— Я не буду дружить с Поттером! — заявил своей маме этот наивный юноша, немедленно пожалев об этом.
— Ты будешь дружить с тем, с кем надо, — глядя будто сквозь Рона равнодушным взглядом, миссис Уизли награждала сына жалящими.
— Но меня же убьют! — закричал от боли и страха Рон.
— Не велика потеря… — ответила ему мама, и только тут мистер Уизли-младший понял, что его самый близкий человек заколдован. К августу Рон уже понимал, что заколдованы все в его семье, даже он, потому что как ни сопротивлялся поездке на чемпионат, его тело подпрыгивало, растягивая непослушные губы в улыбке, и громко радовалось этому факту. Что делать, мальчик просто не понимал, потому что это явно были не зелья, да и не чары, нуждавшиеся в обновлении, значит, какой-то ритуал, а отменить ритуал можно было только одним способом — смертью. Умирать Рональд Билиус Уизли не хотел.
Отправившись на Чемпионат, он по привычке оскорбил Гермиону, высмеяв ее одеяние, что довело девочку почти до слез, когда Гарри этого не слышал, а потом началось что-то совершенно невообразимое — страшно закричавшая от пыточного сестра, загорелась их палатка, из которой тоже донесся крик, хотя внутри никого не должно было быть, одновременно упали братья и только потом на младшего Уизли упало небо, просто уничтожив его.
— Я не хочу умирать! — прохрипел подросток, поняв, что все, приключения закончились. Он еще видел, как Джинни ползла почему-то к Гермионе, но потом все перед глазами мальчика померкло, унося его в новое Большое Приключение, как говорил Дамблдор. Пожиратели просто убивали, убивали всех без разбору, не деля на чистокровных и магглокровок. И крики боли, хрип умирающих, последние слова летали над стадионом, ставшим бойней. Совсем не так Рональд представлял последний день своей жизни.
Гарри Поттер считал, что живет в счастливой семье. Его любили не так, как Виолу, конечно, но это было понятно: маленькая сестренка была больна. Родившаяся уже после сгоревшего в младенчестве от лейкоза Дадли, маленькая Виола не ходила, сама дышала плохо и нуждалась в ежедневной заботе. Дяде Вернону нужно было работать, как и тете Петунье, поэтому за Вилой ухаживал маленький, а потом и подросший Гарри, любивший сестренку так, что казалось — нет никого на свете, кроме нее. Все сбережения семья тратила на поддержание и лечение девочки, поэтому Гарри доставалась одежда от старьевщика и не всегда по размеру, но мальчик не унывал.
— Давай мы тебе в школу что-то новое купим, — предлагала Петунья своему так похожему на сестру племяннику.
— Лучше чем-нибудь сестренку порадовать, — отказался мальчик, обезоруживающе улыбнувшись.
— Но ведь и тебе же нужно! — не приняла объяснений женщина, на что Гарри только покачал головой.
— Виола важнее, — ответил он, покачав головой.
В этом был весь Гарри: с малолетства мальчик умел отдавать себя сестре полностью, без остатка, и это поражало и Дурслей, и учителей в школе, и даже хулиганов, а Виола просто цеплялась за Гарри, всеми силами желая, чтобы он был всегда. И мальчик, разумеется, был для нее всегда. Вплоть до своего третьего курса. Девочка умерла… Она умерла в марте, и Гарри узнал об этом только когда вернулся домой из этой проклятой школы. Это был страшный удар, почти катастрофа для мальчишки, все лето проведшего, как в тумане. Гарри чуть ли не ночевал на кладбище, не принимая тот факт, что солнечной, радостной Виолы больше нет. И видя это искреннее горе племянника, Вернон и Петунья пытались хоть как-нибудь расшевелить его, но все было тщетно. Казалось, мальчишка потерял сам смысл жизни, поэтому родственники легко отпустили Гарри с друзьями, даже не подозревая, что отпускают того на смерть.
Школа магии была для Гарри… Одним словом: невовремя. У него была нуждавшаяся в нем сестра, хотя формально она была кузиной, но Виола была и навсегда осталась для мальчика сестрой. Поэтому ни в какую школу магии он ехать не хотел. Явившийся за ним Хагрид был вынужден уйти, потому что мальчик пообещал сдать его магглам. Но затем к мальчику пришла МакГонагалл и тот почему-то согласился. Никому и никогда Гарри не рассказывал, что ему сказала выглядевшая злой ведьмой из мультфильма женщина, но запомнил, конечно, считая, что рано или поздно расквитается. Волшебную школу Гарри Поттер ненавидел.
— Если вы не поедете, мистер Поттер, — заявила ему женщина, назвавшаяся профессором МакГонагалл, — что-то может случиться с вашей кузиной, ведь вы не хотите этого?
— Вы нелюдь… — только и ответил Гарри, но шантажу, разумеется, поддался.
Стараясь спрятать ото всех свое беспокойство и страх за Виолу, мальчик увидел в поезде эту девочку. Он ясно чувствовал в ней такой же страх, решив, что Гермионе пригрозили чем-то похожим и… взял ее под свою защиту. Навязавшийся в друзья Рон выглядел странно, он будто и хотел, и не хотел обижать девочку. В этом было очень нужно разобраться.
