Этот сон часто посещал меня, как воспоминание, которое не хотело уходить из моей памяти, как бы я не старалась, и ночь за ночью переживала снова и снова тот момент, когда вонзаю в шею мужчины клинок. Я перевернула тело и начала всматриваться в мертвое лицо своего убийцы, и резко проснулась от собственного крика, потому что это было лицо Ваньки, бледное, окровавленное с кусочками пены, засохшей в уголках рта, который внезапно приподнялся на локтях и весело подмигнул мне.
В комнату ворвался Чезаре, следом за ним Риарио. Не увидев никого постороннего, мой телохранитель спокойно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Это всего лишь сон, — дрожащим голосом ответила я на вопросительный взгляд мужа, который еще раз окинул взглядом комнату и направился к выходу. — Постой. Пожалуйста, не уходи.
Он посмотрел на меня, потом кивнул и подошел к кровати, ложась рядом, прижимая меня к себе. Постепенно окутывающий меня холод, который был так похож на тот, что предшествовал моему такому своеобразному воскрешению, начал уходить, и я впервые за долгое время провалилась в спокойный сон без сновидений.
Утро, мягко скажем, не задалось. Комната превратилась в проходной двор. Да и еще, как оказалось, мне продолжили сниться кошмары, поэтому муж не спал всю ночь, постоянно успокаивая свою контуженную жену. Сначала дети решили, что можно просто так врываться в комнату взрослых, но поскакав по нам, Чезаре и Бьянка быстро удалились под вопли ворвавшейся в комнату Чиэры, которая не доглядела за малолетками, отвлекаясь на что-то задумавших Оттавиано и Сципиона. Судя по всему, детям тут дозволялось очень многое, по крайней мере, когда их отец был дома, они вообще шли во все тяжкие. Потом что-то потребовалось от меня матери, но увидев не слишком довольного Риарио, который просто закрылся от этого безобразия подушкой, упорхнула в туман. Деликатно вошедший Вианео, как всегда после стука, молча поставил на стол очередную порцию своего колдовского варева и, так же молча удалился, сделав вид, что нас вообще в комнате нет. Точку к полному пробуждению поставил Томмазо, который пришел поинтересоваться не забыл ли сеньор про встречу в ратуши. Что-то прорычав в подушку, Риарио встал и покинул комнату. Интересно, такой бедлам всегда тут творится и о таком понятии, как личная жизнь, можно забыть, или это было всеобщее помешательство всех, кто находился в доме этим утром?
Я встала и привела себя в порядок. Портной, как оказалось, вернул часть шмоток, и теперь мне было удобно хотя бы ходить. На голове красовался обычный высокий хвост и после всех этих изменений, которые внесла в свою внешность, я, наконец, почувствовала себя более привычно и уверенно. До возвращения Риарио, комнаты я не покидала, слоняясь из угла в угол, поэтому, когда он зашел, выдохнула от облегчения, потому то пытка наконец кончилась и теперь мне расскажут, чем кончилось дело, и какое наказание за самоуправство я понесу.
— Ну ты вчера конечно превзошла себя, — усмехнулся он, растягиваясь на кровати. — Мне ничего не оставалось делать, как потрепать их еще раз, чтобы они наконец начали выполнять поставленные перед ними задачи.
— И это все? — я присела рядом с ним, стараясь услышать более подробный ответ.
— Что ты от меня хочешь? Я воин, немного военный стратег и отчасти священнослужитель, а не градоправитель. И я понятия не имею, что мне с ними делать. — Он приподнялся на локте, рассматривая меня. — Если хочешь поиграть в управление городом, пожалуйста, перед тобой открыты все двери. Я не скажу ни слова и всячески тебя поддержу, в разумных пределах, конечно. Кстати, что ты хотела сделать с деньгами?
— Положить в банк Медичи, — сразу ответила я, потому что точно просчитала, что и как буду делать, когда получу такое необходимое мне золото.
— Банк Медичи сейчас на грани упадка, не думаю, что это лучший ход. — Риарио нахмурился, видимо, не так он представлял расточительство своей супруги и не понимал ход моих мыслей.
— Ты веришь мне? — просто спросила я.
— Нет, конечно. Ты же Сфорца, — довольно честно ответил он, все еще не сводя с меня глаз.
— Джироламо, нам необходима поддержка Флоренции, учитывая, что мы внезапно оказались на ножах с Миланом. Они находятся не очень далеко, в отличие от Рима, и их помощь в случае конфликта не будет лишней, а учитывая, что существует только видимость мира между Лоренцо и Людовико, то Медичи вряд ли откажется хоть немного, но отомстить за ту показательную аферу с Имолой, которая досталась Сиксту, а не Флоренции, как они договаривались ранее, — а еще, я практически уверена, что это сохранит тебе жизнь, и Лоренцо забудет о своих попытках отомстить. Но этого я вслух, разумеется, не сказала.
— У нас с Лоренцо есть некие разногласия, — уклончиво ответил он. — Сомневаюсь, что он согласится на твои условия, какими бы они не были.
— Я знаю о ваших разногласиях, но запомни, деньги не пахнут, а учитывая плачевное положение Медичи, смерть брата Лоренцо вряд ли будет хоть как-то давить на совесть при совершении этой сделки.
