— Хорошо. Вы, главное, там помните про механизмы индивидуальной эвакуации.
— Принято, — тон головореза был собранным и спокойным.
…
Над головой сияла луна, на небе ни облачка.
— Ну что, моя лаборатория подтвердила подлинность золота восемнадцатью доступными методами, включая семь магических. И… Я даю команду начать погрузку? — спросил меня Румянцев.
— Нет.
— И всё же, несмотря на возражения, я отдам такой приказ.
— Проверяете меня на прочность, граф?
— У вас свой приказ, у меня свой.
Я поставил чашку на ровную площадку и отошёл на пару шагов.
— Полагаю, что Вам не стоит улетать до оплаты и на то есть сразу три причины.
— Какие же?
— Во-первых, если Вы начнёте взлетать, некоторые верные мне казаки-пулемётчики могут случайно изрешетить фюзеляжи самолётов.
— За такие шуточки платят жизнью или годами на каторге.
— Ну, Вы должно быть знаете, какой жизненный путь был у этих казаков и что их не так-то просто испугать.
— Мы будем вынуждены взять Вас под арест.
— Верю. Меня и кого угодно в городе, а войско вообще Вам присягнёт, что будет военным переворотом.
— Выводы не мне делать, моё дело забрать золото.
— А заодно Вы застрянете с ним посреди каганата, ведущего войну. Вы забыли, что только эти стены сдерживают ногайцев? Понимаете, что причины для спешки были?
— Рассчитываю, что Вы так не поступите.
— Конечно, я не поступлю, Вы не поступите. Вторая причина в том, что погода нелётная.
Коснувшись татуировки воздушного элементаля я передал ему команду «переворачивай».
Небо над городом буквально взорвалось. Так проявил себя воздушный элементаль, который тут-то показал свою полезность в полный рост. Ранее он «говорил», что воздух распределён неравномерно, в том числе выше, всего на пару километров, воздух намного холоднее. И сейчас он перевернул слои, смешав их, как осадок на дне бутылки дешёвого вина.
Воздух наполнился рёвом ветра, порывистого и холодного. К этому добавились тучи, которые прятались за горами, а сейчас двинулись с востока плотной стеной.
— Погода…
Он поднял голову вверх и в пару движений глаз убедился, что это так, обстановка в воздухе изменилась за четверть минуты.
— Как Вы это сделали, Аркадий Ефимович?
— Я? Да как бы я мог. Просто Алтай против такого оборота событий. Буквально. Вы знали, что у Алтая есть свой дух? Ну и есть третья причина, личного характера.
Я держал мобилет на нагрудном кармане, нажал на кнопку, вызов пошёл.
— Кабыр? Слышно меня? Кабыр-джан, мне перестала нравиться та чашка.
Я, а следом за мной и Румянцев, повернулся к пустой чашке, которую я поставил на землю.
Кабыр не ответил, но через секунду раздался приглушённый хлопок, и чашка разлетелась вдребезги.
— Однако, у Вас есть подручный снайпер?
— Он мне не подручный и даже не подданный каганата. У него приказ, что если что-то пойдёт не так, пристрелить обоих графов.
— И Вас, в смысле, и Вы же его заказчик?
— Нет, не заказчик, ему приказал каган. И да, обоих. На случай моего предательства или магически-ментального воздействия.
Румянцев достал сигарету:
— Не страшно умирать, граф? Из-за какого-то золота, которое к тому же не Ваше?
— Страха нет… Мне нравятся стихи одного безвестного парня… Звучит оно так.
Ветер рвал волосы, а настроение, напротив, сделалось шальным, бесшабашным.
— Из открытого в хрониках горя…
Сквозь столетия слышится мне.
Мы дойдём до последнего моря.
Славен Сулдэ на белом коне!"
Выполняли былого заветы: «Ни себя, ни врагов не жалей!»
Все великие царства планеты под копытом монгольских коней.
— Грубовато, но впечатляет. Не переживайте, я отдам команду на оплату.
— Вот утром отдадите, утром полетите. Такое у меня ощущение.
— А погода?
— Как оплата пройдёт, так и погода наладится. Алтай поможет.
— Прав был инквизитор.
— Что?
— Говорю, оплата пройдёт прямо сейчас.
— Сейчас же ночь.
— Ради Вас, — улыбнулся он, — не спит казначейство, активны защищённые каналы связи, операционисты проверяют работоспособность при проходе казначейского распоряжения, дежурит оперативный отдел центрального банка. Люди ждут.
— Ну, так, — удивился я. — Могут, когда хотят. Так чего же мы ждём?
Румянцев посмотрел на меня с ноткой сожаления и достал свой мобилет.
— Каппа… Девять… Исмаил… Это Румянцев. Закрытый код двести двенадцать. Да, подтверждаем… Небольшой перевес, на тринадцать кило, это в общем объёме. Что значит, что вы не готовы? Вы с директором на каторгу пойдёте… А, доплату за перевес не готовы прямо сейчас?
Он прижал трубку к плечу.
— Они оплатят оговоренные миллиард и миллионы, как за двадцать тонн. А доплата за перевес уже потом, Вы согласны?
— Да, нет проблем, согласен. Можете те килограммы забрать себе в счёт транспортных расходов.
— Такое не мне решать, — он снова повернулся к трубке. — Отправляйте платёж, со своей стороны подтверждаю.
