— Да, сэр, — без тени эмоций произнес блондин. — Но вначале оглушил, потом раздел, инсценировав ожидание ею любовника.
— Угу… — Конгрессмен широко улыбнулся. — Сейчас подробности очень важны. Наш друг запоминает их.
От бессилия Фрэнк закрыл глаза и сжал кулаки. Он не мог дотянуться до Клейни и прикончить Диккенса. Но он лихорадочно соображал, как избавиться от пут, когда посторонние покинут операционную. А в этом не было никаких сомнений: конгрессмену скоро улетать, Диккенс займется «Вакцинацией», проблемами с полицией и каким — то журналистом…
— Диккенс, видите, как он переживает? — продолжал Клейни. — Так переживает, что даже решил претворить в жизнь зловещий план своего отца. Попытался убить президента, проник с сообщниками в штаб — квартиру «Мемории», а когда там не вышло, решил укрыться в резервации. Но Анна Готье, хоть она и переселенка, даже не стала слушать заговорщиков. И тогда Шелби расстрелял Совет резервации… правда, потерял одного из сообщников… Кстати, Боу, что с остальными людьми, которые помогали Шелби?
Фрэнк напрягся, посмотрев на побледневшего ученого, упорно избегавшего встречаться с ним взглядом.
— Мэгги Дагган, — тихо и неохотно заговорил Боу, — готовят ко второму этапу программы коррекции личности. Мозг Барни Даггана не выдержал нагрузки во время распаковки мнемокапсулы, ветеран сейчас в трансе — состоянии, подобном коме. Выводить из него ослабленный стрессом организм крайне нежелательно, опасно…
Фрэнк напрягал и расслаблял поочередно мышцы рук и ног, ища глазами что — нибудь острое на столе у Боу. Надо выбираться отсюда, спасти Мэгги, разыскать Барни и предотвратить катастрофу. Он не знал, что заключено в мнемокапсулах и как те устроены, но понял главное: люди, прошедшие «Вакцинацию», каким — то образом будут подчиняться приказам Клейни. Возможно, не обошлось без пресловутого «блокиратора сознания»; возможно, капсула и блокиратор работают в связке — звено программы, придуманной безумным конгрессменом. И звено это еще не задействовано. Надо выяснить, как и когда произойдет включение и против кого именно Клейни нацелил удар…
— Получается, коррекция ветерана невозможна? — Клейни оглянулся на блондина.
— Не хватит времени, — пояснил тот.
— Сейчас ветеран подчиняется простейшим голосовым командам, — сообщил Боу. — Ему создали мнимую матрицу воспоминаний, повторно ввели мнемокапсулу и погрузили в транс. Если вывести его в реальность, могут произойти наслоения и поведение пациента станет непредсказуемым.
— Не понял про поведение… — нахмурился Клейни.
— Нужно время, чтобы новая матрица прижилась. Понадобятся минимум сутки.
— Жаль… — Конгрессмен вздохнул. — Мне очень жаль, что ветерана постигла такая участь. Он бы хорошо вписался в разношерстную компашку этого… — Клейни кивнул на Фрэнка и снова обернулся к Диккенсу. — Даже не знаю, как их всех называть.
— Изменники, — подсказал блондин.
— Хорошо, пусть будут изменники, вполне подходит. — Клейни снова взглянул на часы. — Боу, когда вы смонтируете новую запись для изменников?
— Примерно через сорок минут. Вы будете ее смотреть?
— Нет, покажете Диккенсу. Мне пора уезжать.
Конгрессмен подошел к двери, и тогда Фрэнк решился.
— Подождите, — просипел он. — Дайте… воды.
— Вы меня просите? — удивился Клейни и усмехнулся.
— Я хочу задать… вам вопрос. Но… в горле пересохло.
— Боу, — дернул подбородком конгрессмен.
И ученый набрал в одноразовый стаканчик воды из кулера, дал пациенту глотнуть.
— Благодарю, — сказал Фрэнк.
Было очень непривычно шевелить головой, когда все тело приковано ремнями к ложу. Пока пил, удалось немного осмотреться. Из подходящих инструментов на столе Фрэнк заметил скальпель. Но надо как — то завладеть им, чтобы вспороть ремни…
— Ну! — не выдержал Клейни. — Вы хотели о чем — то спросить меня, Шелби.
— Да… — Фрэнк сглотнул. — Когда все начнется?
Конгрессмен посмотрел на Диккенса, на Боу, затем снова устремил взгляд на Фрэнка и ответил:
— Сегодня утром.
Фрэнк поджал губы, стараясь скрыть эмоции. Он не понимал, каким образом столько людей уже прошли «Вакцинацию» и как Клейни заставит их повиноваться одновременно. Как такое возможно? Нужны минимум сутки, но тогда все откроется… Тренер еще в квартире у Барни доказал, что механизма не существует, нельзя взять и подчинить разом огромную толпу. Все происходит поэтапно, в отдельные моменты, которые взаимоисключают друг друга…
— Что ж, — произнес конгрессмен, — мне пора.
— Подготовить к вылету вертолет? — спросил блондин.
— Не надо, я еду в мэрию на машине, оттуда на аэродром. Боу, заканчивайте с Шелби и поторопите остальных мнемотехников, работающих с девушкой, но пусть все процедуры проходят под вашим личным наблюдением.
— Они не начнут без меня, — поспешил заверить ученый.
— Хорошо… Да, и попробуйте привести в чувство ветерана. Мне хочется, чтобы утром все трое выступили перед журналистами и во всем сознались. — Клейни оглянулся. — Диккенс, сливайте в Сеть информацию о расстреле Фрэнком Шелби лидеров резервации и переходите к основному этапу. Надеюсь, оборудование на крыше здания исправно, нам не смогут больше помешать?