— Катерина, месть мне — это дело принципа Лоренцо. Он даже пришел на помощь своему врагу, чтобы просто утереть мне нос. Это единственное мое поражение в должности гонфалоньера и не сказать, что меня твое предложение о союзе с Флоренцией не сбивает с толку. Но, хорошо, я поеду с тобой, тем более, действительно, нужно это золото убрать из дома, — после некоторых раздумий ответил он, как-то уж сразу соглашаясь, что было несколько подозрительно.
— Сколько там?
— Я не считал, но должно быть около ста тысяч.
— Сто тысяч? Кошмар какой, — выдохнула я. — Вроде там не было столько места.
— Не спрашивай, если сама не догадалась, то и знать не следует, гораздо сложнее их было вывезти из замка. Кстати, забыл сказать, после того, как меня вынудили увести армию, замок Святой Ангел подвергся полному разграблению, оттуда вынесли все, сорвав даже держатели факелов со стен и старые кандалы из пыточной, включая сокровищницу, — Риарио покачал головой. — Не нужно им было освобождать город от армии, которая спустя всего лишь час навела там подобие порядка.
— Но я…
— Все до последнего драгоценного камня. Вот это — настоящий кошмар.
Я рассмеялась, нет, как вообще мне могло прийти мне в голову, что он оставит нас без денег? С его-то генами? Я приподнялась, и, глядя ему в глаза и довольно решительно потянулась к нему.
Раздался стук в дверь, довольно настойчивый и громкий. Я резко выпрямилась и закрыла глаза. Стук повторился.
— Да вы издеваетесь, — Риарио встал с кровати и распахнул дверь. На пороге стояла девушка, прислуживающая мне накануне.
— Простите, сеньор, герцог Убрино прибыл и требует с вами безотлагательного разговора.
Глава 17
Дружине понадобилось гораздо меньше времени, чем четыре часа, чтобы собраться. Уже через три часа ко мне зашел Милославский, чтобы доложить о том, что все готово. Я долго смотрел на него, словно видел впервые.
Когда мы обсуждали дальнейшие перспективы, я сразу сказал, что может так случиться, что после разговора с Образцом, неважно, чем он закончится, я, скорее всего, уйду.
— К Казимиру Литовскому? — деловито поинтересовался Васька, словно мое сообщение не оказалось для него новостью.
— Нет, конечно. У Казимира мы можем только в качестве приживалок оказаться, в соседях с Михаилом Борисовичем, — я покачал головой. — С тем же успехом я могу все требования отца выполнить и остаться в Твери в качестве куклы говорящей, следить, чтобы воля князя Московского исполнялась неукоснительно.
— Тогда куда ты хочешь ехать, княже? — Милославский смотрел серьезно, не сводя с меня пристального взгляда. Я встал из-за стола, за которым сидел в этой комнате, которая была чем-то вроде кабинета дяди Миши и перебирал бумаги, которые мне притащил сегодня Волков. Он их случайно нашел под половицей в тереме. Когда выносили тело Елены, одна из половиц под его ногой как-то странно скрипнула, вот он и помчался выяснять, в чем там дело. В итоге нашел эту стопку и притащил мне.
Пройдя по комнате пару раз, я остановился рядом с наблюдающим за моими метаниями Васькой.
— Не так давно, три сотни лет назад, может чуть больше, жил один герцог, князь по-нашему. Герцогства у него было, тьфу, вполовину меньше, чем даже Тверское княжество, да еще и враги со всех сторон так и норовили оттяпать кусок пожирнее. Ему однажды все это надоело, и он погрузился с дружиной на корабли и поплыл через морской пролив к виднеющемуся вдалеке острову. Если его родина никак не хотела принимать, то он решил завоевать себе новую, — я замолчал, давая Милославскому осмыслить мои слова.
— И как, у него получилось? — в голосе Васьки впервые за эти дни прозвучало любопытство, а не отчаянная сосредоточенность, которую я так и не привык от него слышать.
— Получилось, — я кивнул. — Еще как получилось. Его даже назвали потом Завоеватель.
— Значит, и у нас получится, — кивнул Милославский своим мыслям. — Мы с Волковым так и думали, что ты в бега подашься, и с тобой хотим поехать. И не только мы одни. Вся твоя дружина ропщет и не хочет оставлять тебя, княже, одного в годину такую страшную.
— Васька, вы должны хорошо подумать, прежде, чем решиться на такое. Ведь назад дороги может и не быть, — вот теперь я был предельно серьезен.
— Мы уже подумали, — Милославский покачал головой. — И еще подумаем, коли велишь. Да, как только Волков знак мне подаст особый, что точно ехать надобно, мы дружину Образца приговорим, — он прервал мою попытку возразить, подняв руку. — Так я проверю, кто слово говорил из дружинников твоих, а кто попросту языком молол. Да и времени у нас больше будет, чтобы уйти, не опасаясь погони. А кровь проливать все одно придется, чай не на прогулку ты нас с собой зовешь.
Вообще-то дружину Образца можно было не убивать. Ткнуть пару раз в рожу, да запереть где-нибудь понадежнее. До Москвы далеко, итак фора у нас приличная будет. Но, глядя на решительное лицо Милославского, которому быть воеводой, я кивнул, принимая его план.