— Барон Аркадий Филинов. Я приобрёл прииск на Макарьевской изнанке, по соседству с вашим участком.
— Туфту ты купил, парень. Там почти нет макров, всё уже копано-перекопано.
— Я китайцев нанял. Результат небольшой, зато и зарплаты низкие.
— Хитро. А что ты от меня хотел?
— Думаю прикупить ваш участок. Холм. Лес вы срубили под корень, зверя выбили, зачем он вам.
— Ну, думайте, — хохотнул он, — я пока его продавать не собираюсь.
— А если бы собрались? Вы купили его много лет назад за шесть тысяч.
— Ну, так и быть, сейчас готов уступить его за двадцать пять.
— Макарьевская изнанка вот-вот закроется, на участке ничего нет. Вы когда-то давно проверяли, нет ли там макры, и выяснили что их там нет.
— Да ну. А вам он тогда на кой ляд?
— Для производственного процесса. Я могу купить два немецких насоса и буду качать по трубе воду, она самотёком спускаться вниз, промывая на прииске макры из породы. Дорого, сложно, но возможно. Мне для этого нужна геологическая неровность.
— Отлично, — подвёл итог он. — Было очень интересно послушать. Поверили? Плевать я хотел! Хотите, купить — моя цена двадцать пять. Нет денег, берите кредит.
— Я целый прииск купил за две с половиной.
— Плевать, плевать я хотел. Всё, отдыхай, малой, — он похлопал меня по плечу и ушёл.
Я остался со своей рюмкой потеплевшей водки, которую с раздражением поставил на ближайший столик.
В игорном зале царил полумрак, приятные мягкие цвета, полутона, солидная мебель. Стены оклеены кораллового цвета бархатом. Окон и часов в интерьере нет.
Стоят столы, примерно такие, как я видел в казино в девяностых. Никогда не был сторонником азартных игр, не играл, хотя, конечно, представление имел.
Поскольку плана «Б» у меня не было, стал курсировать между столами, смотреть кто во что играет. Рулетка, кости, блэкджек, покер, ещё несколько игр я не смог опознать.
Рядинский играл в покер и помаленьку выигрывал. Мимо меня прошёл и стал возле стола с блэкджек немолодой седой невысокий мужичок со стаканом виски в руке и неискренней голливудской улыбкой на лице.
От него чувствовалось совершенно иное ощущение, на магическом уровне. Цепляло так и же и то, что виски он не пил, а просто его таскал по залу. Так действует человек, который не развлекается, а на работе. Моё чувство энергии ощущало исходящий от него магический потенциал, словно внутри рук у него прятались ещё одни руки.
Я проследил взглядом за охраной, среди которых даже скучающе стоял Зураб. На седого никто обращал внимание. В какой-то момент мне даже показалось что «седой» даже еле заметно кивнул одному из охранников.
Зал был высоким, большим, просторным, в настоящий момент в нём курсировало или играло по меньшей мере человек триста.
Большинство из них вело себя тихо и смирно, хотя какой-то усач в расстегнутой военной форме громко хохотал, приобнимая сразу двух девиц, пил шампанское и играл в кости, проигрывая или выигрывая по мелочи.
Я дал возможность течению толпы отнести меня к седому.
— Приветствую, — незаметно подошёл к нему сзади.
— И вы здравы будьте, Аркадий Ефимович, — поздоровался он. — Хотите неприятного разговора о своём давнишнем проигрыше?
Он повернулся в сторону Зураба и сделал какой-то знак, но, неожиданного для седого, горец нахмурился и отрицательно покачал головой.
— Нет. Простите, я не припомню как вас зовут.
— Для своих — Толяка, для чужих Анатолий Иванович.
— Уважаемый Толяка, я сравнительно честно проиграл, Полина Этьеновна выиграла. Может вы не знаете, но мы с ней поговорили, всё урегулировали, и я теперь отрабатываю долг на компромиссных условиях.
— О, так вы у неё под колпаком, милейший, — поднял бровь седой и впервые за вечер искренне улыбнулся.
— Мы все, в широком смысле, у неё под колпаком. Надо думать, вы следите тут за порядком, за игрой, а… коллега?
— Если знаете что-то, то знайте молча. Так, давайте подобьем итог, вы по тому проигрышу без претензий?
— Всё бывает, Толяка, всё бывает.
— Молодца, Аркадий, а то иные после такого проигрыша стреляются, а у кого нет пистолета, те под машину сигают.
Что-то седой старый хрен слишком много знает.
— Практический вопрос, Толяка. Вы мастер игры?
— Снова здорова. Если знаете что-то, то знайте молча. Может, вам записать эту мудрость на бумажке и почаще перечитывать?
— Не люблю догадок и недоговорённостей. Вот этого — я подумал, он подумал. Можно же честно спросить?
— Ну, спрашивайте. Только пусть ваш вопрос будет не глупым.
— Видите того гражданина по фамилии Рядинский, за третьим покерным столом?
— Ну, допустим.
— Он азартный. Я хочу, чтобы он вам проиграл один второстепенный земельный участок на Макарьевской Изнанке
— Какой участок?
— Который я у вас выкуплю за три тысячи.
Седой присвистнул.
— И всё же я на работе, а не развлекаюсь.
— Три тысячи, это уже не развлечение.
