— Мидори-сан, извините, что мы вот так внезапно к вам нагрянули, но обстоятельства стали таковыми, что я со своими учениками вынужден искать убежище, — Кэтсеро вернул поклон, а мы стояли с раскрытыми ртами: надо же, наставник не придумал ничего более умного, как попытаться засунуть нас в женский сектор.
Глава 10
— Я могу узнать, что произошло?
Мидори предложила Кэтсеро чашку чая, в то время, как мы сидели на коленях вдоль стен. Сидеть было неудобно, быстро затекла спина, но раз они решили соблюдать древние церемонии, то кто мы такие, чтобы им помешать?
К слову, Кэтсеро тоже испытывал некоторый дискомфорт, но делал над собой усилия, чтобы не расплескать обжигающий чай, хотя даже здоровая рука у него заметно дрожала.
Я только не пойму, что это за садомазохизм? Нет, чтобы перевязать мужчину, оказать ему помощь… на хера все эти чайные церемонии? Но раз сам мужчина терпит, то это его проблемы, хочет сдохнуть, ради всего святого, рыдать на его могиле я точно не собираюсь.
Нам, между прочим, чай не предложили, хотя обращались все же куда лучше, чем те же Ичесси и Оми. В общем, для Мидори мы были просто атрибутом, предлагающимся к одному из Кудзё. И на том спасибо, а то всего можно было ожидать от двинутых японцев.
— Я видела новости. Такая трагедия, а вседозволенность некоторых правящих кланов не могли не нанести свой отпечаток на происходящее, не так ли? — так и не дождавшись ответа, продолжила выпытывать Мидори у Кэтсеро хоть немного информации о произошедшем. Я лишь глубоко вздохнул. Все эти хождения вокруг до около лично меня напрягали, но, глядя на сосредоточенно сидящих и старающихся выпрямлять спины своих временных соратников, покачал головой. Для них все это в порядке вещей, и мне не следует лишний раз высовываться. — Неужели все-таки началась война?
— Война — это очень громко сказано, Мидори-сан, — Кэтсеро отставил чашку. — Но что-то явно происходит. Я также, как и вы, не знаю подробностей. Все же мы с вами оторваны от большой земли и сейчас находимся в ожидании помощи от главы Клана. Изаму Кудзё мудр и не оставит в нас беде и неведении.
— Почему вы не пьете чай? — Мидори склонила голову при упоминании главбосса местных земель, но затем нахмурилась и подняла чашку, отставленную Кэтсеро. — Ну, конечно, как же пить эту чуть теплую жижу? — она резким движением выплеснула чай из чашки в специальное ведерко. — Марико! — дверь отворилась, и в комнату просеменила девушка, также облаченная в традиционные одежды.
Не смотря на глубокую ночь, встретили девушки нас при полном параде. Интересно, у них есть дежурные для незванных гостей или в их обучение входит, как в армейском гарнизоне одеваться и краситься по свистку пока горит спичка?
Встав на колени, девушка закрыла дверь, а затем мелкими шажочками подошла к столу и быстро опустилась на колени перед Мидори.
— Ты в своем уме, глупая девчонка? Наш гость только из вежливости пил те помои, которые даже эта не стал бы нюхать! Почему ты как следует не подогрела воду? — ровным ничего не выражающим голосом спросила хозяйка женской половины острова.
— Но, я грела воду, Мидори-сан, — пролепетала девушка.
— Не смей мне лгать! — она резким движением закатила Марико пощечину.
— Ну-ну, Мидори-сан, не стоит так наседать на девушку, — Кэтсеро с явным интересом разглядывал Марико. — Сейчас ночь, она могла просто немного ошибиться.
Какие они все же редкостные твари. Я стиснул рукоять меча, гипнотизируя взглядом пол.
Девчонка все правильно сделала, а даже, если и нет, то неужели эта грымза Мидори не поняла, что чай недостаточно горячий, когда передавала чашку Кэтсеро?
А этому козлу проще во всем обвинить девушку, чем признаться, что он устал, ему больно и он просто не может держать эту чертову чашку, чтобы не облиться при этом совсем не тепленьким чайком и вообще, ему было бы на самом деле лучше, если бы этот хренов чай вообще не приносили.
— Вы слишком добры, Кэтсеро-сан, — Мидори поджала губы. — Все равно, она не оценит то, что вы пытаетесь ее защитить. — Не слабо. Круто они стрелки перевели. По-моему, в этом вся их суть — в обязательном порядке найти крайнего. — Но, вы, наверное, устали. Я надеюсь, что ваши комнаты приготовлены, и не так, как чай, — он смерила Марико уничижительным взглядом. — Проводи молодых господ в их комнаты, если на большее ты не способна. — О как, молодые господа. Не хило она так унизила девчонку, что даже нас поставила по рангу выше нее. Хотя мы равны, наверное. Не знаю, какая там иерархия среди гейш по отношению к кандидатам этого милого острова. — И да, Марико, я старалась, видят Боги, старалась. Но твоя неуклюжесть вынуждает меня перевести тебя из группы обучения гейш. Как кому-то пришло в голову вообще рекомендовать тебя сюда? Иди.
Даже сквозь белила было заметно, что девушка побледнела. Но она держала себя в руках, потому что быстро поднялась и пошла к двери, мы же потянулись за ней.
