— Оперативникам отдал, к чему мне те хоромы? — тепло улыбнулся он и закурил прямо в кабинете.
Действительно, раньше в здании было старое управление каторг по республике. Сейчас они отстроили новое и съехали, а тут сделали (опять-таки, за мой счёт) ремонт китайцы и всё подновили.
И раньше главный по каторгам занимал кабинет, который был размерами в половину этажа.
Новый командир отвёл себе узкий вдоль внешней стены кабинет аж с тремя окнами, которые держал на распашку и курил, присматривая за улицей, двором и часто гулял по зданию, не вмешиваясь, между тем, в работу своих подчинённых.
А ещё он прямо на работе дул коньяк, причём не так, чтобы тайком посасывал, он поставил на стол бутылку и предложил мне, а когда я традиционно отказался, налил себе в вискарный стакан на полтора пальца и с наслаждением сделал небольшой глоток.
Это он так намекает, что употребляет, но это не влияет на его работу. Ну… Мне как-то по фигу, в подразделении порядок, все заняты делом, а подчинённые, которых он в основном старше, его явно уважают.
— У вас тут оживлённо.
— Да… Ведомственных инструкций нет, но мы отрабатываем такой порядок, что, если следователям по уголовным делам нужна прослушка, они пишут заявку, визируют своим начальником, потом ко мне и мы включаемся в работу. Причём я бюрократию не развожу, у меня столько техников, что подключение происходит уже через полчаса-час после обращения.
— Разговоры пишете?
— Всё больше слушаем и только тех, по кому есть согласование начальников отделений по полицейскому ведомству. К нам один адвокат заходил, по уголовному делу, бывший следователь, так он говорил, что рано или поздно нас заставят получать санкцию суда.
— Заставят, он прав, тенденция такова. Есть право на тайну переписки, мы фактически вмешиваемся в личную жизнь. Разрешение на такое даёт суд. Другое дело, что сейчас этого в законах республики нет, так что пока работаем так.
— Ну, как станет обязательной бумажка от суда, мы её со следователей и спросим. Наше дело — администрирование и техническое выполнение, а не судам доказывать, верно?
— Верно. Пусть следователь доказывает. А пока что у Вас дел много, не буду Вам мешать. Какие-то потребности есть?
— Да. Нам бы записывающее оборудование. А то пока что, оно как? Следователь сажает стажёра, а тот сидит с наушниками часами и ждёт, когда кто-то кому-то позвонит и сболтнёт лишнего. Оттого у нас столько народа. А если бы мы могли поставить на запись… Позвонили, оборудование раз и включилось. Раз и выключилось. И всё, не надо молодёжи кресла просиживать.
— Понял, закажу, привезут.
— А мы чем можем быть полезны господину министру?
— Я просто пройдусь, посмотрю, как тут и что.
Оставшись без опеки командира подразделения, я шустро нашёл и вывел покурить Данайца.
— Скажи, пожалуйста, как ты тут?
— Людно, — недовольно ответил он. — Мне больше нравилось, как было раньше, я один и пара оперативников. И всё. А теперь не протолкнуться.
— Слушай, мне в каганате нужна прослушка!
— Там есть хоть один телефон?
— Есть и не один, но слушать надо несколько другое. Там сейчас остались по долинам бродящие группы ногайцев и наёмников. Пленники рассказали, что у большинства групп есть рации. Для них это круто, они могут координировать свои действия и вызывать подмогу. А вот для нас плохо.
— У любого факта есть и обратная сторона. Но… Радиопрослушка — это совсем другая аппаратура.
— Знаю, это хорошие радиостанции.
— Несколько, и при условии, что нет шифрования.
— Англичане не рассчитывали на нашу оснащённость. У нас есть одна рация, мы её с убитого ногайца взяли. Есть частота и модель.
— Оборудование нужно. В Челябинске продаётся, но оно в запрещённых списках.
— А у нас где-то купить можно? — заворчал я, потому что лишний раз мотаться в Челябинск, да ещё и добывать разрешение на покупку оборудования, не было ни малейшего желания.
— Ну, ребята одни паяют. Но они строгие нелегалы, конкретно шифруются, следы заметают.
— С законом проблемы?
— Их четверо и кажется, они все в розыске в империи за то, что слушали военных не там, где надо и узнав что-то, что знать не должны, ещё и чего-то упёрли.
— Отличные парни! Сможешь им заказать самый мощный принимающий аппарат для армейских нужд? Опиши им ситуацию и скажи, что мы боремся со злом.
— Ну, я не знаю.
— Вот тебе пара тысяч, должно хватить. И предложи им работу в каганате. Условия у нас пока что не очень, зато денег платят много.
— Что за работа?
— А вот я хотел бы, чтобы вы вместе сидели и прослушивали ногайцев.
— Повторюсь, мы не знаем языка.
— Ничего, найду вам переводчика. Ты заказывай. И подумай сам, готов ли ты к поработать на меня в каганате?
— Скорее да, чем нет. Но только без потери этой работы.
— Я договорюсь о командировке. Если ты забыл, то финансирую всю эту богадельню я сам. А теперь скажи, что удалось нарыть по англичанам?
