— Не надо с бахромой. Просто красиво.
— Ну что, — каган поправил одежду, — Пошли в город. Кофе попьём с пирожным. Юба все время в делах, много лет не пил кофе в большом городе.
…
— А вообще, сынок, ты меня порадовал, — мы пили кофе на набережной, а на монарха нашло философское настроение. — Войну выиграл, казаков вооружил. Франковагонов этих собрал.
— Франтирёров.
— Ага. В общем, молодец. Одна беда, одно лишь дело меня печалит.
— Что такое?
— Мотоцикл, конечно. Ты же мне мотоцикл обещал. Понимаю, сыну некогда, всё в делах, в заботах, в пьянках и гулянках. Совсем забыл своего старика.
— Это самое… каган-отец. Пошли купим. Я знаю салон, где продаётся.
— У меня из-за войны… совсем казна оскудела, кобылы не родят, пастбища запустели.
— Да-да, я помню, налогов нет и так далее. Я всё оплачу из своих.
— Да? Пошли конечно. Мне белого надо, как конь.
…
Среди подписанных каганом указов был и указ о наделении дяди Миши земельным наделом. Поскольку Юба был очень занят делами государственной важности, то есть выбирал сначала фасон военного мундира и штанов к нему, а потом ещё и мотоцикл, то всё документы были у меня.
Ближе к вечеру я вернул кагана во временное стойбище, куда постепенно стягивались и его «гвардейцы», которые выглядели как потрёпанные жизнью цыгане.
— А где дядя Миша?
— Удалой найом Михаил на дальней заставе, с Архаем, — махнул рукой один из степняков.
— А насколько она дальняя?
— Далеко, полдня ехать.
— А ты мне дорогу не покажешь, мил человек?
— Ой, найом Аркадий, я совсем обессилен, падаю от усталости. Сил есть только доползти до подушки. Мы сегодня сотни вёрст проскакали. Рад бы, да не могу.
— Да? А у меня есть три пачки табака. Ну, пойду поищу кого-то менее уставшего.
— Стой! Не надо никого. Поехали. Что ж я, найому не помогу?
— Ну, тогда алга. Погнали.
Он скакал верхом, я катился следом на мотоцикле, и мы добрались менее чем за полчаса. Видимо дальний пост не такой уж и дальний.
Мне открылась полянка, ровный участок в центре которого тёк ручеек шириной не более двадцати сантиметров, шустрый и чистый.
Боец получил «оплату» и ускакал ещё быстрее, чем на дальнюю заставу. Видимо, открылось второе дыхание.
В месте, где плотно росли два десятка сибирских кедров, на круглой площадке, где ручей тёк ровно посередине, был красиво и аккуратно «сложен» шестиугольный свежий сруб, причём деревья вырублены не тут, и нигде не видно следов вырубки.
Шестиугольник образовывал укрепление, форт, он не имел на первом этаже дверей, попасть можно было только на второй этаж при помощи убирающейся лестницы.
Всего ярусов-этажей было три, крыша остроконечная и обита из неизвестно откуда взявшейся жестью, крашеной в буро-зелёный цвет.
Найти форт, не зная о нём, было сложно, он был прикрыт деревьями. Первый этаж не имел ни окошка, ни даже щели, только на втором и на третьем были узкие окна-бойницы. Великолепно для ведения оборонительного ружейного огня. Учитывая, что под зданием протекал ручей, форт имел и собственное водоснабжение, а его стены пропитаны каким-то мыльным составом. Вероятно, противопожарным.
— Эй! Открывайте, свои пришли! — лестница была опущена, но я предпочёл заявить о себе, чтобы не пристрелили.
Высунулся степняк, увидев меня, кивнул, быстро сказал что-то внутрь и уже скоро меня встречали дядя Миша и Архай.
…
— Слушай, Аркадий, — Архай наливал мне чай, причём не ту бурду с кобыльим молоком и солью, что потчевались степняки, а нормальным крепким китайским чаем. — А сможешь моего сына пристроить в учебное заведение? Я тут прикинул, ты же сыновей Юбы смог туда сунуть.
— А вот мы сейчас как министры поговорим и, я думаю, договоримся.
Дядя Миша посмотрел на меня вопросительно. Кажется, он каким-то образом догадался о изменении моего статуса.
— Да… тут такое дело, товарищи министры. Я теперь Председатель правительства каганата. Премьер, значит.
— Поздравляю, — Дядя Миша искренне и жарко пожал мне руку.
Архай несколько секунд молчал, потом потянул нас на третий этаж, а оттуда в смотровое гнездо под самой крышей.
Дежурного бойца, который там, кажется, дремал, он согнал вниз.
Нам втроём было тесно и негде сидеть, зато, когда Архай запер люк за нами, мы оказались одни. Одни, но с чаем, который в прохладе смотрового гнезда выдавал ароматный пар.
— А как Юба на это пошёл? У него же все родственники передрались за пост премьера, и он сказал, что займёт его сам.
— Ну, во-первых, я для него войну выиграл. Аргумент?
— Серьёзно? Война закончена? Много новостей за сегодня.
— Официально не закончена, но по факту ногайцы и англичане выбиты с территории каганата. Теоретически нужно подписать мирный договор с ханами и всё.
— А англичане?