Совершив свои ритуалы с открытием и закрытием дверей, она повела нас по темному двору к виднеющемуся невдалеке темному зданию. Луна здесь была очень яркая, ее не загораживали кроны деревьев, поэтому во дворе не требовалось лишнего освещения. Но, несмотря на это, я плохо мог разобрать, что и где находится по отношению к главному зданию, которое как раз было прекрасно освещено со всех сторон.
На входе охраны не было, вот только едва видимые синие линии пробегали по арке, распространяясь едва видимыми всполохами дальше по стенам, полностью окружая, таким образом здание. Это точно было заклинание и, скорее всего, именно оно защищало дом от внезапного вторжения.
Я выходил из комнаты последним и успел услышать перед тем, как Марико закрыла дверь, как Кэтсеро резко бросил Мидори.
— Я правильно понял, вы хотите перевести девушку к куртизанкам? — ответ Мидори я не расслышал. — Очень хорошо, тогда пришлите ее ко мне завтра, боюсь, что сегодня я не смогу оценить девчонку по достоинству.
Не приходилось даже гадать, что сама Марико тоже все прекрасно понимала, даже, если до нее донеслись лишь обрывки финального диалога.
Все мы устали, сказывалось и моральное переутомление. Молча дошли до маленьких домиков, с одной комнатой и крошечным санузлом. Мой домик располагался дальше всех. Когда мы с Марико уже подходили к нему, предварительно оставив остальных в их конурах, я остановился перед входом.
— Я не очень понял, за что она тебя так? — Марико вздрогнула и начала пристально изучать мое лицо.
— Ей так удобнее. Она обязана предоставить девушку господину, раз он сумел пройти сюда, значит, имеет определенные права. И она заметила, как он на меня смотрит. Да и так уж получилось, что Мидори-сан с самого начала невзлюбила меня. Таким образом, она решила сразу две проблемы, не жертвуя никем другим и избавляясь от меня.
— Сколько тебе лет?
— Восемнадцать, господин, — она продолжала смотреть на меня, а почтительность в обращении, скорее всего, была просто автоматическая. Вряд ли я считаюсь все же кем-то, кто выше Марико по положению.
— Да какой я тебе господин, — я махнул рукой, чтобы скрыть раздражение. — Я и себе-то никакой не господин, но Кэтсеро… Думаю, что это не самый худший вариант, во всяком случае, он ни разу не показал, что склонен к бессмысленной жестокости. — Было противно так думать, но у девушки действительно не было выбора. Ее в любом случае под кого-нибудь подложат. Это у гейши был бы шанс избежать этого, а у куртизанки такого шанса нет и в помине, это ее предназначение — ублажать мужчин.
Раздражение от невозможности хоть что-то изменить буквально захлестнуло меня, и я, не глядя больше на эту куколку, вошел в предназначенную мне конуру.
Это была реально конура — почти все пространство занимал брошенный прямо на пол матрас с одной тощей подушкой. Никакого намека на одеяла не было. Правильно, много чести, может, еще антимоскитную защиту для безродного мяса, предназначенного на убой, поставить? А харя не треснет?
Сняв куртку и швырнув ее на пол, я снял с пояса меч и положил его аккуратно на матрас, чтобы оружие было под рукой. И только после этого растянулся на спине, заложив руки за голову, тупо разглядывая потолок, на котором свет луны, заглядывающей через окно, оставлял изломанные тени.
Меня сейчас волновал только один вопрос: что с нами будет дальше? Я совершенно не горю желанием воевать за какого-то урода, чтобы он в итоге стал сёгуном. Это плохо не только лично для меня, но и для Российской империи, но я никак не могу повлиять на ход событий, который начал набирать обороты с какой-то фантастической скоростью.
Единственное, что оставалось важным — найти решение в обхождении защиты, узнать общие правила производства телепортов, и свалить отсюда как можно дальше, не только с острова, но и вообще из Японии.
Вытащив одну руку из-под головы, я дотронулся до шеи. Вот здесь, где под пальцами бьется сонная артерия, находятся центры контроля за перемещениями. Но мне нужно зеркало, чтобы как следует все рассмотреть. В отличие от ночлежки, в которой мы были помещены ранее, такой роскоши здесь не было. В мелочах отображается истинное отношение к человеку. И никаких даже видимых мелочей не было здесь и в помине.
Нужно найти добровольца, можно и недобровольного, чтобы все-таки на нем испытания проводить. Есть, правда, еще один способ, но я сомневаюсь, что Кэтсеро поможет нам избавиться о этого украшения, даже, если мы его на куски резать начнем.
А ведь еще существует Четвертый, который постоянно крутится рядом с нами, но как бы сам по себе. Боюсь, что он в итоге сделает какую-нибудь гадость. Подслушает что-нибудь, не предназначающееся для посторонних ушей, например, а потом сдаст с потрохами.
И если к тому моменту я не буду достаточно подготовлен, чтобы противостоять тому же Кэтсеро, то на этом мои попытки вырваться отсюда и закончатся. Если, конечно, они не закончатся гораздо раньше. В целом, если он проявит себя в качестве дятла, даже небольшим намеком, то недобровольный доброволец, в принципе, у нас есть, главное, чтобы Арэта и Кэтсу не спасовали и не дали заднюю.