— А я думал, ты ради дела с ней кувыркаешься, — усмехнулся тот.
— Много думаешь, Семенов, думалку не перенапряги. Ты лучше машину готовь. Завтра следующая партия пойдет.
Я осторожно выглянул из-за двери. Очень хотелось разглядеть этого Семенова. Вот вся шайка и в сборе, насчет чего-то незаконного явно договариваются…
Высунул глаз и половину лица. Слепые пассатижи! Ни хрена не видно! Они где-то в глубине тамбура стояли. Высунулся чуть больше, и дверь предательски скрипнула.
— Кто там? — всполошились мужики, а Жорич быстрым паучьим движением выбросил руку и схватился за топорик.
Глава 12
— Кто там? — ещё напряжённее повторил Семёнов.
— Да никого особенного, — я вышел из-за двери склада, нагнав на себя вид придурковатый, будто заплутал ненароком в тех соснах.
— Ты чего это здесь застрял, студент? — Силантий убрал руку с топориком за спину и медленно шагнул ко мне.
Так медленно, что казалось, плывет.
— Да заблудился, мужики, где тут кадры у вас? Не подскажете? За тем корпусом, наверное? — махнул я рукой наобум куда-то в сторону. — Вот вернулся спросить, а то чувствую, не разберусь.
— За тем корпусом, ага, — с некоторым облегчением выдохнул Семенов, его рожа мне не была знакома, хоть он и жил с недавнего времени в одной общаге со мной. Видимо, ещё не пересекались, потому что такого бы я вмиг запомнил: коротышка, но пузатый. Уши лопухами, а на мясистом носу кляксы мерзких веснушек. Ну блин, нашел Нурик к кому Василину ревновать.
— Подь сюда, — как-то по лисьи проговорил Жорич, будто я был вороной с сыром, он так и не показывал топорик, прятал. — Объясню, как дойти.
Я решил придерживаться своего плана — корками не светить, притворяться безобидным студентом.
— Угу, пасиб… — кивнул я и с беспечным видом шагнул на встречу, а сам неотрывно присматривал за рукой с топориком. Был, что сжатая пружина, готов в любой момент выстрелить ударом в морду, на опережение, если что.
Силантий приблизился вплотную. Взгляд он изображает добрый, но тяжесть в нем не спрячешь, и что-то еще непонятное в глазах проскальзывает, будто он уже раздумывает, как лучше труп порубить и спрятать. А Семенов подступил с другой стороны, отрезая меня от выхода из склада. Грамотно встали, черти…
— Чего ты тут услышал, практикант? — прищурился кладовщик.
— В каком смысле? Да ничего не слышал… А что надо слышать? — скреб я макушку, изображая озадаченность, а на самом деле под видом почесываний занёс руку повыше, чтобы если что сразу, без замаха рубануть ей по предплечью Жорича, если вдруг тот задумает выкинуть вперед топорик.
— Врешь… — как бы по-доброму, но с нотками яда пропел Жорич. — Ты близко стоял, не мог не слышать…
Сзади послышался шорох. Я среагировал мгновенно. Развернулся и локтем двинул туда, где должна быть голова подкравшегося ко мне из-за плеча Семенова. Но не сделал поправку на его гномий рост, и локоть ударил в лоб. Там самая крепкая часть морды, потому как кость толстая, и гном устоял. Схватившись за голову, он теперь ловил «звездочки».
В следующий момент топорик просвистел совсем рядом, и если бы я не увернулся, то Жорич зацепил бы мне плечо. Но я ушел на полшага, пропуская топорик вниз в пустоту, и накрыл его сверху рукой, а второй почти одновременно что есть силы зарядил кладовщику в нос.
Бам!
Удар получился с подворотом, и энергия всего тела, от самой пятки до казанков — вошла в нос Жоричу. Послышался хруст хрящей. Кладовщик, сдерживая стон, осел на бетонный пол, схватившись за нос, из которого текла кровь. Топорик со звоном упал на пол, а я его запнул подальше под какие-то стеллажи.
Я не забыл про Семенова, посмотрел на него — угрозы нет. На его лбу шишка, хорошо я его ударил, что аж локоть ноет. Но к бою я готов, а вот экспедитор — нет. Струхнул сразу. Он попятился, бормоча:
— Да ты чего, паря? Ты чего творишь-то? Это, мы же пошутили… Ну?..
— Он мне нос сломал… с-сука! — подвывал Жорич, обливаясь собственной кровью.
Покряхтел и встал на ноги.
— А-а… — я хлопнул себя по лбу и продолжил валять Ваньку. — Пошутили⁈ Ха! Ну и юмор у вас, мужики, ну вы даёте! Я же вас зашибить мог… У меня же это… разряд. Хе… Реакция сразу — ты мне, я тебе. Извиняйте, коль что не так. Я-то думал, вы мне предъяву кинуть хотите. Мол, услышал что-то не то… Я-то не слыхал ничего, удивился еще такой, чой-то, думаю, они на меня накинулись, злые, главное… А вы, оказывается, шутили! Новичка подловили, да? Ну добро… Принимается. А к носу мясо холодное приложите… До свадьбы заживет. Ладно… Я в кадры почапал. Туда, говорите идти? Туда? Не хворайте.
Я вышел.
— Думаешь, не врет? — испуганно пробормотал Семенов.
— Затупок какой-то, — авторитетно констатировал Жорич. — Спортсмен, сука, что с него взять. Бьет знатно, но нам он явно не помешает. Даун.
