Часть 12
Круциатус Катю, скорее, встряхнул. Когда девочку перестали бить судороги, она задумалась. Вика, роняя слезы на спасшую ее подругу, массировала и растирала ее тело, а Катя думала. То, что Гермиона Грейнджер не была простой девочкой, рожденной не магами, сообразил, кажется, даже тупой, но кто же она? И как обеспечивалось влияние внутри школы? Навскидку Катя могла предположить химию, то есть зелья, газ, то есть те же зелья, и приборы, то есть артефакты.
— Вика, давай подумаем, как можно влиять внутри школы, — предложила Катя. — У меня три варианта: зелья, они же как газ, и артефакты.
— Еще контактные яды есть, почему бы не быть зельям? — припомнила товарищ старший лейтенант медслужбы.
— Зелья в еде или контактные кто-то должен подливать, — задумчиво проговорила товарищ капитан. — А вот артефакт достаточно один раз установить.
— Но защита замка… А есть ли защита у замка? — спросила Вика, пощекотав ногу подруги и отметив реакцию.
— Ай, — дернула ногой девочка. — Не хулигань. Можно у папы спросить, кстати. Он-то должен знать.
Дамблдор был от управления школой отстранен, вместо него в кресло директора временно сел мистер Бобкинс, сотрудник Отдела Тайн. По крайней мере, на время расследования. В дальнейшем попечители должны были назначить нового директора. А пока невыразимцы разбирались с тем, что в школе происходит. Папа Ксено, внимательно выслушав девочек, идею с зельями полностью не отмел, а услышав про газ и аэрозоль, признал, что этот вариант они пропустили.
— Значит, газ полностью не исключен, — задумалась Катя, пытаясь вспомнить, что с этим можно сделать.
— Газоанализатор, Катюша, — Вика поняла, о чем думает подруга. — Артефакт-то такой сделать можно.
— Вполне, — кивнула девочка. — Папа! — позвала она. — Можно ли сделать артефакт, который анализирует состав атмосферы?
— Всей атмосферы, луковка? — поинтересовался мистер Лавгуд.
— Что ты, папа, — хихикнула Катя. — Только области вокруг себя, чтобы газы и примеси определить, только у мальчиков в спальнях ставить его нельзя.
— Почему, доченька? — удивился Ксено, не понявший специфического юмора дочери.
— Когда в углу стоят носки, запах может быть такой, что насекомые передохнут, — объяснила товарищ капитан, не раз наблюдавшая обстановку в офицерском общежитии.
— Может, заодно и убирать научатся? — Вика хихикнула, представив самоубийство газоанализатора от запаха.
— Как же, жди, — хмыкнула милая девочка Катенька. — Газоанализатором исключим газ, а вот если артефакт?
— Артефакт мы, доченька, найдем, — твердо сказал мистер Лавгуд, обняв обеих своих дочерей.
— Кстати, папа, а тяжело было получить опеку над сестренкой? — спросила товарищ капитан, помнившая рассказы о том, какой это геморрой.
— Знаешь, как-то не задумался; как к магглокровкам у нас относятся, ты знаешь, — произнес Ксено, задумавшись и перебирая детали своего визита. — Ее будто готовили к передаче, или…
— Или? — удивилась Вика, понимая, что не все так просто.
— Или… — мистер Лавгуд не смог это произнести, но все понявшая товарищ старший лейтенант заплакала. — Мы найдем, кому это нужно, обязательно найдем.
Ксено Лавгуд слушал подчиненного, который разве что не подпрыгивал на месте от возбуждения. Молодой человек жестикулировал, пытаясь выразить свое удивление открывшимися обстоятельствами, а Ксено понимал, что если это так, то врагом может быть абсолютно кто угодно.
—…Ни один из родов не дал положительного отклика, то есть было что-то около пяти процентов, как у всех чистокровных, — вещал молодой сотрудник.
— То есть точно не магглокровка, — кивнул Ксено. — Уже результат. И что?
— Ни у нас, ни за рубежом, ну, до кого смогли добраться, конечно, — сообщил сотрудник. — Потому что те же русские, они на сотрудничество не идут.
— Это вы их просить не умеете, — хмыкнул мистер Лавгуд.
— Начали проверять прерванные и древние, — продолжил молодой сотрудник. — Вы помните, это по камням подобия и не очень просто.
— Я помню, — кивнул Ксено, которого начала раздражать манера подчиненного расписывать каждый шаг.
— Получилось… — молодой человек запнулся. — Эмрис и еще кто-то, причем, предположительно, русский. Ну… или…
— Или Дивные, — закончил фразу мистер Лавгуд. — Причем неизвестно, что хуже, потому что дивный народ за своего ребенка, даже полукровку, нас всех натянет на сосну, а что могут русские, мы все помним.
— И что теперь делать? — жалобно спросил подчиненный.
— Всех под Обет, чтобы информация никуда не утекла, — жестко приказал Ксено. — Я помню, что мы все и так, но еще один не помешает.
Скрывать информацию от дочерей мистер Лавгуд не собирался. Не несмышленыши какие все-таки. Поэтому, вытащив детей из спален — и дочерей, и их мальчиков, Ксено принялся рассказывать, что им удалось выяснить. Змей мрачнел, Вика удивлялась, Катя радовалась длине волос — они неохотно вставали дыбом. Происхождение подруги было очень необычным.