…
Через час после этого, уже изрядно уставший, я приехал в баню, где, глядя на весёлые и уже не сильно трезвые лица своих «геологов», положил перед ними на стол собранные сведения по компании, которую им предстоит обокрасть.
— А известно ли, где ихний сейф? — вмиг став серьёзным, спросил старший из боевиков.
— Да, благодаря… Не важно, откуда. Словом, он на складах, у них там есть административный корпус, часть которого отделена под хранилище, куда даже своих не пускают, и даже проход, где не показывают. Там большой защищённый сейф.
— Там ещё много чего может быть, — потёр бороду старший. — Нам бы подумать…
— Да. Вам бы подумать. В бане вы помылись, собирайтесь, я вас перевезу домой, будете там сидеть пару дней и придумывать план.
— Мы вечером выйдем погулять и посмотрим на их офис воочию. Вы не против?
— Ну, вы чистые, выбритые, подстриженные, в новенькой одежде. Документы тоже есть. Если будете себя вести нормально, полиция вас не арестует.
— Мы будем себя вести, как самые мирные граждане, да, малой? — спросил старшина у молодого.
— А чё сразу я? Я вообще разговаривать не буду.
— Это только пока гуляем. В офисе тоже может быть много полезного, хранилище опять-таки. Так что, мы всё себе оставим?
— В каганате создавайте себе отдельную базу, только свою. Это ваш дом, я вам его даже подарю.
— И даже дарственную бумагу подпишете? — спросил один из боевиков.
— Да, буду вас приземлять и приучать к сравнительно законному образу жизни. Два дня вам на подготовку.
— Но мы без Вас на дело пойдём, ладно, босс? — скорее утвердительно спросил старейший из отряда. — Нам будет не сподручно, чтобы ещё и Вам спину прикрывать, и дело делать.
— Я человек, если вы забыли, бронированный. Но в целом вопросов нет, действуйте сами. Другое дело, я бы хотел, чтобы в ходе операции никто не пострадал, в том числе и среди корпорации. Нет у меня цели, чтоб «кровь рекой».
— Эх-хе, босс. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц.
— Я не говорю, что полный пацифизм. Примените сонный газ, я вам его уже заказал. И не надо никого их охраны убивать. Это просто люди, которые делают свою работу.
— Ну, у нас нет самоцели душегубить. Тут мы не против. Только газ за Ваш счёт!
Глава 24Пилите, Шура
Сколько весит кубометр золота?
Я этого не узнавал, потому что элементали не придерживались метрической системы. Ну, то есть, они её знали и считали в ней, но…
Вечером мне позвонил незнакомый номер.
— Да.
— Это Анастас Петрович, канцелярия Его Императорского Величества.
— Рад Вас слышать. Вы с хорошими новостями?
— Продуктивными, — уклончиво вздохнул собеседник. — В итоге сделкой занимаемся мы, в том числе и я, так что буду с Вами держать контакт.
— То есть, всё в силе? Государь ругался?
— Я не уполномочен транслировать мнения правителя, но да, он выражал некоторое недовольство.
— Ладно. Что делаем?
— Вот я и звоню Вам обсудить, что мы делаем.
Я находился в центре города, недалеко от площади, заходил проверить, как там дела у министерства юстиции, после чего прогуливался, наслаждаясь красотами вольного города и пытаясь проветрить голову.
Получив звонок такого уровня, я, само собой, присел на лавку, чтобы ничего не отвлекало от разговора.
— Ну, документы, вывоз, — высказал я свою точку зрения.
— Нет, — возразил мне собеседник.
Со стороны площади меня заметила девушка и решительно направилась в мою сторону. Это была Гадюкина, и я наверняка попался в плен и буду вынужден посетить очередное светское мероприятие.
— Начнём с чего… Груз готов?
— Мероприятия проводятся. Вы же понимаете, — уклончиво ответил я, — Специфика груза такова…
— Да что с ним сложного? — возмутился чиновник «администрации» императора. — Это же металл. Проверить, сложить, запереть.
— Это у Вас в городе, где под рукой есть дюжие гвардейцы и сейфы любого размера, — раздражённо огрызнулся я. — А у нас практически дикая местность. Негде мне запереть такую ценность, охраны, чтобы были не бывшие каторжники, нет. Не буду людей подвергать соблазну. Буду сам стеречь аки дракон.
— Это как знаете.
Гадюкина была уже близко, и она ухитрялась одновременно хмуриться и улыбаться.
— Но, мне тогда нужно понимание, — напирал Анастас Петрович, — когда Вы можете доложить мне о готовности?
— Завтра к вечеру и доложу, то есть, буду готов и позвоню по этому поводу.
— Хорошо, звоните на официальный номер канцелярии, добавочный номер тринадцать и шестьдесят две. Это защищённый канал.
— Угу.
Гадюкина присела рядом и раскрыла было рот, чтобы что-то сказать, хотя и видела, что я говорю по мобилету, но я скорчил страшное лицо и замахал рукой.
Она явно обиделась, скрестила руки на груди, но молчала. Пока молчала.
— Теперь. Документы готовятся, тоже скоро будут, — чиновник явно делал себе пометки. — Однако в связи со с