…
Через пятнадцать минут ему перезвонили и сказали, что деньги уже у меня на счёте в банке.
Я тут же позвонил в банк, и мне ответила заспанная девица:
— Да, я же уже говорила, сумма поступила. Один миллиард четыреста восемьдесят миллионов рублей. Когда мне можно будет уже домой? Я спать хочу.
— Такое не мне решать, — ответил ей словами Румянцева, потом перевёл взгляд на него.
Конечно, я понимал, что у виска девушки может быть пистолет. Да и без всяких угроз она бы сказала мне всё, что ей прикажут, то есть это тоже может быть обман. При отсутствии онлайн-банкинга проверка затруднена.
Однако интуиция подсказывала, что в данном случае всё так. Империя проверила меня на прочность, но заплатила, состарив от переживаний за эту ночь сразу на десять лет.
Оплата пришла.
— Давайте команду на отгрузки, — я набрал атамана, чтобы сообщить ему о том, что санкционировал отправку золота. Надо ещё попросить элементаля перестать шалить, Кабыру набрать. Когда я сегодня лягу спать?
Глава 2Тюремная магия
Когда я переставал напрягаться, то улыбка спадала с лица, уходила как тонущий корабль с поверхности воды, поэтому усилий требовалось масса, тем более что я всю ночь не спал.
Мы провожали такие взрослые и серьёзные имперские самолёты, и я своей разношёрстной банде, включая уже успевшего хряпнуть де Жерса, Тайлера (этот и не думал трезветь), и куда более бодрого, чем я, атамана Дмитрия Чуя — был благодарен.
— Ну, не знаю как ты, губернатор, — повернулся ко мне атаман, — а я своим выходной дам и премию выпишу. Кстати, нам на неё не дурно было бы финансирование получить.
— Всё будет, заслужили.
Мне хотелось присесть, но было некуда.
— А торговцы сказали, что со следующей недели готовы везти к нам народ, — протянул у меня из-за спины Олег.
— Олегыч, какой ещё народ?
— Ну, у них есть желающие вступить в казачество, есть парочка, которые хотят стать полицейскими в городе. Кто-то желает лавку открыть, кто-то слесарить, плотничать. Люди готовы наниматься и даже заплатят за довоз до нас.
— Ну, хотят — пусть приходят, куда деваться? Только они в курсе, что город закрыт и выхода в тайгу нет? Господин атаман, а тебе вообще пополнение нужно?
— Не готов ответить, — твёрдо, но уклончиво ответил Дмитрий, — пусть приезжают, я посмотрю, что за рекруты. Бессмысленно говорить без ощупывания.
— Короче, пусть едут, — резюмировал я, — так или иначе, всех примем.
— А эта вот фраза насчёт начальника порта? — поймал меня за рукав Олег.
— Отстань.
— Мне бы указ о назначении.
— Считай себя ВРИО, какое-то время поуправляй фактически, ещё некоторое время, потом я тебя зацементирую.
— Ладно.
Мы стали расходится, когда странная активность в районе центра потревожила моё магическое чутьё.
Проверив заряжение кольта, я заспешил туда.
Я так привык к постоянному действию артефакта подавления, что любая магия меня сейчас напрягала, потому что никакой помощи я со стороны не ждал, только вред.
Однако на месте меня ждали не английские маги или ещё какие враги, а потрёпанные боевики «четвёртого отряда».
— Ыыы-тряд! Стройся! — скомандовал их старшина, поправляя подпаленный головной убор.
Одновременно с этим он тыкал пальцем в своих и шипел сквозь зубы как змея, которой наступили на хвост.
— Господин граф-командующий, отряд специального назначения «Сурки» по Вашему приказанию построен.
— Эээээ. Сырки? Сырники?
— Сурки. А что мы, хуже единорогов, что ли? Мы сабэ название выбрали.
— Ну, я, в общем-то, не против. И приказа на построение не отдавал. Старшина, хватит вот это… изображать официоз, говори толком, что у вас там?
— У нас там… — он стянул с себя шапку и растрепал с трудом собранную седую и со следами огня шевелюру. — Ну, значится, пошли мы на дело… То есть, при выполнении боевого задания.
— Давай без этого, батенька, говори, как есть, можно с матом, я пойму, чай не барышня кисейная. Контору обнесли?
— Обнесли и подпалили, людёв там не было, всё чики-брики.
— Таааак.
— Со складом тоже сначала хорошо пошло, выманили двоих охранников, дали в дюньдель, повязали, сложили у мусорки. Чётенько. Обыскали здание. Нашли, значит, вход в их потайную сокровищницу, вскрыли и её, машинку подогнали, погрузили. Три сейфа вышло. Выворотили из стены, толпой отнести, погрузили. И барахла ценного, тканей, макров, оружия. В общем, красота.
— Но что-то пошло не так?
— Ага, пошло. В выгребную яму пошло, погремело, повалилось. Оно же как… Откуда не возьмись, нарисовались шесть полицейских. Выходит, кто-то предупредил?
— Сигнализация.
— Вот та модная штука? Мы редко сталкиваемся, как работать, пока не поняли.
— Но шесть штук — это много.
— Не знаю, барин. Много, но появились. Принялись палить. А мы уже подготовили поджог здания. В общем… Мы теперь и сами вроде как официальные лица, должностные. Не стали на поражение бить по полицейским, но ответили огнём над головами, заставили отступить, залечь.