— А ты информированный, — покачал я головой. — В ментовке родня?
— Пошли уже, — подмигнул он. — Кто рано встаёт, много узнаёт.
— Вы откуда, а? — кивнул мне армянин в кепке. — Москвичи?
Он крутил баранку и видно было, что настроение мы ему с самого утра подняли. Когда мы появились у стекляшки касс и у «готических» стрельчатых окон вокзала, повсюду было много людей и машин. Он стоял со скучающим видом, скрестив на груди толстые волосатые руки.
Полтинник за полдня работы взбодрил его и сделал весёлым. До Геленджика на его горчичной шестёрке ехать было часа четыре, хотя он обещал два с половиной, максимум три.
— Москвичи, — подтвердил я с заднего сиденья.
Сирота сидел рядом с водилой, а я забрался назад.
— Москвичи богатые, — повернулся к Сироте шеф и улыбнулся толстыми губами. — На отдых к нам?
— На отдых, — подтвердил мой компаньон. — А ты сам-то в Москве бывал?
— Нэт ещё. Собираюсь на Олимпиаду. Правда, что у вас там коммунизм наступил?
— Коммунизм — это молодость мира, — насмешливо заявил Сирота.
— Эх! А правда, что иногородних не пускают сейчас?
— Конечно, вы же всю колбасу раскупите.
— Зачем колбасу? — оскорбился водитель. — Колбасу я тебе и здесь найду. Бастурма знаешь?
— Как не знать.
— Вот! Мама такой бастурма готовит, никакой колбаса не нужен.
— О, — одобрительно кивнул Сирота. — Правильно говоришь, сознательный ты человек. А что тогда в Московском коммунизме ищешь?
— Вай, друг приехал, говорит, там всё есть. Всё вообще! Как в Америке. Его дядька там живёт.
— В Америке дядька?
— Зачем? В Москве живёт! Там цены, Америка плачет. Он мотоцикл купил, книги купил, ваза купил, даже джинсы купил. Магазин! Всё даром отдают. Никакой очередь. А ты говоришь, колбаса хочешь. Нэт. Всё есть. Леви Страус! Адидас!
— А «Арарат» есть?
— Не знаю. Врать не буду, но надо в Москву ехать. Там коммунизм пришёл! Успевать, пока Олимпиада не кончился. Зачем Геленджик едешь? Сочи лучше. Сочи после Москвы второй город. Тоже всё есть, дорого только.
— А Ереван?
— Не знаю, не был. Третий, наверно.
Около двенадцати мы прибыли в Геленджик. Солнце стояло в зените, кругом сновали местные и отдыхающие в шляпах и белых штанах, как завещал великий Бендер.
— Такие города нужно брать утром, — оглядевшись, заметил я.
Мы стояли у автовокзала на шумной улочке с частными домами. Стонали «ЛиАЗы», пшикали, открывали и закрывали двери, добавляя к солёному запаху моря горячие битумно-асфальтные нотки.
— Значит, придётся до утра шкериться, — усмехнулся Сирота.
— Молодые люди, комнату не надо? — возникла рядом грузная тётка с картонкой в руках.
«Сдам комнату», — шариковой ручкой было написано на табличке.
— На сколько вам? Четыре рубля в сутки. Место отличное, сад, птицы, черешня.
— Черешня в цене? — уточнил я, представляя румяную, красную, с жёлтыми боками ягодку.
— Черешня на базаре, а комната отличная. Душ тёплый.
— Пошли посмотрим, — кивнул Сирота.
В принципе, такое проживание было намного безопасней, чем гостиница. Гостиниц раз-два и обчёлся, останавливались такие? Останавливались. Цоб-цобе, покажите их паспортные данные и всё такое прочее. А тёток и бабок здесь хоть пруд пруди. Они, конечно, тоже, в основном, на крючке, но всех не опросишь, да и паспорта они не требуют.
Минут пятнадцать мы шагали по жаре за домовладелицей и, наконец, оказались перед железной калиткой в кирпичном, выкрашенном в белый цвет забором. Он был не монолитным, а с выбранными кирпичами. Дыры создавали причудливый узор, но увидеть, что происходило во дворе было невозможно из-за густых зарослей.
Впрочем, когда мы оказались во дворе, всё стало ясно. Я шагнул было к обшитому деревянными досками дому, но хозяйка помотала головой.
— Нет-нет, не туда. Вот, смотрите, отдельное здание, комната исключительно в вашем распоряжении. Вот тёплый душ. Там туалет. Здесь можно посидеть, отдохнуть, поесть. Вон там летняя кухня с примусом.
— Шикарно, — присвистнул Сирота.
Вот уж действительно, было шикарно. Отдельное помещение оказалось дощатым курятником с маленьким оконцем в одно стекло. Обшита эта изнакурнож была рубероидом, удерживаемым узкими и чёрными от времени полосками дранки.
Внутри — две скрипучие раскладушки, что-то вроде шкафа.
— Четыре рубля? — поднял брови мой напарник и внимательно посмотрел на хозяйку, но та, совершенно не смущаясь, лишь пожала плечами.
Душ был похож на наше «здание» только чуть поменьше и с тёмно-коричневой железной бочкой на крыше. Тропинки во дворе вились между стволами деревьев и кустарниками. Земли было много, правда вся она была занята всевозможными хижинами и подсобками.
Толстый пузатый дядька в узких плавках и вьетнамках отфыркивался, стоя перед умывальником с металлическим сосцом. В общем, колорит, и это было видно невооружённым глазом, имелся. Если есть на свете рай, это Краснодарский край.
— Нам подходит, — кивнул я. — На одну ночку-то всего. Перетопчемся.
