— Стырили?
— Да.
— Хвалю. Представь сам себя к ордену, я вручу… Когда мы победим, само собой.
— Указы, — я подал ему ещё и ещё.
— Что ты мне суешь… Причём без подарков любимому правителю?
— Указ о том, что ты поручаешь мне, раз уж так сложилось, вести боевые действия… Не посягая на власть твою, как верховного главнокомандующего и власть других найомов.
— С ними я сам буду разговаривать на Курултае, если доживу, — проворчал он. — Что тут? «Поручаю проводить мобилизацию, закупать и создавать военную технику, оружие, боеприпасы, обучать войска постоянного и временного базирования».
— Это наёмники и ополчение.
— За твой счёт?
— Да, я плачу за всё.
— Откуда у тебя денег столько, Аркадий?
— Наследство, плюс мне дал в долг император. Ты не переживай, по этому поводу следующий указ.
— Ладно, я подпишу. А что там за следующий?
— Гарантии, что кроме ежегодного ясака земля найома Бугуйхана не платит в казну и не собирает никакие налоги в течение следующих ста лет. По этому указу не только великий каган не будет брать налоги, но и я не могу обирать жителей, оставляя деньги себе.
— Себе нельзя, все налоги в казну. А по поводу ясака, ты его ни разу не платил.
— Не платил, я ж только стал владельцем земли. Но готов заплатить ясак за четыре года вперёд самым ходовым сейчас товаром.
— Золотом?
— Да откуда у меня золото, каган? — в памяти тут же всплыли те без малого пятьдесят тонн, что хранились на дне залива около города. Учитывая, что золото благородный металл и не ржавеет, с ним ничего не случится. Что так же означало, что никакому жадному царю Юбе (как в песне) никакое золото я не намерен вручать.
— Товар у меня куда более ценный. Патроны.
— Патроны? Да, сейчас соль и патроны в цене. Сколько дашь?
— Сорок ящиков, по десять за год.
— Прибавь к этому четыре мешка соли. А то крупа есть, а вот с солью… В спешке собирались, когда враг напал, не всё необходимое взяли. Ещё нужно кофе, сахар, одеяла и овёс.
— Овёс мне взять особо неоткуда, держи коней на подножном, остальное будет, доставлю.
— А что это у тебя за чудо-тарахтелка?
— Мотоцикл.
— Мне тоже такой надо.
— Этот служебный, но я тебе куплю и подарю.
— Не затягивай.
— Каган…
— Да.
— Настали трудные времена…
— Ты мне будешь рассказывать, Аркадий? Мне жёны всю плешь проели! — он снял национальный головной убор и продемонстрировал свою лысину.
— Так вот, я хочу, чтобы между нами не было недопонимания. Я, считай, твой самый верный найом, министр и вообще подчинённый. Я веду войну, победил хана Каратая и навязал ему мир, вооружаю партизан и казаков, строю дороги для боевых действий.
— И я это ценю. Думаешь, у нас есть шанс? Мне министр Михаил предлагает попросить помощи у русского царя, чтобы он прислал войска.
— Ага и украл у меня победу, в условиях, когда я раздал люлей уже большей части ногайцев.
— То есть, тебе такое предложение не нравится? — он спросил искренне, это был тот редкий случай, когда Юба советовался.
— Каган, то есть, Великий каган, ты же понимаешь, что если русский царь пришлёт корпус линейной пехоты, то они отсюда уже не уйдут?
— Понимаю, стреляющий адвокат. И что наличие такого корпуса будет влиять на мою политику. Но разве русский царь нам не друг?
— Друг. Но дружат на равных, сильный с сильным. А если мы покажемся слабаками, которые сами не смогли эту шпану разогнать, то кто нас, тебя и меня, будет уважать?
— Вопрос хороший. Ты мудр не по годам. Я всё же женю тебя на одной из своих дочерей. Тогда мои внуки будут кудрявыми как ты и красивыми как я.
— После войны. Сейчас по подписанным тобой указам войну ведёшь ты, пусть и моими руками, признаёшь необходимость и факт базирования казаков, создание ополчения, которое верно своему кагану, даже присягу даёт и будет распущено сразу после войны, а наёмники отправлены домой с премией.
— Может, не надо премии, балуем, а?
— И мой город является свободной экономической зоной с массой возможностей по банкингу, оффшорным компаниям, логистике, торговле, игорному бизнесу и небольшой промышленности.
— А мне за это что? Ты будешь кагана своего задабривать?
— Конечно, я же построил для тебя самый большой дворец в каганате. Ну, собственно, так и должно быть.
— Где построил, у себя в маленьком городке?
— Да. Но уж, где смог!
— А надо бы в стойбище!
— Учту, отработаю и вопрос столицы. Видишь, сколько задач на мне висит? А я вообще-то просто министр иностранных дел.
— Ну, ты уж как-то постарайся всё сделать и про кофе не забыть для меня.
— Будет тебе кофе, Великий каган.
— И победа в войне?
— И победа в войне, само собой.
— Слушай, министр. Не приказываю, а прошу. Прошу, чтобы ты попробовал связаться с Великим Курултаем степи.
— Впервые слышу про такую организацию.
