— Ничего, правда. Только намекнул, что, если с тобой что-то случится, он будет слишком дорого платить в денежном эквиваленте, поверь, деньги для Лоренцо — это все. — Он пересадил меня на кровать, встал и принялся быстро одеваться.
— Что случилось? — Я встала, подходя к нему, пытаясь заглянуть в лицо, понимая, что сказала что-то такое, что так кардинально изменило его настроение.
— Ничего, я просто кое-что услышал, — он поднял с пола рубаху и повернулся ко мне, не стремясь ее надевать. — Три… Два… Один…
Раздался стук, и дверь сразу же распахнулась, ударив светом по глазам, уже привыкшим к темноте.
— Нам пора выдвигаться, княже. Не застав тебя в твоих покоях, кхм…
— Да стой ты, — услышала я другой голос из-за двери. Продираться сквозь старославянскую речь было сложно, я едва понимала половину из сказанного. Никогда не интересовалась Русью до такой степени, ее история всегда казалась мне пресноватой. У князей даже интриги были основательными, растянутыми по времени и хорошо продуманные. Наверное, поэтому практически всегда срабатывали, не то что у импульсивных итальянцев, которые компенсировали качество огромным количеством. Приглядевшись, я смогла разглядеть одного из Ванькиных витязей, наверное, его рында — потому что почти всегда он был рядом с князем. Он в это самое время пристально меня разглядывал, и после того, как наши взгляды встретились, отвернулся, изображая тень смущения.
— Я подожду снаружи. — Он вышел, аккуратно закрыв дверь, из-за которой я услышала негромкую перепалку, но из сказанного вообще ничего не поняла.
— Что это было?
— Понятия не имею, — Иван продолжил одеваться, бросая недовольный взгляд на входную дверь. — То не дозовешься, чуть не с собаками ищешь, то прискакали толпой, смотрины, блин, устроили.
— Ну, скорее всего, некоторое итальянское помешательство довольно активно проникает в головы неподготовленных людей. Я уже привыкла, что периодически, видимо из-за вспышек на солнце или еще каких факторов, у многих срывает крышу и они напрочь забывают, что такое личная жизнь своих сеньоров, — я рассмеялась и рухнула на кровать.
— Да нет, это, скорее классическое русское любопытство. Не все же ввалились, вон, Волкова втолкнули. Знают, что ему, максимум, в глаз дам, если совсем уж не вовремя нагрянут. Кстати, знаешь, о чем они говорили? — он негромко рассмеялся, кивнув на дверь, я же покачала головой. — Они обсуждали, что слишком ты какая-то худосочная, что тебя бы не помешало откормить, а то, видать, предыдущие детишки все соки вытянули, и ты не сможешь нормально разродиться моим наследником.
Он больше ничего не сказал, только молча вышел за дверь. Сон, наконец, накатил волной, но как только я уснула, меня разбудили настойчивым стуком в дверь, которая теперь открылась только после моего разрешения.
Я вышел в коридор, и эти черти сразу же заткнулись.
— Ну что, все увидели, что хотели? — спросил я, сдвинув брови.
— Да ты не смущайся, княже. Вы оба вдовые, так что все нормально. Да еще и венчание скоро состоится, совсем хорошо будет. Не век же тебе вдовцом ходить, а наследник нужен. Князь Московский тебе все равно Дмитрия не отдаст, как пить дать. А сеньора эта уже доказала, что может сыновей на свет производить. Да и боевая она бабенка, глядишь сынок на зависть многим получится, — выдал мне Волков, широко улыбнувшись при этом. Я же медленно провел рукой по лицу.
— Я когда-нибудь с ума с вами сойду. Слышишь, Сергей, вы когда-нибудь князя своего юродивым сделаете. Ладно, поехали, а то Клыков решит еще, что меня в полон взяли, да возьмет город на штыки.
— Этот может, — кивнул Волков. — Молод еще, горяч. Сначала сделает, потом только голову включит. А нам местную, прости господи, армию трогать никак нельзя. Ей еще вотчину эту охранять.
— Это точно, — я застегнул последнюю пуговицу на кафтане и чуть слышно выругался, кушак забыл в Катькиной спальне. Ладно, хрен с ним, все равно в доспех переодеваться.
Выехали мы из города примерно минут через сорок. Меня сопровождали Березин, которого отпустил вошедший в раж и продолжающий кошмарить коммуну Милославский, и Волков. На воротах стояли двое моих орлов и люди Катерины. Продажную охрану видно не было. Надеюсь, что мой приказ исполнен, и они в холодной тюрьме ждут моего возвращения. К замку проехало несколько военных, один из которых похоже узнал меня и хотел уже было попытаться остановить, чтобы что-то спросить, но я останавливаться не стал. Сильно надо со мной поговорить, подождет.
Мы отъехали от Милана на пять верст. Где-то очень скоро я рассчитывал встретить идущую в этом направлении из Савойи армию. Пока что ничего похожего я не замечал. Остановившись на пригорке, заметил небольшую кавалькаду, едущую нам навстречу. Я привстал в стременах и приставил ко лбу руку. Надо заставить да Винчи срочно «изобрести» трубу. А то надоело вот так щуриться, гадая, это люди едут, или просто стадо оленей заблудилось.
Все же, разглядев людей, я тронулся навстречу, положив руку на рукоять меча. Не доезжая друг до друга порядка двадцати метров, мы довольно синхронно остановились.
— Кто вы, назовитесь, — требовательно произнес Волков, выступая немного впереди меня.
