— Риарио правда убил твою мать? — я сама не ожидала, что задам этот вопрос.
— Нет. Сикст отправил своих людей, когда понял, что отец не выполнит его приказ. Он тогда не успел что-либо сделать, а я сбежал с братом на руках, просто испугавшись. Дети не представляли угрозу для Ватикана, поэтому нам по факту ничего не угрожало. В этот же день, он нашел меня, тяжело было спрятаться с младенцем на руках, но уже тогда я не хотел быть частью этой семьи. Он не бросил меня и занялся воспитанием, как и других беспризорников, которыми в то время уже занимался, создавая небольшой отряд под себя и свои цели, уважая и принимая мой выбор. А потом он перевел меня в Форли и приставил сначала к Бордони, а после случившегося в замке Святого Ангела приблизил к себе.
Он ненадолго замолчал, пытаясь отвлечься от мыслей, вчитываясь в документ, в содержание которого я пыталась вникнуть до его появления.
— Чезаре. Я не заставляю и не принуждаю тебя, — осторожно попыталась я вернуть его в реальный мир.
— Сейчас мы не можем покинуть границ Флоренции, и когда представится такая возможность, известно только одному богу. Я сомневаюсь, что в данном случае смогу успеть оказаться в Форли до ваших родов. Надо поговорить с сеньором де Медичи, чтобы он организовал нам коридор по уже незараженным землям. Только сомневаюсь, что из самого города сейчас выехать будет просто. Сеньор да Винчи пытается найти зацепку юридического характера, чтобы обезопасить вашего ребенка от Ватикана, но почти всегда законы человеческие ничего не стоят перед законами божьими, озвученные голосом его, — он невесело усмехнулся и покачал головой. — Я приложу все усилия, чтобы помочь, но прошу в ответ, если ничего из задуманного вами не получится предпринять, не нужно никому знать о моем родстве с графом Риарио. — Я кивнула, начав, наконец, понимать, что сейчас многое против меня и нам элементарно не хватит времени.
— Я могу спросить тебя неформально, как будущий муж, которого ты хочешь видеть рядом с собой? — такое обращение было непривычным, но я согласно кивнула. — Ты же понимаешь, что если даже отберешь у Рима свои земли им мало что помешает просто забрать у тебя ребенка?
— Я понимаю, только в данном случае мы можем вместе с тобой диктовать условия, им уже будет не так просто забрать мое дитя, тем более, я ни за что не поверю, что у Ватикана нет других больше забот, нежели тратить столько времени на меня и ребенка. Почему ты согласился?
Он некоторое время смотрел на меня, так и не ответив, и в конечном итоге отвернулся, погрузившись в чтение, просматривая страницы одну за другой. Судя по его виду, он тоже нашел там что-то интересное, но отбирать бумаги у него мне не хотелось. Он отложил листы и повернулся ко мне, закусив нижнюю губу.
— Что ты там нашел? — я протянула руку к бумагам, но Чезаре перехватил ее, не давая мне прикоснуться к документам.
— Я не думаю, что тебе необходимо это знать. Ни к чему хорошему это не приведет и прошлого не изменит, — довольно холодно проговорил он.
— Чезаре, — я вырвала руку из некрепкого захвата и схватила со стола бумаги. Реакция мужчины просто не оставила мне выбора.
— Катерина, — я вздрогнула, давно я не слышала собственного имени. — Прошу тебя, отдай их мне.
Я отвернулась и сделала шаг в сторону от мужчины, прекрасно понимая, что он ничего мне не сделает и пробежала глазами несколько страниц.
— Ты вы издеваетесь, — лицо буквально обдало жаром, стало невероятно душно, а я в который раз поняла, что меня использовали для своей выгоды, сыграв на чувствах. И я прекрасно понимала, что этот заверенный юристами договор существует в четырех экземплярах у каждой заинтересованной стороны, и причин прятать его у Орси особо не было никаких. Меня начало потряхивать, а низ живота прострелило болью, от которой я согнулась и застонала. Чезаре вылетел в коридор, видимо за помощью, я осторожно опустилась на пол и почувствовала под собой что-то мокрое. Слишком рано. Как же я ненавижу эту сраную жизнь и надежду, которая машет мне рукой и всегда умирает без права на воскрешение.
Глава 9
Замок Хохостервиц, не устану любоваться им и открывающимся с барбакана видом. Знавший римлян, он был уже очень давно оснащен неким подобием канализации, и в нем не было туалетов, в виде небольших пристроек в стенах башни, откуда дерьмо летело прямо на землю, это если повезло и снизу на твою задницу не смотрел случайный прохожий, хотя, скорее, стражник, потому что простым прохожим здесь делать было нечего. А еще он знал славян. И то, что когда-то славянские племена населяли Горицию, давало мне право думать, что Иван Грозный вовсе не лукавил, когда говорил, что Рюрик — потомок императора Августа. Цитадель словно вырастала из скалы и была непреступна. Вот только почему-то ее брали все, кому не лень.