— Это не организация. И его вроде как нет, это скорее место.
— Тайное?
— Да не то, чтобы. Когда в Степи происходит что-то важное, то собираются представители наиболее влиятельных ханств и каганатов, там и договариваются между собой. А сейчас получается, что ногайцы напали на свободный и независимый каганат Южный Алы Тау, а все делают вид, что ничего не происходит.
— Все ждут, чем закончится, это как в драке. Выводы делают по результату. Ты знаешь выражение, каган, что победителя не судят?
— Да кто б его осудил, он же победитель, к тому же с оружием. Но на месте Великого Курултая время от времени кто-то сидит. Так можно пообщаться с уйгурами, калмыками, кыргызами, прочими народами Степи. Хотя бы пожаловаться им на поведение ногайцев.
— Ну, поузнаю́, попробую.
Возвращаться на мотоцикле, который, впрочем, пришлось дополнительно заправлять одной из запасных канистр, оказалось довольно просто.
При помощи Шило мы с Кабыром вернулись в лес по ту сторону города Николай, а оттуда на мотоцикле до города. Успели до темноты.
— Ну, как там боевые действия? -спросил я склонившегося над картой де Жерса.
— Во-первых, мы полагаем, что у разных частей войска есть между собой связь. Так, мы напали в квадрате одиннадцать — сорок девять, а согласно данным Фёдора, то есть авиаразведки, кстати надо ему купить приличный фотоаппарат с оптикой для дальней съёмки, отреагировали ещё два скопления ногайцев. То есть, узнали про нападение почти сразу же.
— Постой, про Фёдора. Тебе финансирования хватает?
— Нужно ещё сто тысяч. И отчёт о расходовании прежних ста потом, когда время будет.
— Никогда у тебя времени не будет, господин генерал, пока ты замами не обрастёшь, на которых будешь такую фигню скидывать. Я поэтому и спросил про бабки. У тебя есть деньги, чтобы нанять себе помощников?
— Ну, вообще-то есть.
— Найми тогда фотографа для Фёдора, не должен он сам и за штурвалом сидеть, и лупить глаза, ища, где там враг, и объективом фотоаппарата во все стороны водить.
— Резонно. Но я не этот, не кадровик, не специалист по кадрам, граф.
— У меня есть риелтор, уже прилетел, я вас познакомлю, будешь ставить задачи ему.
— Он умеет искать работников?
— Нет, он будет искренне возмущён, что ему такие задачи ставят. Но он справится, он талантливый, что хочешь может купить и продать.
— Снабженец?
— Нет, мне тут Филипп сказал, что есть у нас кандидат в снабженцы. Цветлан, так зовут риелтора, он всё же пусть будет по недвижимости и кадрам.
— Хорошо, будет кого озадачить, придумаю кого нанять. А пока случай по бою… Ну, напали мы удачно, они не ожидали, захватили одиннадцать ружей, постреляли пару дюжин степняков. Конечно, мои богатыри ещё молодо-зелено, сработали криво, у нас вечером будет разбор полётов, но ничего, хозяйка дома, что я снимал, когда служил в Таганроге, говорила, что первый блин комом. Или кому. Как-то так.
— А тебе не кажется, генерал, кстати, я подписал указ о твоём повышении до этого звания и официальном управлении франтирёрами, что наличие связи между частями говорит не только о том, что это происки англичан, но и что у врага всё ещё есть единый центр управления.
— Кажется. Но мне это «кажется» ничего не даёт.
— А вот у меня есть идея. Давно я не посещал Кустовой.
Вечер.
Я брёл по Кустовому в своём костюме и меня не покидало ощущение, что от меня пахнет тайгой и выхлопами от мотоцикла.
Прошёл мимо своего офиса, свет внутри не горел, а я подумал о том, что ключей от него у меня даже нет, потерял во время очередного своего приключения, половина из которых произошли помимо моей воли.
Мотоцикл не стал брать с собой, прошёлся пешком, потом взял извозчика, доехал до своего отдела по прослушке. А своего ли?
Насколько я контролирую свои дела в Кустовом, пока столько времени сижу в каганате? Вообще одной «опой» на двух стульях не усидишь, это утопия. И я понимал для себя, что основной упор делаю именно на каганате, особенно сейчас, когда в Кустовом на меня точат зуб.
Я немного забыл, что в Кустовом у меня примерно нисколько друзей. Я же всем кланам отказал во вступлении в династический брак? Полякам надавал по щам. С Грифом не сотрудничаю. Теперь вот Гадюкина на меня взъелась. А что, если я, пусть и ради своих интересов, перегнул палку? В любом случае надо делать выводы и защититься от рисков, от того, что я окажусь тут вне закона, потому что лишиться должности министра юстиции я не больно-то боюсь, а вот если они нарисуют у меня на спине мишень… Не то, чтобы такое впервые, но работать станет трудно.
С этими мыслями я дошёл до магазина, торгующего цветами и заказал срочную доставку цветов Гадюкиной. Оплатил, дождался, чтобы доставка произошла.
Пока ждал, полистал свежие газеты. Ничего интересного, кроме того, что прокуратура, по словам газетчиков, смягчает обвинения бывшего министра финансов Хомякова за его сотрудничество со след