— Лилит, а ты…
— Нет уж, я в это влезать не буду.
— Да посмотри ты слепок хотя бы, — заявил я.
Аккуратно скопировал из копии разума информацию, предоставленную тёмным существом, и направил её Лилит.
— С чего я вообще должна в это всё погружаться? — возмутилась она.
— Ну, может, ты знаешь, что это за мир? — тут до меня дошло, что Лилит наш разговор не слышала. — Это существо говорит, что есть мёртвый мир, из которого оно родом, и оно хочет попасть туда.
— Ну, хорошо. Я-то чем могу помочь?
— Я не могу понять, что он мне говорит. Может, ты разберёшь его каракули? И подскажешь, как попасть в умирающий мир? — терпеливо пояснил я.
— Ты со мной не расплатишься, архимаг Алексиус, — закатила глазки девушка, принимая вертикальную позу и подойдя куда-то ко мне за спину. — Давай, показывай.
— Так я уже отправил тебе слепок.
— Странно, я не чувствую…
И тут я понял, что мой разум раздвоился ещё раз. И я нахожусь не в своём теле, а между фокусировочными линзами. И меня постепенно притягивает филактерия. Вот это да!
Я тут же разорвал контакт, вернувшись в своё тело, и недобро посмотрел на тёмную фигуру, что соткалась из чёрного тумана над филактерией. Фигура развела руки в стороны и пожала плечами. Мол, нечего спать, сам виноват.
Помогай ещё после этого кому-то.
Перепроверил, что нахожусь в своём теле, и направил ментальный импульс Лилит:
— Глянь, что за мир?
— О, а я его знаю, — заявила девушка. — Это один из тех миров, которые Базалес не смог удержать и разрушил. Причём совсем недавно. Я сама убила тамошнего правителя.
— Как это недавно? — спросил я, покосившись на филактерию.
— Ну, лет триста назад, — заявила она.
Интересно, можно ли довести столь сильное существо до безумия за триста лет? Хотя вопрос в интенсивности воздействия, да и что пережил хранитель целого мира, узнав, что дело его жизни, а именно защита мира, провалено, что он лишился своего дома. Наверное, вполне логично, что он сошёл с ума.
— Я могу вас туда провести, надеюсь он не в процессе зарождения. Я слышала это может быть опасно.
Я почувствовал импульс, исходящий от филактерии. Причём очень нервозный импульс, будто бы я должен был узнать что-то очень важное. С одной стороны, не хотелось этому существу доверяться. Но что поделать. Я снова воспользовался линзами, только на этот раз оставил ещё десяток таких же.
— Этот мир не переродится без меня, — заявило существо. — Я чувствую это. Он ждёт меня, своего верного пса. Он будто усыпальница хозяина, куда ещё не положили последнее сокровище. Как только я там окажусь и смирюсь с гибелью мира, крышка закроется. И вот тогда мир начнёт своё перерождение.
— Лилит, он говорит, что мир начнёт перерождаться только после того, как мы его туда доставим.
— Серьёзно? — восхитилась девушка. — Прямо начнётся перерождение мира?
— Ну да, — удивился я.
— Ты что, не понимаешь? Это же очень круто! Мне отец как-то рассказывал о том, как застал перерождение одного из миров. Говорит, что это самое яркое впечатление его жизни. Хотя он был чистым демоном, не знаю, что могло его так впечатлить, но думаю, это будет нечто грандиозное. Давай скорее отправляться, мне очень интересно.
Я прикинул, а что там нужно? Открыть портал, закинуть филактерию и смыться подобру поздорову. У меня там ещё с сёстрами надо разобраться, да и быт здесь наладить. А ещё неплохо бы перекинуться парой слов с медведем. Думаю, он может ещё много чего рассказать и показать. По крайней мере, твёрдо считаю, что от его помощи отказываться не стоит.
— Ладно уж, раз взялся за дело, надо идти до конца. Давай, открывай портал, — попросил я.
— А чего я? Ты и сам сможешь. Смотри-ка, давай я тебе объясню.
Примерно минут десять ушло на то, чтобы разобраться в каракулях осквернённого хранителя мира. Оказалось, там было всё довольно просто. Я смотрел на координаты не под тем углом. Оказалось, что они написаны не только слева направо, но и вглубь. И если чуть-чуть развернуть, то становилось очевидно, что это глобальная карта миров. И при движении этой карты становилось понятно, что там изображены не наляпанные друг на друга каракули, а выстроившиеся в причудливом узоре множество вселенных.
Более того, этот умник построил понятный маршрут от того места, где мы сейчас находились, до его родного мира. Находился он примерно в семнадцати мирах от нас.
Я поначалу подумал, что придётся открывать семнадцать порталов подряд из мира в мир, но Лилит подсказала, как обойти это и создать один длинный путь до умирающего мира, который даже выглядел как-то иначе.
Все миры на карте были разноцветными. Оттого бросалась в глаза эта аляповатость. В то время как умирающий осквернённый мир был тёмно-багровым, почти чёрным, будто тлеющий уголь, который то и дело по чуть-чуть раздувался ветром.
Отчего-то даже на этом слепке он выглядел пугающе и вызывал внутреннюю тревогу. Я даже осознал, что в глубине души с радостью отказался бы от путешествия туда, но это не в моих правилах.
