Когда о связи стало известно, более того, когда узналось, что дочь императора на самом деле демоница, а не человек, разразился ужасный скандал. Ведь император до шестнадцатилетия девочки считал её своей дочерью. Он заключил союз с правителем соседнего государства, а их дети обручились.
Но не политические дрязги снедали Кермера. Его сердце было разбито. Ведь он любил жену, и любил неродную дочь.
Стоит ли говорить, что весь гнев дьявола, оказавшегося в непростой ситуации, обрушился сначала на того самого демона-пространственного охотника, который был достаточно хитрым, чтобы скрыться, когда запахло жареным. Тогда дьявол, не в силах наказать виновника, направил весь свой гнев на маленькую девушку-демоницу.
Как ни странно, несмотря на измену жены, император принял получеловека-полудемоницу как есть. Простил жену и признал Лилит своей дочерью. Да он и любил её как собственную дочь. Тем более, что других детей у него не было.
Договор уже был нарушен, а снявши голову, по волосам не плачут.
Дьявол наложил проклятье на девчонку. Суть проклятья была донельзя проста. Он разделил демоническое и человеческое начало девушки, и рассорил их между собой, в итоге обрекая Лилит на вечные муки и страдания. Демоница ненавидела свою человеческую половину, и желал ей смерти, человеческая часть боялась демоницу, считала ту омерзительной и желала от неё избавиться, что тоже привело бы к смерти. По задумке дьявола, девушка должна была сойти с ума, а потом и вовсе убить себя, буквально разорвав изнутри.
Но этого не произошло. Благодаря дару своей матери, она смогла найти способ ужиться с двумя сущностями, борющимися в ней.
Мать подарила девочке некромантскую филактерию, которая позволяла скрыть собственную сущность. Но Лилит использовала её по-своему. Она попросту прятала одну из сущностей в филактерию, не позволяя двум своим противоположностям пересекаться.
Но учитывая, что в сосуде могло находиться то одно, то другое сознание, всё время менялись характер и настроение Лилит. Ну и внешность, конечно же. Из-за этого никто не мог с ней сработаться и ужиться.
К тому же, её мать, будучи довольно сильной ведьмой, узнав о проклятии, почувствовав его, смогла предсказать, что оно не бесконечно. Снять его можно довольно легко — надо лишь найти того, кто сможет отвлечь на себя две непримиримые сущности демоницы, не позволив им разрушить друг друга. А потом и вовсе замкнуть их на себе.
Да-да, речь шла о влюблённости. Две части Лилит, должны были влюбиться в одного подходящего мужчину.
До ужаса наивно и пошло, но как есть.
Звучало это всё как в детской сказке. Встретит она прекрасного принца, который сможет примирить её с самой собой и тем самым снять проклятие. Лилит в силу своей дуальной природы этому не придала значения.
Одну лишь подсказку дала ей мать: это существо переполошит все миры, в каких бы оно ни оказалось — мир демонов и мир людей, всё ему будет нипочём.
С тех пор прошло больше трёх сотен лет. Пророчество давно забылось.
Но когда Лилит встретила архимага Алексиуса в теле подростка, предсказание давно умершей от старости матери обрело новый смысл.
Слова, сказанные тогда, будто наяву всплыли в её голове. Она сама почувствовала, как обе её сущности, устремив взгляд на юношу, перестали сходить с ума и посылать друг в друга бесконечные потоки силы, с целью уничтожить. А наоборот, впервые за многие сотни лет выпустили свой гнев куда-то наружу и позволили ей расслабиться.
Девушка вдруг обнаружила, что умеет улыбаться. А улыбалась она, думая о том подростке. Он её ключ к свободе от проклятия.
Сейчас Лилит висела в своей демонической форме перед Базалесом, который сверлил её тяжёлым взглядом.
— Здесь что-то нечисто, Лилит. Раньше ты таких осечек не допускала. Ты три раза упустила его, будучи с ним рядом, я это чувствую. И ты ни разу не смогла повесить на него маяк.
— Этот архимаг хитёр, — развела щупальцами демоница. — Он чувствует все мои попытки поймать себя и не даётся.
— Тогда я не понимаю, почему ты ещё жива, — хмыкнул Базалес.
— Да просто потому, что я слишком хороша, и он не может меня достать, — невозмутимо парировала девушка.
— Мне очень хочется тебе поверить, Лилит. И звучит это крайне неправдоподобно. Но последний отряд, что я с тобой отправил, и который, судя по твоему докладу, архимаг Алексиус истребил одним мановением руки поголовно, погиб не в полном составе. У одного из демонов была филактерия.
Базалес пронзил девушку таким взглядом, что по её щупальцам пробежали искры.
— Он мне сказал, что всех убила ты. Точно так же, одним мановением руки.
Демоница лишь пожала плечиками:
— Видишь, я почти не соврала.
— Мне не нравится, когда меня водят за нос. Ты одна из лучших моих подчинённых. Я не понимаю, что в твоей голове. Это мне не нравится. Какие ты преследуешь цели?
— Скажем так, архимаг Алексиус тоже оказался нужен мне. Своё задание я выполню. Но позволь мне это сделать по-своему. Я ведь не подводила тебя раньше.
