Поднявшись почти на самый верх, товарищ старший лейтенант обнаружил кабинет главврача, куда, улыбнувшись, и просочился. Полный мужчина попытался подняться из-за стола, но не преуспел. Пока Док фиксировал двери и окна, Сергей достаточно быстро и аккуратно допросил толстяка, к которым его тушка относилась с некоторым предубеждением.
— Девушка, лет четырнадцать-шестнадцать, попала сюда год назад, — проникновенно произнес офицер, глядя в глаза мужчине. — Где находится?
— Кто вы такой? Я буду жаловаться! — попытался закричать толстяк, но тут же обмочился от острой пронизывающей боли. Подождав несколько секунд, Сергей повторил свой вопрос.
— Третий этаж, особая палата, — наконец произнес полный мужчина, довольно быстро сломавшись. — Ключ — слева от входа, — показал он глазами.
— Надеюсь, вы ее не насиловали? — поинтересовался Сергей.
— Нет, нас специально предупредили, что она нужна нетронутой, — тихо сообщил толстяк, чтобы через мгновение умереть от инсульта. Цигун может многое…
— Пошли, Док, — позвал товарищ старший лейтенант. — Здесь все.
— А с этим что? — поинтересовался Док, глядя на расслабленное тело.
— Инсульт у него… Или инфаркт… Жирный был, вот и случилось, — хмыкнул Сергей. — Нам на третий этаж.
За толстой стальной дверью обнаружилось белое помещение с мягкими стенами, в центре которого сидела что-то тихо напевающая обнаженная девушка, покрытая следами жестокого обращения. Услышав звук открывающейся двери, девушка, так похожая на Леру, громко завизжала, пытаясь прикрыться руками, и начала просить не бить ее, обещая, что все-все сделает. Сергей почувствовал нарастающий гнев, но сумел успокоиться. Он подошел к девушке, подозвав и Дока.
— Гермиона? — Сергей позвал находящуюся в истерике девушку.
— Гарри? — удивилась та, расширив глаза. — Я все-таки сошла с ума, — добавила Гермиона, горько разрыдавшись. — Уже и галлюцинации…
— Это она, — произнес старший лейтенант. — Док, возьми меня за плечо. Портус!
Часть 19
Стоило оказаться «дома», как Гермиона громко завизжала, упав на пол, и принялась отползать куда-то в угол. Лера, едва успев расцеловать Сергея, кинулась к девушке. Гермиона легко далась в руки Лере, но очевидно, очень боялась мужчин, которые поняли это и отошли подальше. Сергей бросил жене плащ, в который она и закутала переставшую визжать девушку, теперь Гермиона только горько плакала. Переглянувшись с мужем, Лера отвела девушку в другую комнату, плотно закрыв дверь.
— Ну что, операция прошла успешно, — заключил Док. — Девочку нашли быстро, что с ней делали, неизвестно. Змей?
— Точно не насиловали, — отозвался Сергей, почесав нос. — А вот все остальное… Трудно сказать. Думаю, Лера разберется, ее этому все-таки учили.
— Тогда нам нужно стабилизировать девочку и отправлять вас всех домой, — предложил Петр Всеволодович.
— Вот тут я вижу проблему, — произнес товарищ старший лейтенант. — Вы помните историю Леры? Что помешает перехватить нас по дороге?
— Проблема, — задумался Петр Всеволодович. — Предлагаю тогда подводной лодкой. Ее не особо так и перехватишь, ну и у вас будет контроль — достаточно колдануть, чтобы всем стало очень кисло.
— Подлодкой? — переспросил Сергей. — А что, мне нравится, заодно и девочки успокоятся. Кстати, надо домой к нам смотаться — железо, тряпки и электронику забрать.
— Сиди уж тут, — вздохнул Мух. — Сами смотаемся, нечего тобой рисковать, все, конец операции.
— Конец будет, когда на базу придем, — грустно заметил товарищ старший лейтенант. — Кстати, о базе, что с нами-то будет? Мы офицеры, конечно, но…
— Сдашь уставы, пересчитают звание и в работу, — улыбнулся Мух. — Такие офицеры на дороге не валяются, а все, что мог, ты уже доказал.
— Кстати, а как у вас принято обращаться друг к другу? — поинтересовался Сергей. — У нас принято обращение «товарищ», могу сорваться…
— Товарищами называют георгиевских кавалеров, — задумчиво проговорил Док. — Нас можешь называть, а вот на Родине… Решим, короче.
— Чтобы это была наша самая большая проблема, — заметил Трал. — Док, достань гитару, хоть посидим как люди.
Лера занималась Гермионой. Спасенную девушку трясло, истерика все не утихала, она то смеялась, то плакала, пытаясь что-то рассказать, объяснить, но утихала, когда ее обнимали теплые руки Леры. Товарищ капитан уже такое видела и, в целом, понимала, что делали с девушкой. Вот зачем — не очень, особенно зачем это нужно было спецслужбам, хотя, возможно, спецслужбы тут как раз были ни при чем. Установить это точно не удастся, да и не нужно. Сейчас нужно было как-то стабилизировать девочку, чтобы она нормально доехала до врачей.
— Ты мне снилась, часто снилась, — произнесла успокоившаяся Гермиона, удобно устроившись на руках Леры. — Сначала ты выглядела намного старше, а потом просто снилась такой… И Гарри…. Мне Гарри нравился в школе, но я такая дура была…
— Гарри погиб, как и я, кстати, — ответила ей товарищ капитан. — Мы с ним души из другого мира, офицеры, ну и муж с женой, конечно.
