— Просто дала некоторые ценные указания на период отсутствия мамочки. Не хочу, чтобы они похерили то, что удалось мне сделать с городом. — Я не собирала вырываться, успокаивая разогнавшееся сердце, которое пустилось в пляс в тот момент, когда я увидела Ваньку и поняла, что он настоящий. Почему-то мне не хотелось перед ним выглядеть истеричной психопаткой. Скорее всего, именно это чувство спасло и Асканио, и меня от ошибки, на которую я уже готова была пойти. — Ваня, у меня проблемы. — Я остановилась и выдернула руку из слабого захвата мужчины, прислоняясь к стене и закрывая глаза.
— Я знаю о твоих проблемах, поэтому пока твоя голова, вроде бы, на месте, хотя я боялся, что увижу в зале несколько трупов, включая твой и кардинала, мы уезжаем отсюда.
— В Милан? — отлипнув от стены, я открыла глаза.
— Нет. Во Флоренцию. И ты останешься там, пока не родится ребенок.
— Но…
— Катя, нет никаких, но. Пошли, пока твой конь не устроил массовый геноцид. Не заставляй меня поступать так, как ждут от северного варвара, и утащить тебя отсюда, перекинув через плечо. А я так и сделаю, ты меня знаешь.
Стоило мне отлучиться всего на пятнадцать минут, и Катька умудрилась сбежать. А же отлучился, чтобы переговорить с Васькой, который приехал поинтересоваться, жив там еще их князь, или можно начинать штурм города, чтобы за него отомстить? Шутники, мать их. А с другой стороны — эти могут. И, если они внезапно ворвутся в город, закрыв за собой ворота, не пропуская внутрь раскинувшиеся лагерями рядом с ними другие армии, то весело станет всем. Велев ждать, пообещав, что скоро мы уезжаем обратно во Флоренцию, где скорректируем наши планы, я уже собрался было уходить, но меня остановил Милославский.
— Мы остаемся здесь? — Васька опустил бармицу, открыв лицо. Я смотрел на него в этот момент и думал о том, а собственно почему те же койфы не вытеснили бармицы, и сам же ответил на свой вопрос, да потому что так удобней. Тем более, что уже через полвека доспехи вообще будут уходить в небытие с развитием огнестрельного оружия, так что, здесь, я тоже ничего менять не собираюсь. Прищурившись, я смотрел на молодое серьезное лицо, отмечая, что которая по счету служанка, прошмыгнувшая мимо, стрельнула заинтересованным взглядом в Васькину сторону, опять поразившись, что на себя я такой реакции почему-то не замечал. Покачав головой, я ответил.
— Мы постараемся здесь остаться, если у нас получится. Тем более, что летописи говорят о том, что Рюрики от императора Августа свой род ведут, который правил здесь когда-то. И его дружина от лучших воинов римского императора пошла, так что, если уж совсем далеко заглядывать, то я имею определенные права на эти территории, — думал ли я об этом раньше, когда несся сюда скорым маршем? По правде говоря, нет. Эта мысль впервые промелькнула, когда я подъезжал к Венеции. А ведь я видел переписку Ивана Грозного с королем польским, когда Иван все по полочкам поляку разложил, указывая на то, что такой родословной, как у него, похвастаться мало кто может. — Но, я все еще в раздумьях. В любом случае во Флоренции мы долго не пробудем. Устроим сеньору Сфорца, и поедем обратно в Горицию. Нам нужны воины, Вася, чтобы пробовать осуществить задуманное, и я, кажется, знаю, где их можно нанять.
— Добре, княже, — он кивнул и потянул кольчужную сетку, привычным жестом закрывая лицо. — Предупрежу князя Михаила Дмитриевича, что выступаем скоро.
— Ступай, — я жестом отпустил его, и некоторое время смотрел, как он идет по коридору палаццо. Кто-то останавливался и смотрел ему вслед, кто-то шарахался в сторону, ну, что же теперь поделать, если доспех был чем-то похож на ордынский.
Вернувшись к Катиной спальне, я обнаружил, что ее на месте нет, а перед дверями стоят этот ее телохранитель и да Винчи. Вот тут я, наверное, впервые почувствовал с момента попадания в это время, как на меня накатывает плохо контролируемая ярость.
— Где она? — я вперил взгляд в Леонардо, но тот только пожал плечами.
— Уехала на этом страшном животном Риарио, подозреваю, что к ратуше. Больше, вроде бы, ей ехать некуда.
— И вы ее не задержали? — я с трудом сдерживал рык.
— Как ее задержишь, когда она в таком настроении? Тем более, что сеньора схватила кинжал, а она умеет им пользоваться.
Развернувшись, я быстро пошел ко второму выходу из палаццо, откуда, похоже, Катька и смылась. Мне ее что, на цепь сажать, чтобы приключений за задницу не искала? Сивка стоял оседланный, и вскочить в седло было делом трех секунд. Собравшиеся на улицах люди едва успевали отскакивать в стороны, но возмущаться никто не рискнул, видимо у меня был сейчас вид «Всех убью, один останусь».
В ратуше мне дорогу попытались перегородить какие-то наемники, но я без разговоров выхватил меч, направив на одного из них, судя по всему, он был здесь за главного.