— А он точно ментам не стуканёт? — боязливо оглядывался Семенов. — Может, завтрашний вывоз отменить?
— Уже с рыночниками договорено, — морщился Жорич. — Этот не стуканет. Он же тупой… Да и не слышал он ничего.
— Скажи, Силантий… А ты его что, правда хотел того… ну, топориком?
— Много вопросов задаешь, Сережа, — прищурился Жорич. — Я на нары не пойду. Запомни… Если что, и тебя…
Силантий многозначительно провел пальцем по лезвию топорика.
— Да ты что? Сбрендил? Я же — могила! — вытаращился на топор Семенов. — Мы вместе повязаны в этом деле… Куда ты, туда и я…
— Если в тюрягу, — хмыкнул Жорич. — То нам не по пути. Усек?
Он зло плюнул на пол и тихо, еле слышно добавил:
— Думаешь, я людей не убивал?
— Так то война была, все убивали… — попытался разрядить разговор Семенов. — Ты, кстати, много немцев сам на тот свет отправил?
— Много, — кивнул Жорич и добавил чуть слышно, так чтобы Семенов его не расслышал. — Но не немцев…
А напарник услышал, хотя и сделал вид, что пропустил мимо ушей. Семенов поежился и, уловив холодный, пробирающий до костей взгляд Силантия, не рискнул больше ничего спрашивать. Он очень боялся этого странного кладовщика. Чувствовалась в нем скрытая звериная сила матерого хищника. Иногда Семенов даже хотел завязать со всем этим. Но знал, что Силантий его просто так не отпустит.
— Молодой человек, вы куда? — остановила меня секретарша в приемной директора мясокомбината.
— Туда, — ткнул я на дверь с табличкой «директор».
— Вы вообще кто? Вы записывались? — зачастила она, видя мою напористость. — Вас вызывали? Стойте!
Такое ощущение, что я ломлюсь как минимум к министру СССР или члену Политбюро. Что за дама там работает директором? Царица Савская, не иначе. И секретарша — чистый цербер. Коренастая и крепкая, как Тулуш. Обычно директора любят сажать к себе в приемную кукольных девушек, которыми гордиться можно и хвастаться, но в данном случае и без разных разговоров можно понять — руководитель сама женщина.
— Как ваша фамилия? — секретарша умело предпринимала попытки отсечь меня от двери своей начальницы, но я оказался проворнее.
— Я из ПТУ, женщина, насчет работы. Да я быстро. Мне надо. Я только спросить.
Ловко обрулив тетю, я распахнул дверь. Потом вторую, и проник-таки в кабинет. Хотелось, чтобы секретарша тоже не знала, что я из милиции, как-никак на завтра собирался запланировать мероприятие по мясу, а для этого мне нужно было переговорить с директрисой, узнать кое-чего…
— Виталина Сергеевна! — кричала сзади секретарша. — Извините, я не виновата! Он сам вломился!
Виталина Сергеевна? Опа… В мозгу щелкнуло. Почему имя мне очень знакомо? Оторвавшись от «хвоста», я перевел взгляд на обладательницу просторного кабинета, утопавшего в зелени комнатных растений. Даже портрет Брежнева немного перекрывал старый замшелый фикус.
Я узнал директрису. Сразу. Как, впрочем, и она меня.
— Все в порядке, Алла, — дала отмашку Виталина Сергеевна. — Товарищ записан.
— Но… — недоуменно встала на пороге церберша.
— Я сама его записывала, идите, работайте. И подготовьте мне, наконец, акты списания.
— Так комиссия еще не вся собралась и…
Директриса так зыркнула на подчиненную, что та без слов все поняла. Выскочила пробкой из кабинета и прикрыла за собой обе двери.
Директор мясокомбината прошла ко мне навстречу. Худая, как доска. Нос, очки и все тот же строгий жакет — вот что я запомнил при первой нашей встрече. Ну и осанка, конечно, — несгибаемая, как березовое полено. Взгляд серых глаз, от которых веяло вечной прохладой, смотрел на все сверху вниз, с легким пренебрежением.
— Здравствуйте, Александр Александрович, — кивнула мне товарищ Загоруйко. — Неожиданно… Как там мой Валентин? Надеюсь, ничего не натворил, о чем мне бы пришлось беспокоиться?
— Валентин — молодец… Я как руководитель уголовного розыска выражаю вам устную благодарность за воспитание достойного сына, хорошего сотрудника, практически ни одно расследование не обходится без его кропотливого участия. Его вклад в раскрытие преступлений очень ценен, — с готовностью кивнул я.
Речь длинная, но это мы пока только поздоровались.
— Это все слова, — скривила бровь змейкой женщина, — Вы же не за этим сюда пришли.
— Не за этим… Ну и что? А вам разве не приятно услышать об успехах вашего сына?
— Господи, мой сын и милиция! Какие там могут быть успехи, я вас умоляю!
— Когда-нибудь я напомню вам эти слова, когда вы будете гордиться сыном, и вам будет за них стыдно… — пожурил я её, впрочем, не слишком серьёзно.
Переубедить прямо сейчас я её всё равно не смогу, но жизнь рано или поздно докажет её неправоту, в этом я действительно не сомневался.
— Это вряд ли. Но давайте перейдем к делу, что вы хотели?
— Ничего особенного… Нашим ГОВД проводится профилактическое мероприятие «Перевозка». Выявляем нерадивых водителей предприятий, которые выходят на линию с нарушениями. С похмелья или в состоянии опьянения. А также без путевки и соответствующего разрешения на выезд.