— Я поняла, — кивнула Гермиона. — Ты его встречала так… В общем, сразу понятно было. Ты не знаешь, мои мама и папа…
— Знаю, — вздохнула вынужденная принести плохую весть Лера. — Они погибли… Твоя мама была русской разведчицей, и кто их убил, мы так и не выяснили. Но наши, скорее всего, выяснят.
— Я чувствовала, — прошептала Гермиона. — Значит, теперь я совсем одна? Что со мной будет?
— Что будет… — офицер медицинской службы из чужого мира посмотрела на так похожую на нее девушку. — Будет у меня сестренка Гермиона, если она, конечно, не против.
— Ты… я… — девушка расплакалась, бросаясь в объятия Леры. — Я…
А потом Гермиона долго рассказывала, что с ней случилось после того злополучного похода в Хогсмид. Кто ее оглушил, кто бил, что заставляли делать и говорить. Девушку целенаправленно сводили с ума, при этом ни Гермиона, ни Лера не понимали, зачем? Возникало ощущение, что это чья-то частная инициатива… Причем все началось не сразу, а через месяц-два. К ней приходил один и тот же санитар, избивая до потери сознания, который получал явное удовольствие от криков и слез девочки.
— Наши найдут его и накажут, — уверенно сказала Лера, которой Гермиона тут же поверила.
Гермиона уцепилась за Леру, как за спасательный круг, соглашаясь принять Гарри, который стал Сергеем, в свой круг, но пока никого больше. Девушки сидели и разговаривали, Лера трансфигурировала для Гермионы одежду, чтобы та не чувствовала себя настолько некомфортно. Они беседовали о прошлом и будущем, когда из-за закрытых дверей до Леры донесся родной голос. Девушка была уверена, что не может слышать голос мужа, что она его скорее даже чувствовала, чем слышала.
— Пойдем? — спросила Лера свою названную сестру.
— Пойдем, — согласилась Гермиона.
Дверь открылась, девушки увидели рассевшихся кружком перед небольшим столиком, на котором стояла бутылка и стаканы, военных. Они сидели и слушали завладевшего гитарой Сергея, который, полузакрыв глаза, пел «Я вернусь». Эта песня была пронзительной и такой настоящей, что у мужчин на глазах появлялись слезы, а девушки сами не ощутили, как синхронно заплакали. «Только помни, люби и жди»[13] — это были не просто слова, это была заповедь, слова, резанувшие по сердцу. И обещание, буквально клятва: «Я вернусь, потому что ты ждёшь меня».[13]
— Сереженька! — рванулась к мужу Лера, не в силах выдержать накал этой песни, ведь она помнила, как ждала его. — Родной мой!
— Ну что ты, родная, — отставив гитару, обнял девушку Сергей. — Все хорошо же, скоро домой поедем, все закончилось.
Но Лера никак не могла унять слез, переглядывались с пониманием местные «мышки», да смотрела большими глазами на это Гермиона, не представлявшая себе, что бывает — вот так. А потом Лера почти силой подтащила к себе Гермиону, представив всем свою сестру. Гермиона села в углу и слушала, как поют солдаты. Они пели и местные, незнакомые песни, но такие же пронзительные до боли, пели и принесенные с собой оттуда. Включилась и Лера, начала подпевать Гермиона. А люди в форме и без пили водку и пели свои песни.
Гермиону как-то неожиданно начал отпускать страх. Она понимала, что не боится только пока Лера рядом, но это уже было важно… А Лера — сестра… Гермиона покатала это слово на языке и кивнула сама себе. Когда-то кудрявая девушка, конечно, еще не осознала ни смерти родителей, ни всего того, что с ней произошло, ни даже чудесного спасения. Это все еще будет…
— Ну что, соловьи, — в комнату тихо вошел Петр Всеволодович. — Готовьтесь, ваш транспорт будет послезавтра.
— Ура! — хором выкрикнули все присутствующие, даже Гермиона присоединилась к общей радости.
— Раздача слонов будет уже дома, — улыбнулся мужчина. — Господа офицеры, экипируйте своих коллег и членов их семей, а то на лодке будет очень странно смотреться британский лесной камуфляж.
— Слушаюсь, господин куратор, — лениво произнес, не вставая, Мух. — И оденем, и обуем…
— Там у меня винтовка, — вспомнил Сергей. — А вот пулемет я не достал, интендант божился, что только зенитки остались, а куда я в лес с зениткой?
— Наш человек! — рассмеялись военные. — А ты спрашивал, «что с нами будет». Империя такими кадрами не разбрасывается.
Сборы были недолгими, молодым людям собирать было нечего, а военные все свое носили с собой. С эвакуируемыми уходили и Док с Тралом, у которых закончилась «командировка»; им на замену атомная подводная лодка везла целых две группы, которые будут работать по расследованию случившегося с Грейнджерами и «по некоторым другим задачам».
Лодка с коротким названием «Витязь» прибывала на рассвете, и у отбывающих оставалось еще несколько часов тишины и покоя. Гермиона очень боялась оставаться одна, поэтому «постельные игры», как это назвал Сергей, пришлось отложить. Лера ухаживала за названой сестрой, вплоть до похода в душ, потому что девушку накрывало очень неожиданно. Неприятным сюрпризом в первую же ночь стал судорожный синдром, в чем-то похожий на эпилепсию, но без инструментов товарищ капитан ничего сказать не могла. Поэтому сейчас Гермиона лежала под одеялом со стороны Леры, пытаясь поспать, а Сергей, стараясь не потревожить девушку, целовал жену.