— В сторону, — наша борьба взглядами длилась недолго. Он отступил, склонив голову, я же распахнул дверь. Слава Богу, оба живы, потому что я не знаю, как смог бы ее отсюда забрать, рискни она прирезать кардинала. — Сеньора Сфорца, — я говорил спокойно, пытаясь привлечь ее внимание. Ноль эмоций. — Катерина! — вот тут я уже не сдерживался, потому что заметил, что, в отличие от кардинала, она на взводе, и если он еще раз откроет свой рот, то Катя точно достанет кинжал. Если бы она никак не отреагировала и на этот раз, то следующим этапом было выволочь ее из зала, и это было бы не слишком хорошо, произойди такое на глазах у внимательно наблюдающим за нами кардинала. Мой крик, наконец, подействовал, и она подошла ко мне, заглядывая в глаза, словно извиняясь. И вот что мне с ней делать? Ну не привязывать же к себе, в самом деле, чтобы точно знать, что она никуда не ввязалась.
Глава 3
Пока Катька собирала вещи, вернее, выкидывала то, что упаковали слуги, я не покидал палаццо, чтобы она снова не нашла приключений. По-хорошему, нужно было ехать к дружине, которая стояла за городом, ожидая моего появления, и еще раз обговорить с Холмским некоторые детали наших предстоящих действий, но не слишком здоровое поведение Кати заставляло дожидаться того момента, когда она сядет на лошадь, и я смогу поручить ее этим ее охранникам: Чезаре, и второму, не запомнил его имени.
За городом меня встретила суматоха, все стоящие лагерями войска в скором темпе собирались, чтобы выдвинуться к родным пенатам. Мои люди на этом фоне смотрелись как-то подисциплинированнее. Все уже собрались, кони стояли оседланные, а витязи негромко переговаривались, с любопытством посматривая по сторонам. Единственное, многие были без шлемов, в одних подшлемниках, но это были уже мелочи, которые исправить можно было уже на ходу, если вдруг князю взбредет сразу по своему прибытию трубить поход.
— Задержался ты, княже, — ко мне подъехал уже сидевший в седле Холмский. — Даже правитель Флоренции уже несколько часов здесь ошивается.
— Дела, Михаил Дмитриевич, — я улыбнулся, глядя, как за насмешкой князь прячет беспокойство. Ну еще бы, Великий князь зашел в город, в котором небезопасно, и пропал. Хорошо еще, Милославский догадался съездить и проверить, что там и к чему, а то, действительно, дружина могла попытаться и в город зайти, с требованием выдать им их князя.
— Говорят, что дела те с молодой и горячей вдовушкой связаны, — он хмыкнул, гладя на то, что я на мгновение смутился. — Да не прячь глаза, княже, дело молодое, все понимаю.
— Все, да не все, — я покачал головой. — Вдовой сеньора стала буквально вчера, она в трауре, потеряла детей и, князь, носит наследника, угасшего вроде бы рода.
— Н-да, ну ничего, время все сотрет, — Холмский покачал головой и посмотрел на показавшуюся Катерину, к которой в этот момент подъезжали какие-то франты, сочувственно. — Васька Милославский приехал и сказки давай рассказывать, но я понял только про то, что раньше этими землями правили цари и, что Рюрик, от коего род твой пошел, с ними в родстве, — Холмский неотрывно смотрел на меня. — Правда это?
— Не знаю, — я повел плечами. — Это может быть правдой. Но наверняка не знает сейчас уже никто. И если и оставались какие-то доказательства, то они давно утеряны, сгорели вместе с Римом, который неоднократно горел в те времена. Одно я знаю, Олег Вещий не был сыном Рюрика, он был его племянником, и вот этому в летописях доказательства встречаются, но опять же, не во всех. Кто тогда правду баял, а кто придумки писал? — я развел руками.
— Ежели Васька не напутал ничего, и ты, княже, решил здесь обосноваться, и нам всем дом новый завоевать, то не забудь эту былину, потому что, раз ты ничего не можешь доказать, будучи прямым потомком Рюрика, то и никто не сможет этого сделать, а иной раз, такие вот присказки, ох как пригодиться могут. Да и мы вполне можем потомками тех воев, что с Рюриком пришли, оказаться, чем черт не шутит? Тут слово шепнет кто-то, там услышит… — он повернулся и махнул рукой, призывая воевод шевелить задницами. — Поход!
Мы тронулись, и я сделал знак, чтобы мои воины пропустили маленький отряд Катерины вперед, оставаясь в арьергарде. Мне не терпелось закончить прерванный разговор с Холмским, но тут ко мне подъехал мужик в доспехах и в берете, с огромным драгоценным камнем, который был чем-то вроде булавки, крепящей роскошное перо. Холмский оценил наряд франта и, прикусив губу, придержал коня, позволяя подъехавшему поравняться со мной, потому что именно ко мне он и направлялся.
— Эрколе д’Эсте, герцог Феррарский, — коротко представился он, когда я недоуменно приподнял бровь, разглядывая его. — Вам, цесаре, представляться не нужно, вас все здесь знают.
— Вот как? — я снова посмотрел на него. — И с какой стороны меня знают?
— Пока ни с какой, просто это несколько необычно, — ответил он уклончиво. — А вы можете производить впечатление на женщин, — он задумчиво смотрел в ту сторону, где ехала Катерина.
— Не настолько, как мне хотелось бы, — я продолжал смотреть на него.