьма условно, не по форме. Типа, знаешь его? Точно не знаешь? Смотри у меня, мразь.
— Ладно, Жаров, чеши уже, — махнул рукой Пал Палыч и я, оказавшись на свободе, пошёл от этого места подальше.
Мне навстречу попались милицейские машины и скорая. Возможно, и Зубатый мчался там же, но меня скрывала темнота.
Нужно было возвращаться домой. Автобусы и поезда давно разъехались, время было позднее. Оставалось не так много вариантов — останавливаться в гостинице или ловить таксиста или частника. На работу, конечно, не нужно было, спасибо Варе, но оставаться в Краснокузнецке без нужды не стоило.
Поэтому я поехал на вокзал, где по моему разумению должны были стоять такси. Так и вышло. Правда, желающих ехать ночью в Верхотомск не нашлось. Водки продать — это пожалуйста, а двести вёрст шарашить, извините.
Водка, разумеется, мне была не нужна, так что, повертевшись немного и переговорив со всеми имеющимися перевозчиками, я побрёл в сторону гостиницы «Краснокузнецк». Правда успел пройти метров сто не больше, когда рядом со мной остановилась голубая «тройка».
— Эй, парень, — позвал водитель через окно. — Тебе куда?
Я сказал.
— Годится, — ответил он. — Я вон туда отъеду, за угол. Чтоб таксисты не видели. Подходи.
Мы договорились о цене и чуть больше, чем через три часа я подкатил к своему дому.
Во дворе было темно и тихо. Подозрительных личностей не наблюдалось, засады не было, царило спокойствие. По крайней мере, внешне всё так и выглядело.
Я поднялся на свой этаж, на всякий случай ступая мягко и неслышно, но уже у самой квартиры звякнул ключами и вдруг… скорее почувствовал, чем услышал какое-то движение. Резко обернулся и… точно, на один пролёт выше, на подоконнике сидел человек. Вернее, не сидел, а вставал, отделяясь от окна.
Света на верхнем этаже не было, поэтому окно пряталось в полумраке. Лицо человека я не видел, но догадался, кто это.
— Настя, ты чего здесь?
— Здрасте… — вздохнула она и развела руками.
— Спускайся, иди сюда.
Она кивнула и заторопилась, сбегая по лестнице. Остановилась рядом со мной и растерянно улыбнулась.
— Здрасьте-Насте, — усмехнулся я. — Докладывай, чего видела за время дежурства. Хотя, погоди пока. Давай сначала в квартиру войдём.
Я открыл дверь и она впорхнула в прихожую. Впорхнула и остановилась.
— Александр Петрович, вы не ругайтесь на меня, пожалуйста. Я просто узнала, что вы больничный опять взяли, заволновалась. Пришла, вы не открываете. Пошла разменяла деньги, двушку взяла, позвонила. Никого. Ну… ещё сильнее заволновалась. Куда, думаю, вы делись? Не в милицию же вас забрали. Эта… как её, Ирина-то… Артуровна что ли?
— Артуровна.
— Она же вас выпустила, значит в милицию не должны. Ведь правда же?
— Ага, — кивнул я, — Правда. Пойдём чаю попьём. У меня там шаром покати, но чаю попьём.
— Я могу сварить что-нибудь, — предложила Настя.
— Только, если у тебя есть, что сварить.
— Я недодумалась ничего принести… — растеряно и немного виновато сказала она.
— Тогда, давай сварим пельмени, — засмеялся я. — У меня полная морозилка. Правда, они магазинные, но почему бы не поесть? Особенно, когда есть хочется.
Мы пошли на кухню, сварили целую пачку смёрзшихся пельменей. Они стали практически одним большущим пельменем, слепленным из шкурок, сброшенных маленькими колбасками и самих этих колбасок.
Потом пили чай с малиновым вареньем и блаженно улыбались. В такие моменты жизнь ценится особенно остро. Мы разомлели от сытости, да и от одного только чая можно было улететь. Потом перебрались в гостиную, уселись на мягкий диван и провалились. Я точно. Сел и… будто месяц не спал, отрубился без сновидений, да и вообще, без чувств.
Когда я открыл глаза, было уже утро. Мы лежали в обнимочку на диване. Помятые, перекрученные, со сбившимися волосами. Настя не спала, но не шевелилась, боялась меня разбудить. Поймав мой взгляд, расплылась в улыбке.
— Вы на больничном, а я во вторую сегодня.
Она была такой тёплой, милой и домашней, что я тоже разулыбался. Она, не долго думая, закинула на меня ногу и обняв одной рукой, прижалась, поймала мои губы и поцеловала. Вот же, огонь девка.
— Настя, — прошептал я, чуть отстраняясь. — Послушай…
Я замолчал, собираясь с мыслями и не зная, как сказать, что… блин… не планирую заводить с ней роман. При всей соблазнительной доступности её горячей любви, мне не хотелось просто пользоваться ей и…