— Яков Лаврович! — я не знал, можно ли доверять секретной службе, но решил попробовать поговорить.
— Ты там как? Последний раз разговор прервался, только твой помощник взял трубку один раз и сказал, что ты в лесу, вне зоны доступа.
— Ага, в некотором роде. Меня похитила Инквизиция и чуточку отмудохала.
— Постой, не гони лошадей. Кто тебя похитил, Аркадий?
— Инквизиторы.
— И кто тебе сказал, что это были инквизиторы? Как они были одеты, выглядели, национальность?
— Сказал мне об этом их незатыкающийся рот. Везли они меня в Бийск, чтобы оттуда вывезти в Рим, где пытать и убить. А главный был у них один старикан, который представился Никосием.
— Вот ведь… А откуда они, говоришь, взялись?
— А это, Яков Лаврович, самое интересное. Их привезли казначеи, когда выкупали у меня… сами знаете, чего.
— Ты уверен, что это прямо они?
— Господин полковник, давайте мы не будем делать вид, что мы непонятно кто? У меня в городе только наёмники и торговцы, а тут как прыщ, инквизиторы! Да они и не скрывали, что работают под колпаком империи.
— Погоди, ты меня сейчас хочешь в чём-то обвинить?
— А что я должен думать? — насупился я.
— Ну, успокаивать тебя я не стану, ты не барышня кисейная, но моя служба к этому отношения не имеет. Мы не знали. Наш куратор, сам понимаешь, прикрывает Юбу, у тебя в городе пока что никого нет. Кстати, надо это быстрее исправить. Ты мне веришь?
— Я допускаю, что между ведомствами существуют тёрки и конфликты.
— Ты верно всё понимаешь. Курировала сделку Канцелярия императора, а не наше ведомство. Согласен со мной?
— Да. Я допускаю, что Вы не знаете или не знали. Получается, что поползновения с их стороны?
— Ну, я подтвердить такого не могу, сам понимаешь.
— А кто эта, мать её, Инквизиция?
— Что, знакомое словцо? — я живо представил себе, что он подался вперёд во время разговора.
— Слово новое. Говорят, что искали каких-то элементалей.
— Элементали — это существа из восточных сказок.
— Элементали да, а вот инквизиторы посчитали меня за элементаля. Ну, судя по тому, что похитили министра и графа-найома.
— Инквизиторы они немного того, конченные.
— А какого лешего они действуют на моей территории? И на Вашей? Вы меня простите, Яков Лаврович, Вы вообще контролируете ситуацию?
— Напиши мне доклад и передай связному в Бийске. Я начну межведомственные разборки. Прими мои извинения за ситуацию, хотя наше ведомство в ней не виновато. С другой стороны, не углядели.
— Ого, какие слова от Вас.
— Не ёрничай. Как там война?
— Работаем, гоняем степняка. А англичане чего? Не надумали с нами мириться?
— Нет и, судя по всему, ты этого не дождёшься. У них нет мотивации признавать твоё существование и заключать мир.
— Вот козлы. Кстати, я написал ноту протеста.
— А вот это правильно. Растёшь. Ладно, пиши донос, то есть, я хотел сказать, доклад.
…
Вечер я провёл в компании Гадюкиной, которая пыталась выведать про ситуацию в каганате и про мою поездку в Москву.
— Да, императора видел, как тебя сейчас. И да, мы с ним до этого поговорили. О чём — не могу сказать. Он мне согласовал политику по каганату, так что это, считай, его проект. А ты тут надумала меня с министров снимать.
— Ну, Аркадий…
— Что, погорячилась? А что думает сам Сергей Николаевич? И когда я с ним смогу увидится.
— Не сможешь, — она уткнулась в тарелку, — его император отправил в далёкую-далёкую экспедицию. Тоже… не могу тебе рассказать деталей.
— Видишь, ты хранишь тайну, а от меня требуешь её раскрыть. Уважать интересы Кустового, но наплевать на порт-Николай.
— Ты ругаться пришёл?
— Нет, я выстраиваю диалог.
— Обычно так жёны говорят, когда мужей пилят. Давай без смены ролей. Ты мужчина, ты решай.
— Вот это поворот, Ядвига Павловна.
— А ты думал. Скажи, ты про дорогу в полторы тысячи километров не шутил?
— Какие уж тут шутки, — я отпил чай, при этом прикидывая, что элементаль и так строит эту трассу и осталось ему примерно две недели до завершения. Выводит, кстати, на мои земли. Могу сделать её платной трассой и брать за проезд. Хотя тогда от меня потребуют, чтобы я её от разбойников защищал, а это мне лень. Ладно, поставлю заправку совместно с Дзы-Нан-Цаем, какая-то копейка будет капать.
— Чего задумался?
— Да прикидываю, что к чему. Короче, дорога будет. Но если на этом конце дороги Кустовой.
— Вольный город с тысячью возможностей.
— То на другом конце я.
— Ты.
— Ну, город Николай принадлежит мне.
— А каган?
— А каган надо мной, как и император. Но налогов у меня ноль, нет налогообложения, я по этому поводу даже целый указ подписал у кагана.
— А на что ты собираешься город содержать, сам жить?
— Ну, вот ты прибыла в порт…
— Откуда там, кстати, порт?
— Он речной. Так вот. Портовый сбор — это я. Порт принадлежит мне. Аренда складов — это я.
