Все они были в годах, как на подбор, довольно грузные, седые или чернявые.
— Здравствуйте, — дружелюбно произнёс я, пытаясь определить, кто из них товарищ Мандалян.
Честно говоря, Мандаляном мог быть каждый из присутствующих.
— Мендель, кто этот юный молодой человек? — спросил один из старцев.
Юный молодой человек. Хорошо сказал.
— Действительно, кто? — кивнул в мою сторону сидящий во главе стола бородач и прищурился.
Лет ему было хорошо за шестьдесят, но ни в шевелюре, ни в бороде я не увидел ни одного седого волоска. Глаза смотрели остро, недоверчиво и зло.
— Александр Жаров, — слегка поклонился я. — Я надеялся, что вам меня порекомендовала Берта Наумовна.
Я нарочно назвал её Бертой. Собственно, она и была Бертой, но все звали её Беллой, потому что ей так больше нравилось. Тут я как бы намекнул на более близкое знакомство с ней.
— Может, да, а, может и не да, — пожал он плечами. — Сейчас важно, как вы себя сами порекомендуете.
— Что же… Я привёз вам привет от своего тестя, Кофмана Якова Михайловича. Он желает вам всего самого доброго и… Я, правда, не знаю, должен ли объяснять суть дела вот так во всеуслышанье, поскольку был отправлен непосредственно к Давиду Вазгеновичу.
— Мендель, он, кажется нам не доверяет… — с сочным кавказским акцентом заметил человек с коричневым лоснящимся лицом и большими выпуклыми глазами, как на детском рисунке.
Тут я немного не понял, почему Мендель, если он Давид.
— Доверяет Рубик, просто проявляет осторожность, — чуть усмехнулся Мандалян. — Говорите, пожалуйста, тут только доверенные люди.
Остальные промолчали.
Наверное, Мендель — потому что Мандалян…
— И что же именно хочет ваш тесть? — мягко спросил он.
— Он хочет делать с вами бизнес, — развёл я руками. — Чтобы все были богатыми.
Я вытащил из сумки несколько листов бумаги и протянул их Мандаляну.
Он осторожно принял документы, неспешно достал из кармана пиджака очки в массивной роговой оправе и водрузил на нос. Сразу стал похож на итальянского капо. Пиджак на нём сидел, как на корове седло. Мешковатый, большой в плечах, мятый и несвежий.
— Т-э-э-к… — протянул он. — Горошек зелёный консервированный, тушёная говядина в собственном соку, томаты очищенные консервированные, Болгария, шпроты, майонез, ветчина в банках импортная, пиво импортное… Ну-у-у… Не сказал бы, что здесь таки богатство какое-то…
— Количество и регулярность, — пожал я плечами. — Вот основа для увеличения богатства. Всё-таки, единица измерения по каждой позиции — это вагон. И, опять же, возможность делать встречные поставки. Так называемый бартер.
— Ты — мне, я — тебе, — усмехнулся Рубик. — Золотое правило.
— Можно и без бартера, — кивнул я. — Это лишь опция, которая, как мы думали, может быть вам интересна.
— Что ещё за опция? — поднял брови Мендель Мандалян.
— Ну, дополнительная возможность. Необязательная.
— А что вашего тестя интересует?
Он говорил мягко, а выглядел жёстко.
— Иностранная бытовая техника, импортный модный текстиль… В таком духе.
— Значит, вы связаны с Моспродторгом? — вступил седой старец, сидящий по правую руку от председателя этого собрания. — Но зачем нам это, Мендель? Мы же с Мхитаром можем решать всё, что нужно.
Хотел ответить, что расстреляют вашего Мхитара Амбарцумяна через пять лет, но не стал. Неудобно ведь начальника перед посторонними порочить. Предварительно Кофман меня именно к нему пристроил, экономистом на овощебазу в Главмосплодовощторг.
— Я бы не стал связываться с новым человеком, тем более Кофманом, — продолжил седой и повернулся ко мне. — Передайте, пожалуйста, вашему тестю, что Борис Борисович к своему сожалению не забывает мелких недочётов. Вы все помните, как этот Кофман перехватил мой…
— Помним-помним, — недовольно перебил его Мандалян, — погоди Боря. Нюансы мы потом обсудим. Тут каждому будет, что сказать. Поэтому-то Яков Михайлович юношу прислал вместо себя.
Похоже, заручиться рекомендацией Беллы была неплохая мысль. Кажется, Кофман тут на особом счету. Ну, тем лучше.
— Работая с нами, — ответил я, — вы расширяете спектр товаров и услуг, и к возможностям Мхитара Адамовича получаете дополнительно массу возможностей.
— Опций, — кивнул Мандалян.
— Именно так, — подтвердил я. — А именно, расширение ассортимента за счёт включения различных товарных групп, комплексный подход к транспортировке и учёту. Выгоды налицо. Мы предлагаем оптимизацию бизнес-процессов, оперативность, контроль заказов, простую систему учёта. И это лишь во-первых.
— А во-вторых?
— А во-вторых, кто старое помянет… тот останется в плену мелких недопониманий и пропустит прекрасную возможность уверенного экономического роста, может быть даже бурного.
— Ой-ой, — помотал головой Борис Борисыч, — бурный всегда плохо.
— Значит, уверенного, — пожал я плечами. — Ведь, если существуют гарантии, тем более со стороны вашего многолетнего партнёра, разве вы не чувствуете безопасность и потенциал открывающихся перспектив?
