Кажется, сегодня на Чёрный рынок я не попаду. Но и пить с человеком, который перманентно хочет меня убить, противоречило идее здравого смысла, да и в целом я не пью.
— Показывайте.
Канцлер встал и терпеливо ждал, пока покалывание в суставах не уменьшилось. В последний год суставы беспокоили его всё больше и больше, он пробовал новые мази и лекарства, некоторые в той или иной степени помогали.
В чём он был совершенно уверен, так это в том, что переезд в Вольный город, ровно, как и полное искоренение всех следов его прошлой криминальной жизни, дало ему возможность хотя бы дожить до больных суставов. Насколько он знал, все прочие члены банды сгинули или на каторгах, или в безвестных могилах.
Так что излишний вес, суставы и мощные процессы потери волос (за исключением ноздрей, по какой-то причине там, где он их стыдливо удалял, они как раз упорно регенерировали), одышка и потеря нескольких зубов воспринимались им, как ни странно, с оптимизмом.
Он двинулся по достаточно небольшому помещению его «офиса», когда дверь решительно распахнулась.
На пороге стоял измученный, но довольный собой адвокат Филинов, который лучезарно улыбнулся:
— Я успел⁉
Канцлер непроизвольно крякнул, откашлялся и ответил:
— Да. Успел.
…
— Постараюсь Вас надолго не задерживать, но… У меня заказ.
— Сегодня я намерен пойти в театр, так что никаких срочных заказов! — твёрдо ответил пожилой фальсификатор.
— Да Предок с вами, меня давно научили отличать важное от срочного. Никакой спешки, мне бы просто понять… скажем так, бюджет, смету задачи.
— То есть документ не один? — Канцлер с сомнением посмотрел на кресло, стоит ли ему сесть, чтобы не тратить силы на стояние или не стоит лишний раз «гонять» суставы.
— Да. История такая. Есть автомобили.
— Сколько?
— От десяти до пятнадцати. А это влияет на цену?
— Ага. Дальше, — подумав, Канцлер всё же сел и придвинул к себе листок бумаги, делая пометки.
— Я сделаю документы по покупке этих документов сводным списком на кустовскую фирму.
— От кого покупаем? И сразу же, изображаем покупателя и продавца?
— Покупатель настоящий. Только продавца. Подписи и печати.
— Я так и думал. Фирменный бланк?
— Пожалуй, да.
— С водяными знаками?
— А дорого будет?
— одиннадцать с половиной за каждый лист защищённых бланков. Плюсом к остальной смете. Откуда будем показывать ввоз?
— Думал про Турцию, Стамбул. Как считаете?
— Если нужно показать непроверяемое происхождение, то вполне пригодно. Уже есть конкретная фирма?
— Нет. Нужен реально существующий крупный оптовик, занимающийся техникой, машинами, лодками и прочим. Знаете такого?
— На память не назову, но если дадите пару дней, то у меня будут оттиски печатей, образцы подписей и бланки подходящей фирмы. Но Вам придётся положится на мой выбор. Либо приносите свой, но риски будут Ваши.
— Уважаемый Канцлер, риски в любом случае есть всегда, я об этом предупреждаю клиента, а вот насчет Вашего выбора, то Вам я всецело доверяю, выбирайте, ищите, понадобится больше, чем пара дней, ничего страшного.
— Хороший подход. Таможенные документы на ввоз будем делать?
— А как же!
— Новороссийская таможня?
— Думаю, да.
— А я бы в Вашем случае применил другую. Опять-таки, если Вы доверяете моему чутью.
— Доверяю. Давайте поставим статус доверия Вашему профессионализму как нечто основополагающее. А что не так с Новороссийской таможней? Она же самая массовая?
— Да, это так. Но у них есть скверная привычка всегда отвечать на запросы из Кустового. Таким образом, если наши документы захотят проверить на качество подписей и печати, то мы проверку пройдём, а вот если сделают запрос…
— Всё раскроется, пузырь лопнет. Предложите решение проблемы?
— Да, предложу. Нужен один из второстепенных таможенных постов Северного Кавказа, работающий по сухопутному трафику. Ведь груз могли ввезти из Турции по автомобильным дорогам?
— Могли, хотя это сложнее и дороже. А что это даст?
— Ну, внутренние посты не отвечают на запросы. Они не обязаны отвечать, вот и плюют, просто выкидывают такие письма и всё. Притом у них там тоже есть свой серый трафик. Проще говоря, «контрабас». И это многим известно, но на это закрывают глаза, потому что они никогда не пропускают оружие и английский порошок.
— Ну да, — легко согласился я, — эту дрянь тащат как-раз таки через наш чудесный город. Что-то ещё?
— Транспортные документы, декларация с отметкой «ввоз запрещён», корешок уплаты таможенных пошлин. Пожалуй, я не смогу Вам за пару минут посчитать стоимость работы, уж простите, Аркадий.
— Это Вы меня простите, господин Канцлер. Появился тут как чёртик из коробочки, набросился. А у Вас уже конец рабочего дня.
— Böse Kühe haben krumme Hörner, — с почтением ответил на это Канцлер.
