Видимо, долбанный Мантичелло — известный полиции тип и со мной, друг я или кто, никто любезничать не собирался.
И отжать дверь у полицейского бы обязательно получилось, так-то он здоровый лоб, не обезображенный интеллектом. Если бы, конечно, я не приволок к двери тумбу вырубленную, наверное, из цельного куска дерева и жутко тяжёлую.
Полицейский на секунду ослабил давление, удивлённый тем, что дверь не открылась и я резко её захлопнул.
Они заорали, я задвинул старинный, но весьма действенный засов и перепачкавшись в грязи дома, подпёр тумбой двери.
В ту же секунду дверь сотряслась от удара.
А я спешил сквозь дом и надеялся, что не придётся бежать с ними наперегонки.
— Алло, Старшина, как вы там?
— Грузим. Почти закончили.
— Поднажми. И проверь под колесами самолета, там стопора должны быть, сними их и кинь в салон.
— Сделаю. Что там у тебя, босс?
— Тут полиция недовольная. Спрашивает римскую прописку и полис медицинского страхования. Короче, смываемся отсюда.
Выскочив из дома, я побежал к самолёту. Все «мои» были уже внутри и выглядывали из открытого люка, как стая беспризорников из распахнутого дверного проёма грузового вагона.
Я вскочил внутрь и стал задраивать люк, после чего поспешил в кабину пилота.
— Босс, они бегут следом.
— Козлы.
— Может шмальнуть?
— Отставить, округу на уши поставим. К тому же они начнут стрелять в ответ, фюзеляж нам повредят.
Я вихрем ворвался в кабину. Если не получится, то придётся взять полицейских в плен, занять оборону в доме или прорываться к горам и бросить груз. Короче, пробую.
Поскольку я интересовался техникой, то каждый раз смотрел за телодвижениями Доктора. Надо сказать, он каждое действие, проверку датчиков, систем и так далее сопровождал комментариями. Правда, на немецком, так что я ничего не понимал.
Но сами действия запомнил.
Ключ активирует все систему.
Кнопка один заводит левый двигатель, кнопка два — правый.
Двигатели послушно завелись. Теперь я пристегнусь.
— Старшина, садись рядом.
— Я?
— А кто?
Двигатель гудел, я дал нагрузку на них, одновременно проверяя приборы.
Полиция выбежала на поле и достаточно забавно махала руками. Настроение смеяться не было, но они, и без того эмоциональные, сейчас готовы были взорваться, при помощи реактивной пантомимы приказывая нам остановиться.
Тут главное, чтобы не стреляли.
Через десять секунд они побежали к самолёту и стали барабанить по люку.
В этот момент я отпустил стояночные тормоза и самолёт дёрнулся, устремившись вперёд.
Так, под итальянскую полицейскую пантомиму, экспрессивные вопли и динамичные постукивания по салону снаружи мы взлетали, покидая Рим.
Рим был прекрасен.
От всех этих переживаний я даже забыл, что мои навыки пилота оставляют желать лучшего. Но боги авиации благоволили мне и позволили покинуть Италию.
— Есть карты? — запоздало спросил я у Старшины.
— Игральные, на пятьдесят два листа, но разве время сейчас?
— Что?
— Аа… Вы про контурные, то есть, навигационные?
— Да, про них. Есть? Поищи, он же как-то летал, дон Тигидон этот⁈
— Есть атлас, но он на Итальянском.
— Ничего, хотя бы так.
Глава 17Может ли адвокат посадить?
Я прикинул, что полицейские, конечно же, расстроенно и очень эмоционально сообщат своему начальству, что самолёт улетел. Предположительно, вовсе даже угнан. Хорошо. Есть ли у них такое понятие, как план-перехват? ПВО? Сообщит ли полиция куда-либо? Допустим, сообщит.
Но авиация в этом мире находится в состоянии нулевых-двадцатых годов прошлого века моего мира, то есть, зачаточном. Как такового, контроля неба не существовало. И именно это делало воздушных контрабандистов достаточно успешными.
Да, у крупных городов империи были системы ПВО, но от Рима мы удалялись на высокой крейсерской скорости, и никто не спешил нас сбить.
При условии, что отступать нам некуда, а нас никто не спешил «перехватывать», я исходил из того, что никакой военной авиации по поводу нашего полёта никто ничего не приказал. Да и к слову сказать, с поля я взлетал в направлении северо-запада, а уже через километров пятнадцать, когда набрал высоту, плавно повернул на восток.
То есть, те патрульные не могли бы адекватно определить моё предположительное направление полёта.
Поскольку терять было нечего, я продолжил полёт.
Летел я, подняв машину на высоту три тысячи, и пёр на востоко-северо-восток и достаточно быстро оказался перед горами, украшенными величественными белоснежными шапками снегов.
Горы мне пришлось огибать. Не знаю я, какой они высоты и могу ли я пролететь поверх, то есть какой практический потолок у самолёта. Так что нормальные герои всегда идут в обход. Правда так, что я немного потерял направление.
С навигационными приборами было достаточно сложно. Компас, высотомер, прибор скорости. Компас, правда, довольно точный.
