— Хорошие ребята, да? — с лёгкой иронией спросил я его.
— Да. Весёлые, интересные, деловитые, — выдав подряд так много слов, обычно невозмутимый китаец умолк.
Мне кажется, только ему мрачные молчаливые суровые охотники могли показаться весёлыми. Всё относительно.
Машину я бросил прямо с отмычкой в замке зажигания, в приямке в сторону шатров степняков, только обтерев тряпкой на предмет отпечатков пальцев. Пусть местная полиция пока не умеет их снимать и идентифицировать, но бережёного Предок бережет.
Теперь, пешие (но с портальным свитком в кармане) мы пошли в местную чайхану и заказали себе манты по порции каждому и средний чайничек зелёного чая.
Джо разочарованно буркнул, что степняки чай заваривать совсем не умеют, а манты совершенно не идут ни в какое сравнение с китайскими пельмешками. Я же тем временем на всякий случай проверил свой мобилет, которым почти не пользовался. Разумеется, связи тут, в самой «жопе мира», абсолютно никакой не было.
Однако вдумчивое созерцание телефона и задорное чавканье Джо (чавкать и шумно есть для многих китайцев норма и даже элемент вежливости) навело меня на некоторые мысли. Телефон ведь должен быть на многое способен.
Еще не стемнело, когда я решительно открыл дверь в городское учреждение «Телефон. Телеграф», местный аналог социальных сетей и глобальной сети.
Заплатив сразу за десять минут равнодушной тётеньке-телефонистке, я открыл блокнот и для начала записал номер из трофейных воспоминаний.
Я знаю про «сольпуг» довольно много, но пока не знаю, как это использовать.
Диск стационарного аппарата солидно крутился, вызывая ритмичное потрескивание в трубке, потом, после некоторых раздумий, в глубине трубки раздался долгий солидный звук вызова.
Целых шесть гудков, прежде чем с той стороны с грохотом взяли трубку.
— Дэ, — отозвалась трубка.
— Здравствуйте. Мне нужен Дмитрий Николаевич.
— Тут нет таких, — даже по тону было понятно, что говорящий нахмурился.
— А это барон Филинов звонит. Может всё-таки поищете где-то гражданина Шатуна?
Трубка задумчиво выдохнула и на какое-то время замолчала.
— Ждите, — наконец-то бросили оттуда и воцарилась долгая пауза.
…
— Аркадий Ефимович, — ответствовал мне, после ожидания обманчиво весёлый бодрый голос.
— Он самый, Ваша светлость.
— О чём звоните?
— Я думал, может быть, Вы спросите меня, где Ваши люди?
— Ну раз Вы звоните, значит…
— Всё верно. То и значит. Не ищите их.
— Допустим. Так чего звоните?
— Поговорить хотел.
— О чём?
— Я хотел бы, чтобы Вы работали на меня и людей, которых я возможно… представляю.
— Если Вы тот, о ком я думаю, а Вы явно тот, раз уж угробили столько моих людей, то Вы знаете, что я ни на кого не работаю и никому не подчиняюсь. Братство устроено не так.
— Тогда вариант два. Оставьте меня в покое. Я не по Вашу душу тут.
— И снова нет. Не верю. Мы самая крупная рыба, если можно так выразится.
— Но Вы же понимаете, что вместо меня пришлют другого?
— И мы его тоже… решим вопрос… и следующего. Пока Вашему начальству не надоест.
— Хм. Ну, тогда вариант номер три.
— Слушаю. Видите, я готов к диалогу, — с лёгкой иронией ответил он, хотя от него и не укрылось, что мне известны и его прозвище, и даже титул.
— Вижу. Вариант три называется «кто не спрятался, я не виноват».
— Игра началась?
— Именно так.
Дмитрий Парсиев, Тимофей КулабуховАдвокат вольного города.4
Глава 1
Иногда хорошо, когда дома не ждут, причём, не ждут совершенно точно!
Один звонок к Танлу-Же, которому телефон для такого случая принесли к его неизменному столику, его бодрый голос с неизменным акцентом (и иногда мне кажется, что немного наигранным, наверняка он способен говорить вообще без акцента) говорит, что дома меня совсем никто не ждёт. Оперативная бригада китайцев-«волкодавов» из дома выехала, но на всякий случай держит наружный «пост» в грузовике неподалёку.
Мой дом надёжно заперт и абсолютно свободен от человеческого присутствия.
Повесив трубку после разговора с общиной, я выглянул из кабинки, чтобы проверить, что в заведении никого нет, разве кроме занятой важным делом тётки-телефонистки (она решала кроссворд, причём, как признанный мастер своего дела — шпарила сразу ручкой).
Вышел, развернул массивный талмуд с номерами имперских номеров, отыскал Челябинск. В самом начале код и номер справочной телефонной службы, которая есть в каждом городе. Записал в блокнот.
— Мне межгород! — тётка только махнула гривой, мол, звони, не отвлекай, мне тут надо реку на «В» из пяти букв угадать.
Снял трубку, набрал.
— Справочная, — буркнул женский голос после длинных гудков.
— Мне нужен номер дежурной императорской секретной службы.