— Чего на одну-то? — недоумённо возразила тётушка.
— Мы командировочные, гостиница только с завтрашнего дня, так что вот.
— Если на одну, тогда пятёрка, — нахмурилась хозяйка. — Бельё само себя не постирает.
— Рубль что ли будет его стирать? — ощерился Сирота. — И четырёх много.
— Ну, иди тогда на пляже живи, — мгновенно приняла воинственный вид хозяюшка.
— Ладно-ладно, остаёмся, — резюмировал я. — Вот деньги. Пять значит пять. Номер полулюкс, наверное ещё и петухи поют по ночам?
— Поют, касатики, поют. Проспать не дадут, не опасайся. И к морю близко. Понравится, ещё и в гостиницу переходить не захотите. И народ у нас подобрался хороший. Дружный коллектив. Посмотрите вечером. И девчата есть.
Бросив вещи, мы пошли как бы на пляж. Взяли мою спортивную сумку и вырулили на улицу.
— До моря полчаса, не меньше, — покачал головой Сирота и сплюнул.
— Какая разница? Мотор поймаем, если на море захотим.
— Поймаем, — мрачно повторил он. — Ладно, веди в закрома, показывай, где там сокровища Маккенны. Или Али Бабы. Кто там у тебя?
— Не догадываешься?
— Нет.
— Ну, жди тогда.
Карта была куплена заранее. Правда, карта такая, не слишком подробная, туристическая. Больше половины улиц не обозначены, но я знал, как он выглядит, дом, который мне нужен. Пройдя изрядно в сторону моря, но не доходя до него, мы свернули на тенистую улицу.
— Вот он, — кивнул я на дом за железной оградой.
Из-за зелени двор было практически не видно, да и сам дом тоже. Деревянный, выкрашенный голубой краской. Большой.
— Кто? — прищурился Сирота.
— Объект, — пожал я плечами. — Пещера с сокровищами.
— Да-а? И как туда попадают? Надо, наверное, сказать, что-то вроде сим-сим, откройся?
— Наверное, — кивнул я. — Тебе видней.
— Почему это? — нахмурился он.
— Ты же криминальный элемент, так что такие нюансы по твоей части.
— Нехреновый у тебя план, как я погляжу, — процедил Сирота. — Железобетонный, да?
— Зато там внутри бабки валяются повсеместно. И прочие материальные ценности. Пачки денег прям за батареи запиханы.
— А из кранов спирт течёт?
— Про это не знаю. Чтобы узнать, нужно попасть внурь.
— Ну, пошли, позвоним в звонок и скажем что-нибудь?
— Что? Типа, мы пиццу принесли?
— Неприличными словами не выражаться!
Мы стояли и перебрасывались ничего не значащими словами, но головы работали. Ясно, что Сироте это было нужно. Мы из-за него, собственно, сюда и приехали. Ему нужны были деньги, а мне — укрепление товарищеских отношений.
— Молодые люди!
Мы одновременно повернулись.
— Сержант Белоконь. Помочь вам? Заблудились или как?
Твою мать! Эта встреча запланированной не была. Перед нами стоял мент. Говорил спокойно и даже ласково, а вот в глазах у него светился недобрый огонёк. Сука, засветились…
— Здравствуйте, — приветливо кивнул я. — Мы неместные, приехали только.
— Море там, — махнул рукой сержант.
— Да нет, товарищ сержант. Мы вот думаем, где перекусить можно, шашлычок скушать, лавашик.
— Понятно, — кивнул он и утратил к нам интерес, из чего я сделал вывод, что выглядим мы вполне натурально. — Вон там повернёте направо и в пятидесяти метрах увидите кафе. Там чебуреки и шашлык. Давайте, действуйте. А здесь задерживаться не нужно.
Он окинул нас внимательным взглядом и медленной расслабленной походкой двинул дальше по улице. В это время открылись ворота и из двора дома выехала чёрная волжанка. Она повернула в нашу сторону и проехала мимо, едва не задев нас.
На заднем сиденьи сидела женщина с хмурым видом.
— Ого, кто это такая? — удивился Сирота. — Хозяйка дворца?
— Она самая. Не узнал что ли?
— Нет, не узнал. В «Голубом огоньке» не показывали вроде.
— Это глава треста ресторанов.
— О! Верной дорогой идёте, товарищи, — пробормотал он. — А звать-то её как?
— Белла.
— Белла?
— Ага. Железная Белла.
— Чё за Белла?
— Бородкина, — пожал я плечами. — Не слышал?
16. Пещера Али-Бабы
Сирота равнодушно пожал плечами.
— Это чё, её менты стерегут? — недовольно прищурился он. — Беллу твою?
— Наверное. Она тут царица.
— Зашибись. И как? Какой план? Покрутимся здесь ещё с полчасика, чтоб мусора хорошенько нас срисовали, а потом перелезем через забор, задушим Мухтара, разобьём кирпичом окно и влезем в дом? Поди и сигнализация имеется?
— Нет, сигнализации нет. Какому идиоту придёт в голову бомбануть Беллу? У неё всё схвачено — и менты, и чека. Ниточки аж в ЦК тянутся.
— Ну, — заржал, — Сирота. — У тебя, походу, шарабан треснул. В разнос пошёл. После мокрухи почувствовал себя всесильным? Готов с голыми руками и без плана на царицу Краснодарского края переть? Бывает, братан.
— Вообще-то, только Гелика.
— Чего?
— Царица. Она только в Геленджике царит. В Сочи своя имеется, Краснодар — вообще отдельная тема. Правда, Медунова хер подловишь, конечно.