— Просперо Адорно и Баттиста ди Кампофрегозо с сопровождением, — вперед выскочил какой-то мальчишка, представляя двух весьма представительных сеньоров. Я с удивлением посмотрел на вышеупомянутых, что они сейчас тут потеряли, да еще и вместе? — С кем имеем честь беседовать?
— Король Кипра, Иерусалима и Киликийской Армении, Великий князь Московский и Тверской Иван Рюрик! С сопровождением, — добавил Волков, ухмыльнувшись, увидев, как вытянулись лица сеньоров.
— Так это ваша армия направляется в эту сторону, ваше величество? — вперед выдвинулся пожилой уже человек, умудрившийся поклониться, сидя на лошади. Скорее всего, это Адорно. Ему вроде бы недолго осталось эту землю топтать, но держится бодрячком, молодец.
— Моя, — я не стал отрицать очевидное.
— А могу я надеяться, что герцог Миланский не встал у вас на пути, ваше величество? — он снова поклонился.
— Увы, боюсь, что сообщу вам, сеньоры, дурные известия. Герцог Миланский так же, как и герцог Бари отдали Господу души. За ними пришла черная смерть. Сейчас герцогом Миланским признан сын Катерины Сфорца Джироламо, который в связи со своим нежным возрастом не может полноценно исполнять эти обязанности. Я же, уступив просьбам коммуны Милана принял на себя роль регента, до совершеннолетия герцога.
— Ох, надо же, — они переглянулись, а затем Кампофрегозо покачал головой. — Герцог Бари обещал мне определенного рода помощь, в связи с чем я и вернулся из Франции. Там сейчас не слишком спокойно, — добавил он тихо, но я услышал и усмехнулся, благо бармица закрывала лицо до середины и мои ухмылки были надежно спрятаны. Тем временем, беглый дож Генуи рассматривал меня так пристально, что я уже решил было оскорбиться, а Волков, нахмурился и положил руку на рукоять меча. Ему тоже не понравилось такое внимание со стороны не пойми кого. — Мы встретились с сеньором Адорно случайно по дороге и решили путешествовать вместе, коль оба стали жертвами интриг этого гнусного Фрегозо! — с яростной решимостью добавил он, а более деликатный Адорно кивнул, подтверждая его слова.
— Насколько мне известно, кардинал Сант-Анастазия стал дожем на законных основаниях, — протянул я, с интересом разглядывая двух старых интриганов.
— Кардинал, — выплюнул Кампофрегозо. — Он кардиналом-то стал, потому что Святому престолу срочно понадобились корабли Генуи — мои корабли для битвы с османами. И ладно бы они вернулись с победами, я бы благословил этого выскочку, но так ведь нет. Нет, ваше величество! Он плохой дож. Поклоняясь и лебезя перед Святым Престолом, Кампофрегозо загонит Геную прямиком в адскую пропасть. Вот помяните мое слово.
— И вы думали, что Людовико Сфорца поможет вам вернуть место дожа? Не слишком ли вы ему доверяли, сеньор Кампофрегозо? — я снял бармицу, и они уставились на мое сильно помолодевшее лицо. Вот в этом случае так даже лучше. От молодости всегда ждешь склонности к авантюрам различного толка.
— Я не настолько слеп и не настолько глуп, ваше величество, — в словах Кампофрегозо прозвучала горечь. — Я прекрасно отдаю себе отчет, что герцог Бари поставил бы над коммуной своего человека, полностью преданного ему одному. Но мне все равно. Лишь бы этот слизняк Фрегозо ушел в могилу и оставил Геную в покое.
Я смотрел на него, лихорадочно соображая. Вообще-то Паоло ди Фрегозо не был прямо таким самым худшим дожем в истории Генуи. По правде, тот же Кампофрегозо числился куда худшим правителем, при котором только восстаний черни было зафиксировано дважды. Но, разве я могу упустить такого жирного гуся, который сам падал мне в руки. Тем более, что мне все равно банк пора менять. Скоро у Медичи возникнут проблемы, и наилучшим вариантом для меня становится как раз Генуя. Сивка переступил с ноги на ногу, словно что-то почувствовал. Я перевел взгляд за спины своих собеседников, так и есть, на горизонте показались всадники, за которыми стройными рядами шли швейцарцы.
— Сеньоры, являясь регентом герцога Миланского, я являюсь своего рода правопреемником обещаний бывшего регента, герцога Бари. Поэтому я настаиваю на том, чтобы вы приняли мое приглашение посетить Милан. К счастью, черная смерть ушла и теперь в городе безопасно. Вы отдохнете от дальней дороги, а потом мы обсудим ваши проблемы. Может быть, я смогу помочь вашему затруднению.
Глава 15
От движущейся колонны отделилось несколько всадников, которые двинулись нам навстречу. Я же продолжал смотреть на войска, которые все выходили и выходили, заполняя горизонт. Может быть, я чего-то недопонимаю, но, по-моему, пехотинцев было несколько больше, чем тысяча. Войско приблизилось еще немного, и я с удивлением обнаружил, что они волокут что-то на телегах, которых тоже было больше, чем полагалось для фуражной команды, которой, к слову, в армиях еще официально не было. Так, надо галочку себе на память поставить и прямо сегодня создать фуражный полк, в задачу которого войдет обеспечение войск, прежде всего жратвой, а там посмотрим, что еще вменить им в обязанности. Если фуражиры будут достаточно хорошо мотивированы, а я лично буду их мотивировать, даже латных перчаток не сниму ради такого случая, то потерь среди мирного населения будет гораздо меньше. А это, в свою очередь, повысит популярность моей армии и предотвратит разорения, бунты и следующий за всем этим по пятам голод под руку с эпидемиями.