В воротах приоткрылась дверца. Она была такая маленькая, что вся умещалась в правой створке ворот. Из нее показалась рука и поманила к себе.
- Туда, - шепнул Кирилл, и рванул первым.
Кто-то из мертвецов учуял живых и обернулся. Мимо него пробежала Катя. Зомби недовольно рыкнул и потянулся к девушке. Другие услышали рык и разом утратили интерес к баку. Сразу за дверцей Кирилл развернулся. Слева от него стоял старик с двустволкой в руках. Он был лысый, но с такой окладистой седой бородой, что мог играть деда Мороза. Поверх черного бушлата, как у революционного матроса, перекрещивались ленты с патронами. Правда, самих патронов было маловато.
Мимо них проскочила Кристина. За ней – Катя. За ней – мертвец в синей спецовке. Удар прикладом в зубы вышвырнул зомби обратно. Мертвецы грозно заворчали. Дверца захлопнулась. Лязгнул засов.
- Ну, здравствуй, Кирилл, - сказал старик. – Так и думал: ежели живой будешь – придешь.
- Ну, да, - Кирилл кивнул. – Привет, дед.
Зомби замолотили по воротам. Старик даже головы не повернул.
- Я так понимаю, это с тобой не спасательная команда, - утвердительно сказал он.
- Нет. Извини. Да, и познакомься. Это Катя, а это Кристина.
- Вот как? Ну, здравствуйте, красавицы. А я, стало быть, Артём Филиппыч. Дед этого шалопая.
Девушки заверили, что им очень приятно с ним познакомиться. При этом обе косились в сторону ворот.
- Да вы не бойтесь, они крепкие, - сказал дед. – Хрен кто сломает. Но вообще, конечно, на виду стоять не стоит. Вдруг тот поганец вернется. Пойдемте.
Он повернулся и быстрым шагом направился через двор. Впереди высились корпуса цехов. Старинные, кирпичные, с узенькими окнами, они, небось, еще начало прошлого века застали. Между корпусами лежала пыльная дорога, поперек которой стоял грузовик. На борту кузова сидели рядком вороны. Черные и степенные - точь-в-точь гробовщики на похоронах.
От такого сравнения Кириллу стало неуютно.
- Дед, - окликнул он. – А поганец – это кто?
- Дык, один из этих, - старик на ходу ткнул ружьем в сторону ворот. – Поначалу-то их двое было. Ну, мертвяки и мертвяки, я к ним уже приноровился вроде. Ан нет, шустрые, прямо как ты на своей таратайке. А еще прыгают. Через забор только так перемахнули. Хорошо, я их сразу приметил.
Дед покачал головой и указал на дверь, к которой они подходили. Та была железная, но для красоты отделанная под дерево. В ней сразу бросались в глаза три дыры. Каждая – сантиметров пять в диаметре, с рваными краями.
- Они продырявили, - проворчал дед, и открыл дверь.
Сразу за порогом начинался цех: огромное помещение в два обычных этажа высотой. Станки – исключительно зеленого цвета – стояли ровными рядами от стены и до стены. Когда Кирилл с девушками вошли, старик прикрыл дверь и запер ее на засов.
- Это чем же они так? – спросила Кристина, кивнув на дыры.
- Стреляли, - ответил старик.
Кирилл усмехнулся, а вот их эксперт сразу стала серьезной.
- Простите, Артём Филиппыч, а вы уверены, что это были мертвецы? Нам просто стреляющие зомби как-то не попадались.
Дед пожал плечами.
- Дык, наверное, редкий вид. Тут у меня их всего двое было на всю толпу. Пойдемте ко мне, попьете чайку с дороги, там и поговорим. Я вон где теперь обосновался.
Под самым потолком прилепилась квадратная будка с двумя рядами окон вдоль каждой стены. К ней вела металлическая лесенка, аккуратно покрашенная в тот же зеленый цвет. Не иначе, в случае войны оборудование в лесу прятать собирались. Лесенка была такая узкая, что идти по ней можно было только друг за дружкой.
- А как они выглядели? – не унималась Кристина.
- Ну как? – отозвался старик. - Как покойники. Мумии, во! Кирилл, помнишь, ты мне кино про них ставил с диска? Которое еще запустили с третьего раза?
- Мумия? – переспросил Кирилл. – Помню.
- Вот эти двое такие же, как там под конец вылезли. По виду – скелеты, только кожей обтянутые. Причем кожа – серая. Это я точно разглядел. И прыгают как в кино. Только по стенам не бегают. Ну, хоть на этом спасибо…
Старик громко вздохнул и зашагал дальше.
Внутри будка оказалась просторнее, чем казалась снизу, но добрую треть помещения занимал здоровенный пульт со множеством кнопок и рычажков. Вторую треть по-братски делили диван и газовая плитка. По третьей можно было пройти. Старик первым делом поставил на огонь чайник и, выбросив спичку в окно, покачал головой.
- По правилам, конечно, оно не положено, ну да времена сейчас вообще неправильные. А мне каждый раз в караулку бегать тоже не в радость. Чай не мальчик уже. Красавицы, кружек тут только две, но, надеюсь, не подеремся. Да вы присаживайтесь, - он указал на диван. – В ногах правды нет.
Девушки не замедлили воспользоваться предложением. Кристина сбросила сапожки и забралась с ногами на диван. Кирилл глянул в окно. Отсюда весь цех был как на ладони.
- Отличная позиция, - похвастался дед. – Те двое как сюда заглянули, сразу обратно и вымелись. Даже зайти не посмели.
