Лупицкий, решив, что это прекрасный шанс, попытался подскочить к твари и рубануть её по незащищённому боку, но тут же едва не отлетел от щёлкнувшего перед самым лицом хвоста твари. Следом, гончая, будто взбесившийся конь, попыталась лягнуть Лупицкого задними лапами, увенчанными длиннющими когтями. Одновременно с этим тварь попыталась ухватить уже меня своей огромной пастью. Я охотно поддержал её начинание и, выбросив вперёд нагамаки, вонзил его прямо в пасть, ожидая, что легко пробью ей черепушку.
Однако металл заскрежетал о металлическое нёбо, наполнив пасть твари яркими искрами, делая картину еще более жуткой. Такого я ещё не видел. Ведь пасть — как правило, опасная часть тела, но в то же время уязвимое место. Здесь же — что-то совсем новое.
Видимо, погонщик очень печётся о судьбе своих зверюшек и оставляет мало уязвимостей для того, чтобы их покалечить.
По крайней мере, я припомнил, что когда отвлёкся на завалившуюся гончую, отметил, что её живот и шея защищены металлической шипованной бронёй. Причём метал был не из простых, наши ребята так и не смогли поразить её в уязвимые места. Как же она ест, если у неё всё перекрыто? Или это какая-то броня?
Недолго думая, я едва успел вырвать нагамаки из мгновенно сомкнувшейся пасти и, продолжая движение, рубанул тварь по шее. Клинок нагамаки увяз на пару сантиметров, но толстенная бронированная шкура не позволила нанести хоть сколько-нибудь серьёзный ущерб. Да как их убивать-то?
Ладно, в сторону игры.
Я попытался залезть в мозг твари, но не смог! У меня не получилось. Это что еще за новости? Какая-то блокировка? Это что же, демоны научились экранировать ментальную магию? Это не очень хорошо. И очень несвоевременно.
Тем временем Лупицкий, то и дело уворачиваясь от хвоста, который, казалось, жил своей жизнью и атаковал не хуже, чем башка твари, пытался прорваться в ближний бой.
— Она вся бронированная! — подал я мысленный импульс. — У неё все уязвимые места защищены! И мне кажется, что защищены куда лучше, чем хребет и другие важные части.
— Значит, я буду бить туда, — последовал ответ.
И это было довольно логично. Ведь если снизу на животе металл, а на шипастом позвоночнике защиты нет, значит, это и есть необходимая уязвимость. Продолжая атаковать клинком, я создал из песка несколько магических клинков и дал им задание рубить тварь по спине, шее и холке. Но идея оказалась сомнительной. Казалось, позвоночник тоже был из металла. По крайней мере, все атаки, от которых гончая не успевала увернуться или отбить, вызывали лишь снопы искр.
— Да что же это такое? Она что, вся из стали сделана? — ревел Лупицкий, то и дело посылая воздушные заклятия, молнии и рубя тварь мечом.
К слову, гончая замедлилась. Видимо, до этого она действовала на адреналине или под воздействием какого-то ускорения. Сейчас же её атаки были не столь стремительными. (Ну, либо что-то тварь поразило-таки. Осталось понять, что именно).
Я то и дело пытался прощупать её разум, но мне просто не за что было зацепиться, будто она не живая. Но нет же, вон дышит, рычит от злобы, капает слюной…
Однако пробить её защиту мы так и не смогли. У меня даже закралась мысль: а не использует ли она магию какого-нибудь духа, типа той, которой обладает моя черепаха? Надо хорошенечко подумать, как вскрывать её защиту. Единственное, что я видел из возможностей, как-то ей навредить — попробовать сломать ей челюсть и забить что-нибудь взрывоопасное в глотку. По крайней мере, как-то же эти гончие глотают конечности бойцов.
Тварь начала замедляться. Почему-то кокон вокруг неё создать никак не получалось. Слишком тварь была сильная и быстрая. Она вырывалась из хватки каждый прежде, чем удавалось связать ей лапы. Я смог замедлить её, но полностью обездвижить гончую оказалось непросто.
Параллельно с этим, я забивал всё новые порции в глотку твари, пока та злобно щёлкала челюстями. Кажется, что она сожрала уже столько песка, что должна потерять возможность двигаться. Однако этот песок будто пропадал куда-то. Я его очень плохо чувствовал. Мне казалось, будто желудок твари тоже залит каким-то металлом, экранирующим магию. Да что ж она такая неуязвимая-то? Что этот погонщик умудрился с ней сделать?
В очередной раз, когда тварь щёлкнула передо мной челюстями, я создал что-то вроде распорки из песка, максимально усилив её ментальной магией и телекинезом. Поравнявшись с её распахнутой пастью, почувствовал, что песок внутри её брюха я могу ощутить, пускай и слабо. Причём, только тогда, когда я нахожусь напротив её раскрытой пасти. Ну что ж, тоже неплохо. В следующую секунду весь песок, оказавшийся внутри твари, принялся трансформироваться в микросмерчи, усеянные клинками, что принялись рвать плоть твари изнутри. Гончая взвыла, принялась мотать башкой.
Неожиданно связь с песком вдруг усилилась, и я стал ощущать стихию внутри брюха твари. И это прекрасно. Кажется смог пробиться.
Лупицкий нашёл иной способ вредить твари. Всё же металлическая броня хорошо проводила электричество. Вот генерал и принялся атаковать тварь молниями. И та действительно оказалась очень уязвима к этому типу магии.