Ещё пару минут ушло на то, чтобы создать портал, который тоже выглядел несколько иначе. Не как красный овал, зависший в воздухе. Он тоже был багровым, почти чёрным. И откровенно в него заходить не хотелось.
— Ты неплохо справился, — подмигнула мне Лилит. — Очень хорошо. У тебя получается всё лучше.
И, не колеблясь, шагнула в портал первой.
Глава 32Последняя воля
Лилит скрылась в портале, а вот я туда погружаться не спешил. СЛишком тревожил меня тот мир. Опять же, мне надо было с собой прихватить филактерию. Я снова прикоснулся щупальцем к сознанию тёмного облака.
— И что надо сделать? Просто перенести тебя в тот мир? — спросил я.
— Нет, — ответила сущность. — Филактерию надо будет разрушить и выпустить меня.
— Так, но мы же оба понимаем, что ты очень опасен и можешь напасть.
— Да, это так, — заявил он.
— Тогда зачем мне тебя выпускать и подвергать свою жизнь опасности? Я могу просто закинуть филактерию туда, в этот мир, и закрыть его, — резонно рассудил я.
— Можешь, и это тоже будет приемлемо, только мне придётся слишком долго ждать, пока филактерия разрушится или пока мир устанет меня ждать и начнёт своё перерождение. Я бы хотел просить, чтобы ты разрушил филактерию.
— И как мне это сделать, чтобы ты не напал на меня в итоге? — спросил я.
— Давай заключим договор, — горько усмехнулся тёмный силуэт.
— Договор? Это ты у демонов научился? — хохотнул я. — И что, этот договор будет гарантировать мою безопасность?
— Абсолютно нет, — честно признался силуэт. — Ладно. Я примерно понимаю, что нужно сделать, чтобы гарантировать твою безопасность и безопасность твоей подруги. Я просто сделаю вас частью своего мира.
— Это что ещё значит? — шестерёнки в голове завертелись. — Это значит, что я должен буду остаться там и умереть вместе с миром?
— Нет, ничего такого, — помотала головой сущность. — Просто я приму вас как последних жителей мира. Это вас ни к чему не будет обязывать. Обычно такое не принято делать с чужаками, но какая теперь уже разница? Мира всё равно уже нет, его ничто не спасёт. Я буду чувствовать в вас родственные души и не стану атаковать.
— Так сделай это, — предложил я.
— Уже сделал, — ответила сущность, и слова эти были пронизаны такой тоской, что у меня аж в груди защемило. — А теперь пойдём домой, — ослабшим голосом произнесла сущность.
Я подхватил телекинетической рукой филактерию и понёс её перед собой. Отчего-то я сразу поверил, что это существо не врёт и не будет атаковать. Не то чтобы я доверяю всем и каждому, просто привык верить своему внутреннему чутью.
Чужой мир встретил горячим, тяжёлым воздухом. У меня сначала даже дыхание перехватило. Я закашлялся. Вокруг простиралась чёрная пустошь, заполненная жирным пеплом. Небеса едва-едва светились багровым цветом, точно таким же, какой был у портала. Это был единственный источник света. По крайней мере, никаких светил здесь не было видно.
Куда ни глянь, не было даже и намёка на неровность поверхности. Просто плоская равнина, абсолютно плоская. Ни гор, ни холмов, ни оврагов, ни ям. Про какую-то растительность я и не говорю. Не было ничего. Пустота. Ветра тоже не было. И чем дольше я здесь находился, тем сильнее хотелось хотя бы малейшего дуновения ветерка.
Архимаг Алексиус уже видел такие миры. Алексей Бронин ещё нет. И когда-то давно у столетнего архимага лицезрение подобного мира вызвало ужас. Потом со временем он привык к таким видам. Сейчас же те самые далёкие впечатления снова вернулись, охватив мою душу.
Существование таких миров — это огромное преступление, но всё конечно. И каждый мир вынужден пережить нечто подобное однажды.
Я взглянул на филактерию и вдруг увидел, что чёрное облако стало куда более осязаемым и набирало силу. Несмотря на то, что этот мир давно погиб, но он был родным этому некогда могущественному существу, и здесь страж стало обретать силу — чёрную силу, злую, но родную. Всё-таки этот хранитель часть этого мира.
Я посмотрел на Лилит. Она, повернувшись ко мне спиной и глядела куда-то вдаль. Облачённая в чёрное платье девушка сливалась с окружающим жутковатым пейзажем.
— Больно этому месту, — произнесла девушка, — очень больно.
Правда я не понял: веселилась она или грустила.
Я повернулся к филактерии. Вдруг заметил, что сосуд взлетел высоко в небо, а затем очень стремительно, будто его изо всех сил кто-то швырнул, полетела вниз и столкнулась с землёй. Землю покрывал жирный слой пепла, но пепел был мягким. Поэтому филактерия с мягким звуком «пуф» лишь утонула в чёрном насте.
Похоже, хранитель мира попытался сам решить свою проблему без моей помощи. Я ещё раз коснулся его разумом:
— Нам точно не грозит опасность? — на самом деле я и сам чувствовал изменения, произошедшие в моих взаимоотношениях с этим миром, да и с существом, живущим в филактерии, но кто помешает ему снова изменить своё отношение и попытаться всё-таки нас убить.