— И с ними я, во-вторых, работаю, но уже как глава МИД.
— Миришься?
— В некотором роде. Торгуюсь, как еврей на Привозе.
— Получится? — серьёзно спросил дядя Миша.
— Пёс их знает. Но у них нет объективной причины дальше тянуть авантюру, которая не даёт результата. Проще провести черту и работать дальше. Короче, я пробую.
— Ну, пробовать надо. В любом случае формально англичане в войне вообще не участвуют. Это для них всегда удобная позиция.
— А когда мне ждать официального результата? — задал практический вопрос Архай. — И когда возвращаться назад? Ты не против, если я пошлю разведку посмотреть, что там в старом стойбище?
— Против. Но не как премьер, а как друг. По всему каганату шастают франтирёры, они могут твою разведку принять за ногайцев и положить во сыру землю.
— Резонно. Но у меня есть группа охотников из алтайцев.
— Погоди, не надо никого гонять. Просто обожди недельку. Тут у вас комфортное жильё. Очаг на первом этаже, вода, тепло. Куда спешить?
— Ладно. — проворчал Архай. — А как ты обошёл тот факт, что визирем должен быть родственник Юбы?
— Он меня усыновил.
— Что? Кто?
— Натурально. Юба меня усыновил. Так было проще, чем жениться на его дочке.
— Неожиданный поворот. Так ты теперь можешь претендовать на престол?
— В указе оговорка, что я имею статус «не наследник». А заодно там прямо указан Мустафа, как будущий великий каган и наследник.
— И всё равно ты можешь. Ты тигэн, — ткнул в меня пальцем Архай. — Но только наши воины тебя не примут.
— Ну, я заявляю, что не претендую на престол. Если бы хотел, дал бы ногайцам вас растерзать и переформировал каганат по своим представлениям о прекрасном.
— Такое было бы возможно. Но, повторяю. Воины и найомы тебя не примут. Ты не сын Степей, — покачал головой Архай. — Говоря это, я признаю твои подвиги и достижения и лично поддержал бы тебя. Теоретически.
— Так уж вышло, что баланс создаёт победитель.
— Ты сейчас прямо намекаешь, что скидываешь нас всех на мусорку истории?
— Давай поговорим, как «осёдлый» со степняком. Типа, как представители и в каком-то смысле, так и есть.
— Ну, говори, житель леса.
— Говорю. Мы выиграли это войну. Я сейчас не про русских, хотя нас там было большинство, но… чалдоны, алтайцы и наёмники, плюс казаки, пулемёты и авиация.
— Степняки, те из нас, кто не струсил или не предал, тоже дрались. По всему каганату были сотни битв, — Архай вздохнул. Его спокойствие давалось ему с некоторым трудом.
— Да. Так и было. И поэтому, а так же, исходя из моего характера, я против революций и свержений. Всё народы каганата признаются победителями. И ты, мой дорогой друг Архай, среди них. И Юба, мой приёмный отец. У него даже орден есть. И этот факт лишний раз против насилия над ним.
— Надеюсь. Когда не было главы правительства, было проще, — Архай задумчиво посмотрел куда-то в ночь через смотровую щель.
— Чтобы показать, что в новой должности и статусе принца я не загордился и не стану всех окунать в чан с говном, а как раз наоборот, для начала я подписал у Юбы указ на дядю Мишу и спешу его вручить.
Безопасник принял и бегло пробежался глазами по документу.
— Мне… земельный надел?
— Земельный надел и статус найома. Тем более, что негласно тебя и так найомом называют.
Он покрутил бумагу.
— Тут наверняка второе дно, у этого подарка. Тем более, что для Архая у тебя нет указа.
— Мой друг Архай уже давно найом и свой надел у него есть.
Министр обороны с трудом, поскольку этому мешала теснота и его возраст, кивнул.
— Архаю, как министру, я могу предложить модернизацию и перевооружение его гвардии. Потому что сдаётся мне, что как только закончится война, Юба захочет покарать предателей и трусов.
— Захочет, — легко согласился Архай.
— Ну, для этих целей и для превосходства гвардии кагана, я дам тебе оружие более высокого качества.
— Ружья у нас есть, а вот патроны в дефиците.
— Новое оружие и патронов вволю. Как новый премьер.
— Буду с благодарностью ждать. Но это не исключает просьбы про сына.
— А нам с тобой сейчас помогут, — я повернулся к дяде Мише.
Он в недоумении вздёрнул бровь.
— Эта земля, вернее, в ней, находятся золотоносные месторождения каганата.
— Ты же всё добыл и продал империи? — ехидно спросил дядя Миша.
— Всё, да не всё. И двойное дно там такого размера, что поместится. И я отдаю добычу в руки империи под официальным руководством найома Михаила.
— Старичок, ты меня решил надолго в каганате поселить?
— Да, надолго. А ещё это гирька на весы политики среди имперских министров. Курировать добычу волей-неволей будет ваша служба.
Архай, если и догадался о какой службе идёт речь, то вида не подал. Официально дядя Миша тут был гость и помощник Юбы в войне, ни к какой секретной службе отношения не имел. Да и вообще, официально её и не существовало.
Официально.
Некоторые вещи проще знать и не озвучивать.
— А финансирование. Вернее, полученные от добычи доходы? — спокойно уточнил дядя Миша.