- То есть, они еще и соображали? – переспросила Кристина.
- А то, - заявил старик. – Ушлые, что твой лис. Мы тут два часа в стрелялки играли. Еле-еле одного завалил.
Кристина в сомнении покачала головой.
- Воля твоя, красавица, - не стал спорить дед. – Хочешь верь, хочешь не верь. Только сомневаюсь я, что человеку можно в упор два ствола картечи в живот разрядить, а он после этого бегать да через заборы прыгать будет.
- А, может, у него бронежилет был? – не сдавалась Кристина.
- Чего не было – того не было. Штаны были да плащ длинный нараспашку. Я это точно разглядел, потому и подпустил поближе. Чтоб наверняка. А он как вскочил, и бежать. Когда через забор прыгал, я его еще угостил. И что? Полежал, отдышался и на вышку запрыгнул. Оттуда еще своего приятеля прикрывал. Вон дыры в двери видела? Его работа.
- А второй? – спросил Кирилл.
- Второй еще хитрее, но он на рожон не лез. Всё издалека пальнуть норовил. А когда я первому-то башку прострелил, он сиганул через забор – и был таков. Может, конечно, еще вернется, когда храбрости наберется.
Кристина вздохнула.
- Час от часу не легче. Только мертвецов с оружием нам и не хватало. А я могу осмотреть того, который «номер первый»?
- Это вряд ли, - старик вздохнул. – Вон он лежит.
Дед ткнул пальцем в окно, что выходило на улицу. Отсюда хорошо была видна угловая вышка в заборе. Сверху ее венчала будка с открытой площадкой. На площадке лежало тело, почти полностью скрытое черным плащом. Ветер слегка теребил его полы, но сдернуть никак не решался.
- Вот это мумия и есть, - сказал дед. – А ружьишко его упало вон туда.
Внизу, в огороженном дворике, был то ли склад металлических изделий, то ли их же свалка. Из-под штабелей железяк произрастала крапива. Местами выше штабелей вымахала. Чем дальше от ворот, тем меньше порядка наблюдалось, а под вышкой полный бардак был. Железяки просто свалили грудой и та не рухнула только потому что опиралась на забор.
По дворику бродили зомби. Никуда не прыгали, не бегали и вообще перед каждым шагом, казалось, выбирали, куда ногу поставить. Однако, понаблюдав за ними немного, Кирилл никакой осмысленной деятельности не подметил. Мертвецы просто мигрировали туда-сюда, изображая наглядное пособие по броуновскому движению. Их было много.
- Ты что, хочешь забраться туда? – спросил Кирилл, заметив, что и дед приглядывается.
Тот кивнул, и уверенно добавил:
- И выбраться тоже.
- Это будет непросто.
- Было бы просто – уже бы сбегал. Но уж больно ружьишко хорошее.
- Дед, не дури, - попросил Кирилл. - Сожрут и не подавятся.
Старик вздернул подбородок.
- Ха! В сорок четвертом меня немцы по лесам уже гоняли. Думали, коль я один, так справятся. А вот не вышло. Тоже двое было. Отобрал у них мотоцикл, парабеллум и погнал в шею из лесу.
- Тогда ты был моложе, - напомнил Кирилл.
- Так и немцы не такие задохлики были. Один – лейтенант СС, между прочим, - тут засвистел чайник, и дед выключил газ: - Вот что, красавицы, вы тут похозяйничайте. Чай, сахар вон в коробке, а там под пультом колбаска припрятана. Хлеба, извините, нет.
Пока Катя резала тесаком колбасу прямо на пульте, а Кристина заваривала в кружках чай, старик, не отрываясь, смотрел во двор. Кириллу это не понравилось. Его дед был упрямым человеком, а мертвецов там хватило бы на целую роту.
Про свои похождения в лесах, когда он в бытность еще рядовым морской пехоты отстал от отряда, старик рассказывал часто. Количество изгнанных немцев варьировалось от одного человека до целого батальона, в зависимости от запала и принятого на грудь, но поскольку трофеями неизменно оказывались один парабеллум и один же мотоцикл, то Кирилл для себя считал реальное число врагов за одного. Мертвецов было намного больше и на предложение уносить ноги пока целы они наверняка ответили бы отказом. В отличие от благоразумного лейтенанта, которому еще было что терять.
- Ладно, - проворчал старик. – Что я всё о себе да о себе. Вы-то как выбрались?
- Не иначе, чудом, - отозвалась Катя. – И стараниями вашего внука. Вот, держите.
Она передала кружку старику. Другую пустили по кругу, закусывая чай колбасой. Между делом поведали о своих похождениях. Едва рассказ дошел до письма, как дед сразу спросил: не потерялось ли оно?
- Да куда оно денется, - отозвался Кирилл, вытаскивая конверт на свет. – Вот. Даже посмотреть что там времени не нашлось.
- Дай-ка, - сказал дед.
Кирилл протянул ему конверт. Старик повертел его в руках.
- Запечатано, - сказал он. – Стало быть, бумага казенная. Вот и не открывайте. Как есть, несите ее этому Холодову. Будете связными.
- Мы, вообще-то, лица гражданские, - заметил Кирилл.
- То-то и оно, что гражданские, - проворчал дед. – А с этой бумагой вас как своих примут. На войне как на войне, Кирилл, запомни это. Беженец – одно дело, а связной с депешей – совсем другое. И накормят, и пригреют, да и польза делу от вас будет, а это тоже важно. Так что берегите бумагу.