— У вас получилось, что с одной стороны род Мерлина, а с другой или Дивные, или русские, я правильно понял? — поинтересовался Змей.
— Да, это же объясняет, почему ее стараются убить так, чтобы выглядело своим желанием или несчастным случаем: и те, и другие за убийство мстят страшно, — объяснил мистер Лавгуд. — И понятно, почему хотят убить, ибо девочка может теоретически править всей магической Британией.
— Как мы можем ее защитить? — на Ксено смотрели глаза много повидавшего офицера, готового убивать, что мужчина очень хорошо почувствовал. Даже несмотря на то, что глаза эти принадлежали тринадцатилетнему пацану.
— Предлагаю отправиться к гоблинам, — произнес мужчина. — У Эмрисов точно должно быть хранилище.
— Если это безопасно и всем табором, — кивнул товарищ старший лейтенант.
— Всем чем⁈ — сильно удивился мистер Лавгуд.
— То есть всем вместе, — поправился Змей, сообразив, что англичанин может не знать понятия «табор».
— Как вы говорите, «вопросов нет»? — мужчина улыбнулся, вызывая кого-то через артефакт. Он шагнул к детям, которые точно не были детьми, что-то неуловимо напоминая мистеру Лавгуду…
Отправляясь со «всем табором», как выразился Гарри Поттер, Ксено учел предыдущий опыт, оставив двух невыразимцев под оборотным в школе. Невыразимцы изображали его дочерей и отличались беспечностью, то есть, другими словами, ловили злоумышленника на живца. И, надо сказать, не прогадали — на девочек попытались наложить подчиняющее, чему резко воспротивились специальные артефакты, выдернув к «живцам» все наличные силы и обеспечив первыми ниточками к неизвестному врагу, с надеждой на то, что эти ниточки не оборвутся.
После помещения в немагическую, облицованную специальным материалом камеру нападавшие потеряли вид студентов факультета Хаффлпафф, представ перед следователями взрослыми людьми, совершенно, правда, не известными, так как были полукровками откуда-то из Лютного. Отличительной чертой оказалась метка Пожирателя на руке у каждого из них.
— Подумай сам, — сказал один следователь другому, — пара Пожирателей нападают на двух чистокровных девочек… Сам-то веришь?
— Вторая-то по легенде магглокровка… — ответил второй, потом подумал и согласился. — Да, ты прав.
Часть 13
Гоблины поначалу отнеслись к посетителям подчеркнуто-равнодушно, но только до тех пор, пока Ксено не потребовал проверки на доступ к сейфу. Причем мужчина посчитал, что будет правильным проверить всех, даже уж точно свою дочь. Джинни и Невилл остались в школе, под присмотром невыразимцев. Делясь своими историями, они становились ближе, постепенно фиксируясь друг на друге. Воспоминания Невилла были просмотрены, приведя в ужас не только невыразимцев, мальчик только попросил небольшой отрезок показать Драко Малфою и Астории Гринграсс. Невилл хотел предупредить… Ведь он помнил, каким стал юный Малфой, забывая о том, каким он был, но невыразимцы выполнили его просьбу.
— Мистер Малфой, мисс Гринграсс, эти воспоминания предназначены для вас, — произнес мужчина в мантии Отдела Тайн. — Просмотрите их, пожалуйста. Хочу напомнить, что все увиденное секретно.
Хорошо знавший о том, что такое Омут Памяти, Драко лишь ухмыльнулся, оглянувшись на рефлекторно задвинутую за спину девочку и, взяв ее за руку, одновременно с ней опустил голову в Омут Памяти… Перед ними появились они же, но повзрослевшие. Безумно красивые фигуры на фоне заката в Астрономической башне. Идущие за руку в Большой зал. Обнявшиеся юноша и девушка… Видно с какой нежностью обнимает Асторию юноша, с какой любовью она смотрит на него. И — внезапно, скачком, бой. Яростный бой, в котором Астория бросается на помощь гриффиндорцам и безумно-долго падает с башни вниз, сраженная Секо…. Отца? Будто в замедленном времени окровавленное тело падает вниз и… Обезумевший от боли и горя Драко, совсем не похожий на себя. Идущий в свой последний бой Драко, убивающий, убивающий озверевших взрослых, явно не понимающий и не принимающий реальности. Связывающие от отца, брезгливая ухмылка тети Беллы, и отрезанная голова, из глаз которой уходит жизнь, на окровавленной траве… А потом того, кому принадлежат воспоминания, охватывает пламя… Невыразимцы взяли даже чуть больший кусочек, чем просил Невилл, чтобы показать, что это не игра, не подделка…
Вывалившийся из артефакта, судорожно хватающий воздух ртом Драко обнял девочку, которая просто рыдала. Ощупал, чтобы почувствовать, что она цела, и это не казалось неприличным. Только что, в тех воспоминаниях, они потеряли друг друга. Страшнее этого не могло быть ничего. Стоявшая перед глазами мертвая Тори на холодных камнях заставляла мальчика обнимать ее, почти доставляя боль, но она не замечала этого, потому что перед ее глазами на траве лежала голова Драко. Рыдающая Астория, заледеневший Драко, в этот миг полностью переменивший свои взгляды на жизнь. Его любимая в тех воспоминаниях бросилась спасать первокурсников от пыток и смерти. Значит, вот такое у них будущее. Значит…