— Маааладой человек, она же секретная, ну что за дурацкий вопрос, их номера нет в базах.
— А Вы посмотрите, может, всё-таки есть. Мне очень надо, девушка, у меня официальное дело и я адвокат…
Трубка недовольно засопела, затем послышался шелест страниц.
Голос смягчился:
— Нет их номера, вернее сказать… Короче, его нельзя называть, только по служебному допуску, которого… В общем, Вы правы, номер дежурного существует, но он для внутреннего пользования. Так что, Вы меня извините, молодой человек, но я Вам его не скажу.
Где-то я про такую ситуацию уже слышал, дай Предок памяти… Точно, «Трое из Простоквашино», почти один в один!
— Ну какие могут быть обиды на девушку с таким красивым голосом, — ничуть не смутился и почти не расстроился я, готовый к такому обороту событий.
— Что-то ещё?
— Будь я с Вами с одном городе, предложил бы пойти на свидание, а так я просто пожелаю Вам хорошего вечера.
— Ой, да что Вы такое говорите, молодой человек, смущаете меня. До свиданья.
Снова выхожу в общий зал, снова беру талмуд. В этот раз я уже не мелочился, а полез в раздел справочника по Москве.
Мне пришлось покопаться, но, как это ни странно, среди большого списка государственных служб был и неприметный (видимо считалось, что тот, кому надо найдёт, а реклама вовсе не нужна) единственный номер телефона секретной службы его императорского величества.
…
— Приемная, дежурный Соловейчик слушает, — буквально сразу же, без единого гудка ответила трубка.
На линии что-то еле слышно щёлкнуло и качество сигнала стало значительно лучше. Наверное, включилась усиливающая и записывающая аппаратура.
— Здравствуйте, уважаемый Соловейчик… Не знаю, с чего начать…
Меня не смутило что он не сказал приемная «чего» на линии, это как раз правильно, но что именно говорить, сразу не сообразил.
— Ну, для начала, Вы можете представиться, — голос собеседника был уверен в себе и вполне дружелюбен.
— Я адвокат барон Филинов. Аркадий Ефимович меня зовут. Нужны дата рождения или там паспортные?
— Это лишнее, Аркадий Ефимович. Что-то у Вас стряслось? О чём-то хотите сообщить?
— Да, именно так. Случилось и хочу донес… сообщить.
— Рассказывайте.
— Я нахожусь в городе Кустовой… Мне стало известно о группе лиц, которые занимаются оптовой торговлей так называемым английским порошком.
— Вы уверены в том, что говорите? И что именно называют таким порошком? —уже достаточно строго и серьёзно спросил голос в трубке.
— Уверен. Это опиат группы алкалоидов, растительного происхождения…
— Понятно, — перебил меня он. — А где Вы, говорите? В Кустовом?
— Он. В нём.
— Но вы же вольный город.
— Ну не до такой же степени вольный! — негромко возмутился я.
— Я имею ввиду, что вы вне пределов юрисдикции нашей службы.
— Давайте вернёмся к слову «оптовый». Я имею ввиду сотни килограмм оборота.
— Умеете заинтриговать, барон. И всё же у нас есть правила.
— Всё так, но третий доклад…
— А что Вам третий доклад? И откуда Вы вообще про него знаете?
— Это как раз по долгу моей адвокатской службы. Так вот, в силу закона империи о статусе дворянских родов, этот доклад и указания в нём относятся не только к полиции или другим силовым ведомствам…
— Тааак, — моего собеседника явно забавляло, что я усиленно не говорю вслух название его службы.
— Приказы императора по факту распространяются и на дворян империи, в том числе в случае, если они находятся за её пределами. То есть я, как член дворянского рода, зная о существовании третьего доклада о борьбе с…
— Но Вы о нём не должны знать, — спокойно поправил меня Соловейчик.
— Но я знаю. И должен как-то с ними бороться!
— Не должны Вы бороться, в докладе общая картина и приказы государя, не обращённые ко всем дворянам, — ласково поправил меня собеседник. — Будет очень плохо, если Вы вынете из ножен шпагу, поправите парик и поспешите в бой с криминальными элементами, которые Вас подло укокошат, и страна лишится молодого дворянина.
Он говорил неожиданно мудрые и логичные вещи, которые не совсем укладывались в мою ситуацию, потому что моя мотивация вовсе не абстрактный долг дворянина перед государем и государством, а тот факт, что меня хотят подстрелить, а предварительно пытать.
— Но донести на них я обязан, — упрямился я.
— Сообщить, не донести, ну что за простолюдинское выражение. Да Вы сейчас это уже и делаете. А почему с ближайшим управлением в империи не связались, а звоните в Москву, в такую даль?
— Честно говоря, у меня банально нет их номера телефона.
— Ну да, ну да, если подумать. Ну что, давайте так. У Вас есть под рукой бумага и ручка?
— Есть, а что?
— Сейчас ночь и представителей отдела, который занимается подобными вопросами, естественным образом нет на месте. Но я Вам дам их номер, а Вы завтра им наберёте. Пометку, что это за номер Вы записываете, пожалуйста, не делайте. Просто цифры.
— Не буду. Кого спросить?