«Приключения» первого курса Гарри воспринял, как попытку убить Гермиону. За что, он не понимал, но решив защитить ее, защищал, не щадя себя. После возвращения мальчик поговорил с тетей, посоветовав уезжать, а его сдать в приют, но малышка Виола… Девочка тогда горько расплакалась, поэтому никто никуда не уехал, о чем Гарри теперь жалел. Мальчик был уверен в том, что Виолу убили маги, что любви к ним мистеру Поттеру не добавляло.
— Скажите, мадам Помфри, а маги могут вылечить… — поинтересовался Гарри у медиведьмы, но увидел только брезгливое выражение лица.
— Магглы… Маги не будут лечить магглов, мистер Поттер! — категорично ответила мадам Помфри, убив последние ростки надежды на то, что среди магов есть люди.
— Для магглов зелий не существует, да и не волнуют они магов, — пожал плечами владелец волшебной аптеки.
— Смиритесь, мистер Поттер, — немного насмешливо ответил ему самый страшный профессор Хогвартса и Гарри… нет, не смирился. Он просто не считал магов людьми.
Мальчик осторожно относился к Рону — ведь тот был из магической семьи, и защищал Гермиону, страдавшую от своего дара. Конечно же, мальчик видел все попытки навредить девочке. Конечно же, он делал все возможное, чтобы ее ничего не коснулось, но их не спрашивали, едва не убив уже на третьем курсе. К своему «крестному» Гарри отнесся зеркально — также, как и тот к нему. То есть активно радовался и… все. «Крестный» был из магической семьи, то есть по определению человеком в понимании мальчика не был, регулярно это подтверждая.
На чемпионат поехать его почти заставили, а вот Гермиону — не почти, что Гарри узнал в первый же вечер. Ненависть к магам стала ярче и, как будто чувствуя эту самую ненависть, маги принялись убивать. Вытащив Гермиону из-под одного луча, закрыв собой от другого, мальчик подарил ей всего несколько дополнительных мгновений, закончив свою жизнь в четырнадцатилетнем возрасте. Где-то схватилась за сердце Петунья, чувствуя беду, но было уже поздно.
Глава 4
Меня зовут Роза. Я уже почти забыла, как меня зовут, потому что имя… Впрочем, расскажу по порядку о том, что случилось после… После самого страшного события в моей жизни. Моя мама — Гермиона Грейнджер, была одной из героинь войны. Еще дядя Гарри и папа, дядя Невилл, тетя Сьюзан, тетя Луна и… не помню. Когда победили Волдеморта, всем казалось, что вот сейчас наступит счастливая жизнь, но она все не наступала, и тогда мама решила стать Министром. Возможно, если бы не это, они все были живы? Не знаю.
В тот, самый страшный день, мама, папа, дядя Гарри, дядя Невилл и тетя Сьюзан были на приеме в Министерстве Магии, где собрались, в основном, магглорожденные и полукровки, потому что чистокровные отчего-то решили не приходить. Учитывая, что случилось потом, я уверена — они знали. Мы — Лили, Хьюго, Альбус и я в это время учились в Хогвартсе, а Джеймс — это первенец Поттеров — был с родителями. По крайней мере, после случившегося мы его больше никогда не видели.
В тот день у меня все валилось из рук и почему-то хотелось плакать. Поэтому, когда вечером пришла бабушка Молли, я чуть не умерла от ощущения страшной беды. Нас — всех детей, собрали в одном классе. Там была директор МакГонагалл, мадам Помфри и бабушка. Мне было так страшно, как никогда до этого, просто захолодели ноги и руки. Лили, только посмотрев на бабушку, заплакала, а мальчики ничего сразу не поняли.
— Дети, — сказала тогда бабушка, вытирая глаза платочком. — Сегодня кто-то взорвал Министерство Магии.
— Мама? Папа? — тихо спросила плакавшая Лили, но Молли молчала, а потом только вздохнула.
— Ваши родители погибли, дети… — по лицу бабушки текли слезы, а я… я, кажется, потеряла сознание.
— Поппи! — только и услышала я восклицание директора МакГонагалл и все померкло.
Тогда я не понимала, как можно жить, если нет мамы и папы. Я слышала рассказ о том, что дядя Гарри пытался закрыть собой маму и тетю Джинни, но ничего не смог сделать. Их хотели убить и убили. На некоторое время я выпала из жизни, ничего уже не понимая и не соображая. За это время Министром стал другой человек — Арнольд Гринслис, он как-то очень быстро стал Министром, говорили, что его кандидатуру поддержали абсолютно все чистокровные семьи, но я тогда не поняла, что это значит. Даже несмотря на то, что многие никогда не слышали об этом маге, чистокровки, особенно слизеринцы, выглядели воодушевленными, только Альбус мрачнел с каждым днем.
— Роза… — как-то выловил он меня после уроков. — У нас на факультете разговоры нехорошие.
— Конечно же, на Слизерине нехорошие разговоры! — ничуть не удивилась я, но Альбус только покачал головой.
— Ты не понимаешь… Они начинают говорить об уничтожении грязнокровок, — почти шепотом произнес кузен. Тогда я не придала этому значения — чего хорошего ожидать от слизней? А спустя две недели, Ал упал с метлы во время квиддичного матча и сильно расшибся, потеряв сознание. Отправленный в Мунго, он лежал там рядом с Лонгботтомами. Это был удар такой силы, что я даже сначала не поверила. Могли ли его желать убить за то, что он сказал мне? Ал… Братик… Как я жалела, что не поняла тебя, какой же дурой я была!