— Да, сэр. Не смогут. Я все предусмотрел. Даже если здание отключат от городской энергосистемы, у нас хватит мощности для трансляции.
— У вас достаточно людей?
— Да.
— Когда взлетит мой самолет, начинайте. И постарайтесь, чтобы в этот раз все прошло без сбоев. На всякий случай следите за действиями полиции.
Клейни бросил прощальный взгляд на Фрэнка и вышел из комнаты. Диккенс почему — то задержался. Он долго смотрел на пациента светлыми холодными глазами, будто пытался прочесть его мысли, затем кивнул Боу и закрыл за собой дверь.
Глава 20
Ученый стоял возле ложа и расправлял провода, вновь подключенные к обручу.
— Собираешься надеть его на меня? — поинтересовался Фрэнк.
Боу не ответил; его пальцы подрагивали от напряжения. Ученый суетливо проверил каждый проводок, шагнул к стенду, склонился над выдвинутой консолью и стал что — то набирать на клавиатуре, поглядывая на монитор.
— Что произойдет утром? — Фрэнк приподнял голову, внимательно изучая вещи на столе. — О каком сигнале говорил Клейни?
Ученый молчал. В металлических боксах слева от него лежали, кроме скальпеля, хирургические ножницы, три шприца с мутной зеленоватой жидкостью, промаркированные лимонно — желтыми флуоресцентными полосками, еще какие — то инструменты, о назначении которых было трудно догадаться.
— Диккенс тебя убьет, — безразлично обронил Фрэнк, опуская затылок на подголовник. — Владельцам «Мемории» плевать на тебя, им важен результат, и они получат его любой ценой, а исполнителей устранят. Слышишь, Боу? Таких, как ты, легко заменить.
Ученый оглянулся, его покрасневшие глаза излучали страх и ненависть. «Уже лучше, — подумал Фрэнк. — Нужно продолжить запугивать его и одновременно злить». Он дернулся изо всех сил, еще раз и еще…
— Не смей! — крикнул Боу. — Погубишь себя, нельзя напрягаться!
— Они убьют тебя. — Фрэнк скривил губы в брезгливой усмешке. — Убьют! Ты предал Кэтлин, предал дело, а предавший однажды предаст еще. Ты…
— Замолчи! — Ученый сжал кулаки.
— …хилый урод, да у тебя только с проводками получается!
Боу схватил скальпель и с лихорадочным блеском в глазах прошипел:
— Лучше замолчи!
— Ну давай, подойди! Покажи, как ты это сделаешь! Да у тебя кишка тонка, ты вида крови боишься больше, чем своих хозяев…
— Заткнись! — взвизгнул Боу, рванулся к ложу, и тонкое лезвие, зажатое в кулаке, сверкнуло в лучах лампы.
— Нет, ты будешь слушать правду о себе! Кэтлин всегда говорила, что ты…
Боу надавил «пациенту» локтем на грудь, поднес скальпель к лицу. В этот момент Фрэнк закатил к потолку глаза, затрясся и широко раскрыл рот, пустив слюну.
— Эй! — Ученый отпрянул и досадливо воскликнул: — Я же предупреждал!..
Фрэнк хрипел и пускал пузыри, издавал клокочущие звуки, изображая припадок. Тонкие пальцы Боу схватили его за подбородок. Развернув скальпель лезвием к себе, ученый сунул тупой конец «пациенту» в рот, отжимая челюсть, чтобы придавить язык. Фрэнк стиснул изо всех сил зубы, дернул головой вперед, словно пытался ударить Боу лбом, и лезвие рассекло ученому левую бровь.
Когда хрустнули прокушенные фаланги, Боу побелел, выпучил глаза и попытался выдернуть пальцы изо рта Фрэнка. Тот двинул головой еще раз — зажатый в зубах скальпель полоснул ученого по щеке и выпал изо рта.
Боу с воем отшатнулся, наткнулся на стол, зашарил по нему одной рукой в поисках опоры, зажимая другой сочащиеся кровью порезы на лице. Звеня и лязгая, посыпались на пол металлические боксы и медицинский инструмент. Фрэнк скосил глаза на грудь — скальпель лежал в районе диафрагмы. Дернувшись и немного накренив корпус влево, он сбросил лезвие себе в раскрытую ладонь, только пальцами пришлось схватиться за режущую кромку, иначе было не развернуть ее острием к ремню.
Не обращая внимания на порезы, беспокоясь лишь о том, чтобы из влажной от крови ладони не выскользнул скальпель, Фрэнк вывернул кисть и сумел надпороть ремень. Рука получила больше свободы, лезвие еще дважды прошлось по спрессованным синтетическим волокнам, прежде чем рассекло их так, что над запястьем осталась лишь тонкая перемычка.
Тем временем Боу перестал выть и подобрал с пола шприц с зеленой гадостью внутри.
Когда фиксирующий ремень лопнул, Фрэнк выбросил кулак со скальпелем вперед и резко отклонил голову вбок. Игла шприца вонзилась в подголовник в дюйме от шеи, скальпель — ученому в грудь.
Глаза Уильяма Боу широко распахнулись, от неожиданности он икнул, выпустил шприц и осел на пол.
Фрэнк уже расстегивал остальные ремни, чтобы скорее встать и запереть входную дверь. Когда он резко сел, свесив ноги, перед глазами поплыло, комната качнулась и закружилась волчком. Схватиться за подлокотник не получилось, тело перестало слушаться, Фрэнка замутило, по спине пробежал озноб, его затрясло…