Это мы с Кофманом проговаривали не особо детально, так что приходилось импровизировать.
— Откуда такие новшества? — прошептал старец слева. — Мы привыкли работать по старинке.
— Да у них там целое министерство что ли?
— Но можно ли доверять Кофману?
— Что значит, рекомендовала?
— Какие там гарантии?
— Она с ним работала?
— Нужно хорошенько подумать…
— Слишком юный, чтобы быть надёжным…
— Это чересчур хорошо выглядит, чтобы не вызвать подозрений…
— Я опасаюсь, что не так всё гладко…
Собрание загомонило.
— Хорошо, — чуть хлопнул рукой по столу Мандалян. — Нам нужно всё хорошенько взвесить и обсудить. Придёте завтра, молодой человек, и мы вам скажем, что будет дальше. В это же время и…
Он не договорил, потому что в этот самый момент дверь с шумом распахнулась и в неё влетел тощий испуганный человек с всклокоченной шевелюрой, крючковатым носом и горящими глазами.
— Мендель, Мишу Фрадкина ограбили!
Мгновенно повисла тишина и все взгляды обратились на вошедшего.
— Всё, всё, всё, абсолютно всё унесли! И ваше, и наше, и то, что советской власти!
Ну, вот. Началось. Что же, история шагала по протоптанной дорожке. Все даты и время совпадали тому, что я помнил из будущего. Миша Фрадкин — известный ювелир, а заодно скупщик и эксперт с большим опытом и авторитетом. И сейчас у него украли чемоданчик со старинными драгоценностями. Несметные богатства, бриллианты и рубины, принадлежавшие когда-то царской семье.
— Кто, известно? — побелев спросил Мандалян внезапно охрипшим голосом.
— Очень хорошо известно! Сева Рыбец! Он был в маске, но Миша его узнал. Там было ещё двое, вот они неизвестны.
— Это нехорошо, — едва сдерживая себя, проговорил председатель собрания. — Для чего Миша имеет такие тесные связи с опасными людьми, что может узнать этого вашего Севу даже в маске?
— Мендель! — заломил руки вестник. — Что нам теперь делать? Придётся всё отменять! Или идти на поклон к уголовникам. Но это совсем-совсем недопустимо! И уже практически прецедент…
— Так, — нахмурился Мендель. — Закрой, пожалуйста, свой фонтан, как говорили умные люди. Александр, приходите завтра и мы закончим наш разговор. В это же время.
Это он уже мне сказал. Не про фонтан, а про завтра.
— Хорошо, — повторил я. — До завтра…
— До завтра, молодой человек. Будем ждать вас в это же время.
Я выскочил из кабинета и прямиком пошёл к себе в номер. Сердце стучало, я ликовал. Всё шло именно так, как было задумано. Чётко. То, что известие о похищении драгоценностей пришло во время нашей встречи, запланировано не было. Ни в каких материалах дела не было сказано, как и когда Мендель узнал о грабеже.
Так что действовать я должен был как бы опираясь на данные, полученные на стороне. А это было немного рискованно в том смысле, что могло бросить тень подозрения на меня самого. Только появился в городе и тут налёт. А на следующий день появлюсь и принесу похищенное, мол, эвон я какой. Могло бы возникнуть чувство, что это подстава. Моя собственная комбинация, чтобы втереться в доверие. А теперь вот всё выглядело гораздо лучше.
Я вставил ключ в замок и повернул. Дверь открылась, и я вошёл в свой номер. Руки подрагивали от возбуждения. Действовать нужно было немедленно. Таков был план. Я хотел переодеться и…
— А вот и он! — раздался насмешливый голос. — Я уже волноваться начал, куда ты делся. Проходи, не стесняйся.
Прямо передо мной на стуле рядом с кроватью сидел Ананьин.
— А-а-а, — нахмурился я. — Несанкционированное проникновение?
— Вижу, ты мне рад, — расплылся он в улыбке. — Это очень хорошо. Ну что же, поехали изымать сокровища?
18. Понеслось
Дальше всё было довольно просто. Примерно так, как и было намечено некоторое время назад. Мы вышли из здания гостиницы и подошли к светло-серой «буханке».
— Чего радостный такой? — подозрительно поинтересовался Ананьин.
На улице было хорошо и я улыбнулся. Зелено, кругом деревья, тепло, воздух сладкий, лето, Юг… Одним словом, красота.
— А чего грустить, Илья Михеевич? Живём ведь только раз.
— Чего-чего?
— Может, два, а может, три, но это не про вас. Так ведь?
Он поморщился.
— Залезай в машину и роток прикрой.
За рулём сидел похожий на зека чувак с золотыми зубами, а в салоне — хмурый черноволосый Выдрин, тот, что прищёлкивал меня наручниками, помощник Ананаса. Был ещё один мутный тип с закрытыми глазами. Он сидел прислонившись головой к стеклу и даже не открыл глаз, когда я забрался внутрь. Ананас уселся рядом с водителем.
— Сорян, Ярослав, руку больше не подаю, — хмыкнул я. — Как говорится, ничего личного, но единожды использовав браслеты, кто тебе поверит.
Он ничего не ответил и равнодушно отвернулся к окну.
— А это что за сонный Джо? — кивнул я на спящего. — Жмур что ли?