— А как же интерес Полины Этьеновны?
— Ей положено давать долю?
— Ну, с ней нужно такие игры согласовывать. И да, я должен буду отдать ей четверть.
— Четыре тысячи за участок, тысячу отдадите ей. Игра не противоречит её интересам. Может, вы заподозрили его в нечестной игре и решили лично проконтролировать?
— Ладно, у меня есть некоторая свобода действий. Но нужно, чтобы вы его толкнули на такую ставку, а я уж сделаю так, чтобы он продул. Вы играть-то умеете?
— Напомните в двух словах очередность действий и иерархию комбинаций.
— В двух словах? Да люди годами учатся игре в карты! Предок помоги! Давайте попробуем, но гарантий я вам не даю.
— Учитывая ваши магические способности, гарантии ни к чему. Что вы так смотрите? Да, в карты, как вы могли в прошлый раз заметить, я не мастак, зато в магии немного ориентируюсь.
— Ну да, вы же из благородных, — хмыкнул он. — Смотрите, много не ставьте, помните про свой болезненный азарт, вы уже взрослый, спасать я вас не стану.
За одним из столов игры в рулетку сидел, не узнаваемый без мантии, похожий на старого учителя географии — судья Лещёв. Вот она и разгадка откуда он знал про похождения старого Аркадия в казино и страсть к азартным играм и горячительным напиткам. Меня он не заметил, потому что был увлечён игрой, в которую проиграл только что полторы сотни рублей.
Деньги находили новых владельцев в казино «Золотой фазан» — очень быстро.
Глава 17
Я дошёл до бармена.
— Вам что-то особенное? — поднял он бровь с профессиональным интересом.
Я посмотрел на него и еле заметно улыбнулся. Римляне, во всяком случае, в моём мире, говорили Amat victorif Curam — победа любит подготовку или, буквально, старание.
Как юрист я знал этот принцип и он, как правило, работал. Импровизация, напор, ситуативные ходы — это всё хорошо. Но для победы нужна подготовка.
Поэтому я обратился к бармену, тем более что рядом никто не стоял.
— Любезный, а какой напиток любит мой приятель Рябинский?
— Этот? — не моргнув глазом и почти не задумываясь, ответил он, — виски односолодовой. По шестнадцать рублей за бутылку, между прочим.
— Ну вы уж сегодня ему постарайтесь доливать, как только он опустошит, причем именно его любимым, односолодовым.
Я положил на стол сорок рублей червонцами, бармен кивнул.
— Сделаем в лучшем виде.
— Да, а мне, пожалуйста, подливайте в водочную рюмку, но только воды.
— Воды? — удивился он и посмотрел с некоторым подозрением.
— Да я же… это… зависимость у меня… Полина Этьеновна меня ругает если напиваюсь, я ей обещал, что пока её дела кое-какие не закончу, келдырить не буду.
— Желание хозяйки — это святое.
Упоминание босса развеяло сомнения, тем более что у меня, а если точнее, то у прошлого меня тоже была своеобразная репутация легкомысленного алкоголика и, в своей манере, Кукушкина была способна в чём-то меня ограничить.
Я сел за стол и первые полчаса разбирался в основах игры и ловил на себя скептически-покровительственные взгляды со стороны Рябинского.
Пятикарточный покер, без карт на столе, без джокеров и добором после первой ставки.
Каждому игроку выдавали пять карт и предлагали принять участие «в игре на стол», делая ставку — один рубль. Это же являлось минимальной ставкой. По факту это был стол с большими ставками и «на кону» тут могла стоять любая сумма без ограничений.
Значительно позже на стол сел Толяка, который всё так же грел массивный вискарный стакан, на треть заполненный ароматным напитком.
Толяка не был шулером в обычном смысле этого слова. Карты раздавал крупье, который заодно следил за порядком и ходом игры.
Казино заинтересовано в том, чтобы игроки пили, хотя насильно, конечно, в них никто алкоголь не заливал.
Рябинский вытер глаза и с каменным лицом переложил карты в правую руку, чтобы потянуться левой к недавно заполненному стакану с виски, которое ему снова сегодня налили своевременно. Как ему казалось, это потому что он сел за стол с высокими ставками.
Возле меня стояла рюмка водки, которую официант время от времени доливал.
Не считая крупье, за столом семь человек и я хотя и не заядлый игрок в покер, уже примерно представлял себе темперамент и стратегию каждого из них.
Двое маменькиных сынков, играют на чужие деньги, но, само собой финансы их сильно ограничены, в отличие от понтов.
Один мутный мужик, с руками охотника, похожий на индейца, молчаливый и мрачный, который, тем не менее, неплохо играл.
Я, Рябинский, «седой» и одна девушка — прожжённая матерая охотница на мужиков с ангельским личиком и цепкими глазами-прицелами, явно искавшая богатея, осматривала нас со внимательностью и придирчивостью богатой свекрови, осматривающей потенциальных невесток.
Не знаю кого и для каких целей она искала, но она последовательно отбраковала всех, кроме «индейца», перевела на него всё своё женское внимание, расстегнула пуговку, бросала взгляды и щедрые улыбки. Индеец был к её знакам внимания глух как старый повидавший жизнь православный священник к буклетикам иеговистов. Его интересовала игра и карты на столе.