Я лишь растеряно моргнул, поскольку мои познания в немецком ограничивались «Hände hoch» и «Hitler kaputt».
— Давайте остановимся на том, что Вы сможете мне озвучить приблизительную смету послезавтра. И сроки, чтобы без спешки всё сделать в отменном качестве. Качество важнее скорости.
— Этот подход меня радует. Дисциплина и порядок. Завтра к полудню смету посчитаю, — отмахнулся он. — Как говорится, Liebe macht blind.
— Эээээ, красивый у Вас язык, герр Канцлер.
— Gut.
— Тогда до завтра?
— Да. Вы идите, я минутку посижу, потом буду закрывать лавку. Идите, идите.
Глава 8
С дураками бессмысленно спорить, они затянут вас в свою среду обитания, а там задавят за счёт опыта.
Примерно то же самое намерен был сделать я. Буду тянуть этих отбитых наркобарыг в своё поле, а там давить за счёт методического профессионального мастерства. Что может адвокат против наркомафии? Ну, допустим, у конкретно этой есть легальная фирма (и возможно, что даже не одна), которая позволяла платить легальные зарплаты, проводить платежи и вообще выполнять легализаторские функции.
Подозреваю, что бухучёт у них вполне себе на уровне, тем более, что хозяйственной деятельности в обычном смысле этого слова они не вели. То есть, подавать жалобу, чтобы их проверили фискальщики, смысла не было. Да и в таком случае вмешается их чиновничья крыша и такую жалобу отправят прямиком в урну. А может и стоит попробовать, особенно, если Тайлер сможет разузнать фамилию и должность этой «крыши». Нет, определённо, у меня будет для Канцлера ещё пара небольших заказов уже лично от себя.
Я приехал на Чёрный рынок слишком рано, чтобы идти к немецкому фальсификатору, поэтому ноги сами собой зашагали в центр Чёрного рынка.
…
— Николай Викторович? К Вам можно? — постучал я в открытую дверь кабинета учётной службы Черного рынка.
— Иван Иванов, я уже говорил. Да, Аркадий, извольте.
— Мне бы человечка поискать.
— А что с тем подрядчиком? — осведомился начальник службы учёта.
— Жив, здоров и весел. Работу выполнил, оплату получил. Его за руку зверюга цапнула, но ничего серьёзного.
— Мы потом проверим, чтобы подтвердить или опровергнуть Ваш рейтинг, как заказчика. Значит, Вам нужен кто-то принципиально иной?
— Да. Для начала мне нужен домушник.
— Оговорка «для начала», — спокойно рассудил «Иванов». — Означает, что будут и ещё… Прошу уточнить, под сленговым словом «домушник» Вы полагаете того, кто совершает квартирные и домовые кражи с самостоятельным проникновением, неявно, то есть, работая скрыто, без насилия или угроз, специализируется на изъятии малогабаритных ценностей, в первую очередь, денежных средств, макров, драгоценностей?
— Очень ёмко и по существу. Да, именно такой мне и нужен.
— Есть как минимум, две дюжины кандидатов. Но мы со своей стороны не сторонники устраивать конкурсы, понадобятся дополнительные критерии.
— Это ни к чему, я выберу того, кого Вы порекомендуете и всё.
— В любом случае, прошу Вас пройти на кассу и оплатить десять рублей за услуги поиска подрядчика.
— А могу я оплатить непосредственно Вам?
— Аркадий Ефимович, тут Вам не дорожная полиция с оплатой штрафа на месте. Мы стремимся к порядку в нашем общем месте и чего бы стоили наши усилия, если бы сами нарушали его даже по такой мелочи?
— Касса налево и в соседнем здании? — покладисто не стал спорить я.
Служба учёта порекомендовала мне молодого вертлявого парня, который был одет в комбинезон обувщика-ремонтника с высоко засученными рукавами.
На обнажившихся частях рук виднелись татуировки самого паскудного качества. Впрочем, я отметил, что если одежду поправить, то ни одной татуировки на видном месте не будет заметно. Всё же «тату» не только самовыражение, но и особая примета при полицейском поиске и большинство профессиональных преступников среди прочего избегали любых особенностей организма, делали операции по удалению шрамов, не носили ярких причёсок, скрывали физические недостатки.
Некоторая анонимность ценилась.
«Иванов» порекомендовал мне Александра, по прозвищу Кикимора, потому что тот имел высокий рейтинг именно, как наёмный вор, то есть дисциплинированно и успешно выполнявший разные поручения.
— Для начала, господин хороший, никаких имён и личного знакомства, — серьёзно сказал мне парень. — Увидимся на улице, даже не здороваемся. Понадоблюсь по делу, я в своей мастерской.
Я усмехнулся. У него была крошечная обувная лавка на границе Центрального рынка и это означало, что он мог ответить на вопрос полиции, фискальщиков или кто его ещё спросит — откуда у него доход, чем он занимается и так далее. В своей карьере он дорос до «легализации».
— Принял. Как мне Вас называть?
— Кикимора или обувщик. И не спрашивайте почему. Вы для меня заказчик и всё. Мою стандартную таксу Вам назвали на Чёрном?
— Сто рублей.
— Вас устраивает?
— Да, раз я пришёл. К чему вопрос?