Князь Холмский принял капитуляцию герцога, которую тот ему принес с явным облегчением. Единственное условие его было — позволить ему остаться доживать свой век здесь, в замке. Я подтвердил договоренности, данные Холмским, и приказал вымыть весь замок с щелоком, коль скоро он теперь принадлежал мне. Также во все населенные пункты Гориции, а их было до неприличия мало, были разосланы гонцы, которые должны были объяснить людям, что власть поменялась, а также уведомление, что все рудокопы, которые пожелают вернуться, будут приняты ласково, и получать множество привилегий, таких как освобождение от налогов при условии, что вся добытая ими руда будет оставаться в Гориции и продаваться мне. Это на тех шахтах, которые находились в руках частных лиц, такие тоже были, но немного. В основном, все же шахты принадлежали хозяевам этой земли.
— Что дальше будешь делать, княже? — Холмский подошел ко мне и встал рядом, облокотившись на стену между зубцами.
— Мне нужно вернуться. Скоро сюда подойдет тысяча наемников, они помогут сохранить эти земли, нам нужно продержаться три года, а потом, если мы ничего не придумаем, то лучше бы вообще не начинали. — Я продолжал смотреть на простирающуюся под нами землю, с удовольствием подставляя голову ветерку.
— Кто именно будет нам противостоять? — Холмский тоже смотрел вдаль, и по его виду было заметно, что зрелище это он вовсе не считает отталкивающим.
— Скорее всего, пока никто. Гориция формально относится к Священной римской империи, но Максимилиану сейчас сильно не до нее. Поэтому, время, чтобы подготовить оборону у тебя есть, князь. А также подготовить людей к выступлению в сторону Венеции. Но не в ущерб обороне.
— Лепота, — наконец, после некоторого раздумья, сказал Холмский и отлепился от стены. — Задачи же ты любишь задавать, княже. Я тебя понял, буду стараться все исполнить вовремя.
— Ты уж постарайся, Михаил Дмитриевич, постарайся. Местные шахты нам ох как нужны, — я обернулся и посмотрел на него. — Когда-то наших предков изгнали с этих земель. Пришла пора вернуть утраченное.
— И то верно. Аристотеля и этого вертлявого оставишь со мной?
— Да Винчи заберу, а вот сеньору Фьорованти будет полезно остаться, — принял я решение. — Пускай цех открывает. Нам нужны будут пушки, и чем больше, тем лучше.
На следующее утро я снова был в седле. На этот раз путь пролегал как раз через Венецию, где по слухам тоже свирепствовала черная смерть, но почему-то только в Вероне. Хотя, с Венецией все всегда не слава богу было, впрочем, как и с остальными государствами Италии. И все-таки, чтобы исключить вероятность заражения, я решил объехать Верону по большой дуге, и направился к Флоренции, заехав на папские земли. Так как по моим расчетам время до Катькиных родов еще было, я решил заглянуть в Имолу, чтобы попасть в которую необходимо было сделать всего лишь небольшой крюк. Хотя, здесь, чтобы попасть куда угодно нужно было всего лишь сделать небольшой крюк.
В отличие от того же Форли, город находился в плачевном состоянии. Но, я весьма высоко оценил его местоположение. Этакий узловой центр, который можно и нужно использовать, как перевалочную базу для ведения торговли. Только укрепить как следует не помешало бы. Я даже хмыкнул, когда понял, что рассматриваю эти земли, как свои будущие владения, прикидывая, что мне нужно изменить и в какую сторону.
— Цесаре, вы уверены в своем решение? — ко мне подъехал да Винчи, и я вынужден был повернуться в сторону художника.
— Да, я уверен. Вы, да Винчи, вместе с несколькими моими людьми отсюда выдвигаетесь в Турин, где соединитесь с наемниками и направитесь в сторону Милана.
— Значит, вы все-таки решили помочь сеньоре Сфорца осуществить ее праведную месть? — Леонардо хмыкнул.
— Да я этого и не скрывал никогда, — пожав плечами, я поправил бармицу.
— Я вас даже не узнал, когда увидел в Гориции. Вы очень молодо выглядите, цесаре. А без бороды так и вообще, как мальчишка. Сколько вам лет?
— Вам когда-нибудь говорили, да Винчи, что вы ужасно непочтительны?
— Постоянно, — и он улыбнулся, продемонстрировав белые, что было удивительно для этого времени, зубы.
— Мне двадцать семь, и следующий вопрос, заданный в подобном тоне, будет стоить тебе зубов, — и я тоже улыбнулся, пригрозив спокойным тоном.
— Можно, я вас нарисую, цесаре? — Леонардо внезапно посерьёзнел.
— Нет, — коротко обрубил я, трогая Сивку пятками, чтобы отъехать от художника в сторону.
Через два дня да Винчи, Березин и еще пятеро витязей мой дружины отделились от отряда и поехали на запад в Савойю, в которой Карл любезно согласился принять моих наемников, точнее, пропустить их через свои земли беспрепятственно.
А еще через пять дней мы въехали во Флоренцию.
Роды прошли быстро и практически безболезненно, собственно, как и восстановление после них не принесло никаких неудобств. Так часто бывает, если это не первый ребенок. Хорошо, хоть в этом повезло, Катерина успела подготовить свое тело, так сказать, и мне не пришлось еще больше страдать. Сначала я ни к себе, ни к ребенку никого не подпускала, но потом два голоса здравого средневекового смысла смогли до меня достучаться, и Вианео лично подобрал кормилицу, которая готова была ехать вместе со мной. Я не стала спрашивать, что случилось с ее семьей и ребенком, ответ был очевиден: чума взялась за свою работу в городе во всю свою мощь, и ее жертвами стало уже больше тысячи человек.