— Склад тоже твой?
— Да. Рынок при порте, большой, организованный, у меня сейчас архитектор его упорядочивает.
— Тоже твой рынок? И оплата аренды места.
— В точку. Город, дома в нём, помещения под предприятиями, сами предприятия, всё принадлежит мне. На кой черт мне налоги? Перекладывать из одного кармана в другой?
— А придут инвесторы, это будут их предприятия. Или не пустишь?
— Пущу. Но они будут пользоваться моим портом и моим рынком, моей транспортной инфраструктурой и так далее. Они принесут мне доход на косвенном.
— Целый свой город. Но ведь он крошечный?
— Пока да, пока меньше тысячи человек.
— Ну и куда тебе до Кустового с его сотней тысяч?
— Маленький, зато мой и без, заметь, совета Владетелей и прочих структурных проблем.
— Ну, тоже верно, — согласилась она, — лучше маленький бизнес, зато свой, чем десяток акций в компании, где ты ни на что не влияешь.
Сказав это, она задумалась о чём-то своём.
Вечером за нами прибыл автомобиль, это был служебный автомобиль отряда «Единороги», а за рулём, его командир, Майор.
— Спасибо, это был чудесный вечер.
— Когда, кстати, заседание совета Владетелей?
— В следующий четверг. Оказалось, что все заняты, на охотах, на пьянках. В общем, только это время и согласовали. Это как встреча друзей, кому больше тридцати.
— Понял. И тебе спасибо за приятный вечер. Мы по-прежнему жених с невестой?
— Да, — она вздохнула, — несмотря на то, что ты ускакал от меня к какому-то Николаю.
…
Когда я проводил Гадюкину до дверей, хотя видел это жест галантности только Майор, который в наши отношения не верил ни на грош, я вернулся к нему, чтобы поговорить.
— Итак, господин министр?
— Да вот же, гляди. Хочет меня гадюка, то есть Гадюкина, снять с поста министра.
— И как, снимет?
— Кто знает? Её я успокоил, но есть у меня там целый гадюшник «друзей». Эти могут меня и стряхнуть в воспитательных целях. Типа как юнца.
— Чем дольше я с Вами общаюсь, Аркадий Ефимович, тем меньше мне кажется, что Вы юнец, — Майор барабанил по рулю пальцами.
Что, догадался, что я попаданец⁈
— Мне кажется, Вы как в легенде, переродившийся полководец, предок из собственного рода Филиновых. Я раньше в такие байки не верил, но…
— Не знаю, господин Майор. Кстати, Вы подумали о росте своего звания?
— Лишнее это, мне пока рано.
— Ладно. Тогда ситуация у меня такая. Положение в Кустовом шатается, того и гляди, я перестану быть министром юстиции. Автоматически пропадает моя руководящая роль в отряде «Единороги», потому что вы — отряд Министерства юстиции. Да и вообще, я буду в опале, все мои проекты и начинания тоже подпадут под раздачу.
— Так и будет, — кивнул он.
— Я мог бы предложить отряду «Единороги» переехать в каганат, в город Николай.
— Могли бы? Так предложите. Предложите, а мы подумаем. Мы же понимаем, что это Вы нас организовали и создали.
— И вы мне верно служили. Но вы свободные люди, я не могу такое вам приказывать, вы не моя собственность.
— Не собственность. Но, если Вы предложите, то мы обсудим и как-то на предложение отреагируем. А пока это абстрактные разговоры.
— Вам придётся покинуть обжитые казармы, своё любовно оборудованное здание, которое для многих из вас является ещё и домом.
— К чему весь этот драматизм? Вы предлагаете или нет?
— Предлагаю. На ту же позицию — специальный отряд, полицейского и штурмового назначения.
— А как же война?
— Там есть, кому стрелять. Разве что совсем уже будут штурмовать город второй раз, тогда все за оружие возьмутся. А так нет, вы мне нужны, как полицейский спецназ.
— А обычная полиция в городе есть?
— Вообще-то пока что нет.
— Мы можем на первых порах патрулировать. Ну, если согласимся, конечно.
— В общем, я предлагаю, с повышением в полтора раза в зарплате.
— Вы на нас разоритесь.
— Деньги не проблема, проблема, как всегда, люди. В общем, предложение такое.
— Я Вас услышал, господин министр. Завтра скажу ответ.
— Не тороплю, приму любой ответ. Если вы откажетесь, рассчитываю, что мы продолжим сотрудничество в прежнем формате, сколько сможем.
— И это я услышал. Довезти Вас до дома? Где, кстати, у Вас дом?
В его вопросе была ирония и, внезапно, философия. У меня действительно много домов, но ночую я, если не в палатке внутри здания в Николае, то в пещере.
— Да, до улицы Вестминстерская. Я вообще-то там домов прикупил, чтобы раздать их Вам, бойцам Вашим, Цветлану, китайцам. У меня план был, чтобы там, в сущности, никого чужих не было или по минимуму.
— Не получилось, не выкупили? — он плавно тронулся, машина мягко подпрыгивала на кочках.
— Почему же, Цветлан доложил, что я приобрёл уже девятнадцать домов в общей сложности. Другое дело, они есть, а есть ли тут я? Выходит, зря брал?
— Отдадите китайцам, они никуда не денутся. А вообще, я хотел сказать, Аркадий Ефимович, что не всем планам суждено реализовываться.