Но по факту, я летел достаточно примерно и в какой-то момент мы промчались над полоской пляжей, оказавшись над Адриатическим морем.
Море-то оно небольшое, но чтобы убиться, хватит и этого. А самолётом, чтобы «в одного», управлять мне довелось впервые.
Тем не менее, я делал важное лицо, отважно решив, что если мы и погибнем, то не в результате паники.
На границе суши и моря самолёт несколько раз провалился в воздушные ямы, я удерживал равновесие, сжав зубы, но в целом крепкая доза адреналина в крови помогала.
Скорость самолёта была что-то порядка двухсот шестидесяти километров в час, иногда удавалось разогнаться до трёхсот.
Так я пересёк море за сорок пять минут, видимо летел немного по диагонали.
— Старшина, ты смог определить, где мы?
— Да я того… С детства с такими картами не очень…
— Придержи штурвал. Просто держи ровно.
Я смотрел и сравнивал с картой. Пёс же его знает! Острова и острова. Побережье. Озеро за полоской суши.
Я ткнул пальцем в подходящее место.
— По идее это озеро, которое на карте, называется, как «Lago Vrana», что бы это ни значило.
— Как скажете, барин! — лихо согласился командир четвёртого отряда.
— Старшина, какой я тебе барин⁈ Отставить, ты же знаешь, я это дело не люблю.
— А я жутко робею в самолёте летать, а тут вообще такой обзор, что лучше б я ослеп.
— Не дрейфь, дальше земли не упадём. Зато как красиво!
— По мне, так и с земли шикарный вид.
— Ладно, держи штурвал. Просто держи.
Я нашёл на карту Будапешт, используя линейку, прикинул расстояние. Записал в блокнот, перемножил с учётом масштаба. Получается, с учётом погрешности, около пятисот километров. Для самолёта с запасом хода в три тысячи не так и много. Правда, когда мы взлетали было половина бака. Сейчас чуть меньше. Это значит, что хватает, верно?
Я снова полез в карту и вычислил достаточно точный угол наклона по северу и востоку. Взял управление и выставил самолёт под полученным углом.
Теперь я просто летел и всё.
В мире, где нет диспетчеров, которые бы вели, указывали и ругали, надо быть постоянно начеку, чтобы не столкнуться в воздухе с другим летуном. Столкновения редки, но бывают.
Для меня кажется невероятным, чтобы два таких крошечных объекта, в масштабах неба, которые к тому же могут лететь на любой высоте, сталкивались.
Кажется невероятным.
А по факту — бывает и запросто.
Мир, в котором я жил, спасала только низкая скорость. Самолёты летали медленно, успевали отвернуть. Пока что.
Я отпустил Старшину в салон, но на время.
И правил, постоянно следя за временем, скоростью, углом по компасу, высотой и горизонтом. В общем, почти два часа для меня пролетели незаметно.
После бесконечных полей и постоянно попадающихся населённых пунктов, которые никак нельзя было идентифицировать, мы вдруг оказались над довольно большим озером.
Я позвал Старшину, приказал держать штурвал ровно и углубился в атлас. Получается, что это может быть, судя по размеру, только «Lago Balaton». То есть я мальца промахнулся мимо Будапешта. Впрочем, прямо туда мне и не надо.
Всё это время я гонял рацию, пытаясь найти что-то понятное среди немецкой и венгерской речи. Пару раз ловил какое-то радио на русском, но там только кто-то заунывно пел. Так-то я искал не радиовещание, а частоты для общения с диспетчерами и пилотами.
Но ничего понятного мне не находил.
Мобилет ожил звонком. Я вздрогнул, отчего чуть дёрнул руль и самолёт чуть просел по направлению к глади озера.
Матюгнувшись, выровнял машину и убрал громкость радио.
Незнакомый номер.
— Да?
— Сэр Аркадий Ефимович Бугуйхан?
— Дыыы, — самолёт стал лететь горизонтально, а вот направление по компасу я сбил, так что плавно рулил чуть правее. Учитывая, что пилотирую «в одного» я впервые, этот процесс казался мне крайне ответственным, я даже потел от переживаний.
— Это сэр Фредерик Олсой Палмер.
— Безумно рад Вас слышать, — сцепив зубы, пробурчал я. Чтобы освободить руку для штурвала, приходилось держать мобилет плечом и ухом, что изрядно отвлекало от рулёжки.
— Что-то в Вашем голосе такого… Сэр Аркадий!
— Йес!
— Я уполномочен сообщить, что мы склонны заключить с вами соглашение, тот самый пакт о мире на условиях, вами предложенных. Так же туда будут добавлены… Вернее уже добавлены, что Вы даёте личные гарантии всем подданным Британии, находящимся на территории каганата.
— Да, всех отпустим.
— Там есть те, кто не находятся у вас в незаконном плену.
— Кто-то прячется по ущельям и кустам? Похвально. Всем дадим свободу и безопасность.
— То есть, Вы согласны?
— Да.
— Мы склоны назначить вам постоянного представителя.
— Посла? — самолёт летел ровнее, так что я чуть ослабил хватку штурвала.
— Это статус ниже. У Вас есть пожелания?
— Ага. Тот офицер из наёмников, британец, как там его… капитан Дьюспэн.