Лупицкий, казалось вложил всю свою мощь в кривую дугу, что прошила тело монстра нсквозь. Уже через пару секунд тварь тряслась в припадке, то и дело сотрясаемая электрическими разрядами. При этом, изнутри неё раздавались звуки разрываемой плоти.
Очень скоро мои смерчи буквально выпотрошили тварь изнутри. Я очень хотел добраться до её мозга, чтобы понять, в чём же секрет: почему я не могу воздействовать на неё ментальной магией. А пробиться к черепной коробке сквозь броню возможности не представляется.
— Она всё, — бодро констатировал Лупицкий. — С ней всё кончено. Пошли дальше воевать.
— Подожди, — произнёс я. — Надо одно дело сделать.
— Ладно, пойду нашим помогать. Подскажу им про молнии.
Я лишь кивнул. Тем временем, созданный из песка червь прогрызал себе путь к голове твари, прямо внутри туши. Где-то на заднем фоне, как безумец, завопил погонщик — он уже понял, что одна из его зверюшек закончилась, и это его не радовало. В следующий миг мой песчаный червь добрался до черепа, и тут я встал в ступор. Внутри не было мозга.
— Это ещё что за новости? Как тогда оно управляется?
Я перевёл взгляд на хозяина зверюшки. Это загадка, которая теперь не даст мне покоя. Его обязательно нужно брать в плен.
В следующий миг по небу прокатился раскат грома. Я увернулся от пары залпов, пущенных демонами, что всё ещё находились на стенах и осыпали нас градом снарядов.
Тем временем, в глубине чёрных облаков, закрывавших небо, начало шевелиться нечто явно неприятное. Будто небо было на самом деле океаном, по какой-то причине находящимся теперь вверху. А внутри тёмной воды находился кто-то очень неприятный. Вроде гигантскго спрута или целой стаи хищных гибких рыб. Неприятное предчувствие кольнуло. А ещё ощущение, что в стане врагов прибыло сильных бойцов. Кажется, бой только усложняется, и демоны так легко крепость оставлять не собираются, несмотря на то что она им явно причиняет много неудобств.
Внезапно из одного из крупных облаков показалась массивная фигура. Это была колесница, самая настоящая, будто из какого-то древнего мифа.
В колесницу были запряжены несколько сотен гарпий, довольно крупных, злых. Они ругались, слали проклятья и разбрасывали всюду боевые заклятия. Верхом на колеснице восседал крупный демон. Отчего-то он был золотым, а не красно-чёрным, как обычно любят выглядеть эти твари.
— Давно я не участвовал в таких весёлых битвах, — прокатилось по небу, подобно раскату грома. — Теперь повеселимся!
А мне вот было не до веселья. Уровень демонов был очень высок.
Глава 2Выжигание
Погонщик явно приободрился, поняв, что к нему прибыла подмога. Он радостно взревел. Вместе с ним взревели и гончие. Две из них всё ещё носились по кругу, разрывая на части неосторожных бойцов, хотя, признаться, им всё реже попадалась достойная добыча. Разве что песок, который я забивал им в глотки, всякий раз, как они раскрывали пасти.
Песок в их желудках я по-прежнему не ощущал, но план действий у меня уже был.
Всё чаще воины уклонялись от атак гончих и предпринимали успешные контратаки. Лупицкий орал на всю округу, что их надо бить молниями. Мол, твари железные, поэтому электричество их шокирует. Однако у его ребят явно что-то не выходило. По крайней мере, молнии стекали с тварей, как вода с жирных птиц.
К слову, ту гончую, что воины умудрились повалить, так и не выпустили. Несмотря на то, что её товарки всё время пытались отогнать воинов подальше и не дать им дать добить тварь. Воины умело оборонялись, то и дело отгоняя гончих, хотя, учитывая их броню, это было удивительно. Ведь справиться с такой тварью было ой как непросто. Это я уже и сам понял.
Опять же не давало покоя отсутствие мозга в черепах демонов, это до сих пор не укладывалось у меня в голове. Вот такой вот каламбур.
Погонщик, что до этого лишь контратаковал пытающихся нападать на него воинов, и сам решил вступить в бой. Он двинулся на ту самую группу воинов, что пытались забить примёрзшую к земле зубастую псину. Он, размахивая своими топорами и кнутами, попытался отогнать ребят, но те приняли его в штыки, не позволяя приблизиться.
Со стен крепости и из бойниц замка на нас понеслись десятки боевых заклятий. Гарпии стреляли ядовитыми дротиками. Суккубы и инкубы то и дело, пытаясь запудрить головы бойцам, плевались отравленными шипами. То и дело появлялись теневики. К слову, поголовье теневиков тоже уменьшилось. У курсантов Муромской академии оказалась хорошая реакция.
Если в моменте, когда мы пробились внутрь крепости, отряд Лупицкого насчитывал порядка пятисот человек, то сейчас на ногах стояли чуть больше трёхсот. Битва была очень жаркой. Радовало только то, что в завале за нашими спинами всё чаще появились бреши, а это значило, что наша подмога тоже близко, и мы не останемся один на один с этими тварями. Потому как впервые за долгое время, учитывая особенность гончих, я задумался о том, насколько я сам всемогущ и насколько я могу противостоять демонам. Такие новшества меня откровенно сбивали с толку. Но ничего, у меня ещё есть чем удивить монстров.