Базалес поднял руку.
— Знаешь, сколько раз я слышал эту фразу, перед тем как отрывать кому-то голову и уничтожать окончательно? — хмыкнул он.
— Знаю. Ведь многих из таких умников убивала я сама по твоей указке.
— Не без этого, — согласился Базалес. — Но, учитывая некоторые обстоятельства, я могу тебе позволить это сделать. Ведь изначальная цель и суть контракта с Максимусом уже не так критичны. А вот новый мир очень даже интересен. Если ты порезвишься всласть, не вижу в этом ничего плохого. Главное, не подводи меня, Лилит. Ты пришла ко мне, назвавшись Безымянной. Но я знаю, кто ты. Я знаю, кем был твой отец. И как он поступил со своим прежним хозяином. Надеюсь, предательство — не ваша семейная черта. И помни, Лилит, я не буду отделываться бесполезными проклятиями. Я просто медленно разотру тебя в порошок. Я буду убивать тебя так долго и страшно, что ты пожалеешь о всех тех годах, что смогла выиграть благодаря помощи своей матери. А теперь отправляйся с глаз моих долой. Я жду от тебя результаты.
Глава 23Максимус разбушевался
Поле боя кипело и бурлило — всюду взрывались огненные, ледяные, каменные и другие магические заклинания. Демоны гибли десятками, но их командование совсем это не трогало.
На каждого убитого демона вставали трое новых. И казалось, этому потоку нет конца. Но ученики имперской академии не думали унывать. Напротив, складывалось впечатление, что им врагов не хватает, и они готовы были сражаться дальше.
Мощнейшие заклинания защиты, наложенные на курсантов, практически к нулю свели возможные потери. Размен был явно неадекватным, и для чего демонам нужно это, никто не понимал. Однако демоны сражались, оказывали сопротивление, а что ещё может быть лучше практики для будущей элиты военных сил, как сильный противник, которого можно побеждать раз за разом?
Пользы от нашествия демонов было очень много. Да, порой гибли и простые люди. Когда в бой вступали более сильные демоны, случались потери и среди учеников, и среди сильных магов. Но в любом случае это окупалось колоссальным опытом, ресурсами и артефактами, что демоны нередко теряли в битвах и оставляли на поле боя. Были, конечно, предположения, что все эти артефакты прокляты, это скорее ловушки, нежели трофеи, но никого это не заботило. Главное, что можно было не сдерживаясь валить врагов пачками и не переживать.
Зато Алексиусу видеть такое было не впервой. Эманации ужаса, боли и страха, разлитые по полю боя, открывали большие ресурсы для новых атак демонов, для вторжений и создания новых тварей. Боль и страдания были для демонов одним из главнейших ресурсов. И муки, испытываемые низшими демонами, порой давали в десятки раз больше энергии, чем было потрачено на создание этих мелких тварей.
Базалес получал всё больше и больше ресурсов от захвата этого мира. Люди, живущие в нём, были сильны и сопротивлялись соблазнам и порокам, но от этого их души становились только дороже и сильнее. Каждая такая душа давала Базалесу подпитку для сильных демонов или порождала новых жутких тварей, которые впоследствии могли возглавить целые армии низших, ничтожных существ. Давно он не встречал мира, где даже простые люди обладали такой духовной силой. Этот мир идеально подходил для культивации демонов высшего порядка. И для этого нужно было лишь постоянно устраивать вот такие стычки и активно работать с вербовкой местных жителей, переманивая их на свою сторону.
Я ожидал, что как только я отдалюсь достаточно от поля боя и созданного мной дракона, наша связь прервётся. Однако она просто приняла иной характер. Я будто стал видеть его глазами, слышать его, чувствовать его мысли и желания.
Дракон страстно хотел убивать. В нём билось сердце пустыни, и каждое его движение приносило смерть. Было ещё кое-что неожиданное — дракон пил кровь. Он рвал демонов на части и буквально высушивал их, впитывая в себя их жидкости. Он рвал когтями гарпий, суккубов, инкубов, гончих, и всех тех, до кого только мог дотянуться. Демоны вопили от ужаса и боли, но это будто доставляло ему ещё больше удовольствия и придавало ему сил. С каждой новой убитой жертвой я чувствовал его всё лучше. Быть может, это не сразу было заметно, но уже на сотой жертве в его организме стали происходить изменения.
— Ты ведь контролируешь ситуацию? — услышал я голос Мальбуса и даже помотал головой. Не сразу сообразил, что я по-прежнему лечу в ладони из песка по направлению к порталу.
— Что ты имеешь в виду? — невозмутимо спросил я.
— Духовных зверей такого уровня нельзя оставлять без контроля, — ответил Мальбус. — Беда может случиться.
— Какая, например? — спросил я.
Всё-таки в духовной магии я не особо разбираюсь, а Мальбус, если я правильно понял, как раз из мира где духовная магия особенно сильна.
— Зверь может выйти из-под контроля, — ответил старик.
Я прислушивался к кровожадным мыслям дракона. Да уж, жутковатая тварь вышла. Надо бы её приструнить.