Пока что сиял лишь постамент Базалеса. Я вдруг заметил, что пол стал вновь подниматься, но вот только не одной плитой, а маленькими столбиками, будто мозаикой выстраивая причудливый узор, примыкая к постаменту Базалеса и делая его все шире и шире.
Теперь я понял замысел этого испытания. Видимо, это будет серия поединков между участниками. Ну а рассказчик попытается сделать из всего этого шоу для великого эпоса.
Голос продолжал звучать:
— Дьявол не был самым умным, но он был необычайно хитер. Учился у сильных, учился у лучших. Продавал все, что мог за малейшие крупицы власти и мощи. Он охотно продавал свою душу, силы и время за то, чтобы стать хоть чуточку сильнее. И сокрушил он несколько миров под владычеством других дьяволов. Но вот однажды инферно достигло нового мира, где встретилось с достойным соперником. С адептами магии разума…
Ну да, понаблюдать и отсидеться в стороне, похоже, не предвидится. По тому, как мозаичный пол вдруг стал выстраиваться стремительнее, а мой постамент вдруг принялся посверкивать золотом. Сначала неспешно, но с каждой секундой все ярче и ярче. А дорожка принялась выстраиваться прямо ко мне, с каждой секундой увеличиваясь и стремясь расширится, и превратиться в однородную плиту.
Я заметил, что дорожка зазмеилась не только ко мне. К нескольким архимагам из моего мира тоже устремились такие же ветвистые тропинки, созданные причудливой божественной магией.
— Столкнулись два мира, — продолжил вещать бог, — чуждых и непонятных друг другу и от того являющихся идеальными соперниками. Серп натолкнулся на камень, и началось противостояние, растянувшееся на триста лет. Древние маги, взращенные этим миром, стремящиеся к власти и познанию, получили прекрасный тренажер для своих будущих подвигов и завоеваний. Вот только, как они распорядились подаренным судьбою шансом…
Базалес принялся озираться. Он бросал взгляды то на меня, то куда-то себе за спину, туда, где расположились воины из моего прежнего мира.
Остальные же участники с интересом наблюдали за происходящим. Многие с удивлением бросали взгляды на меня, не понимая, какое отношение ко всему этому имеет подросток.
Энергетический купол, повисший над моей площадкой, принялся подрагивать, а свет его начал тускнеть. Кажется, скоро мой выход.
Я прислушался к себе. Песок под ногами охотно отзывался на мой призыв, но что-то мне подсказывало, не зря Базалес злил бога и отказывался от него подарков. Как бы потом не пришлось за это расплачиваться. Но об этом подумаем позже. Сейчас следует озаботиться собственной защитой, ещё атакой.
С одной стороны, можно задуматься, как интересно Базалес распорядился своей судьбой и на какой риск он решил пойти. С другой стороны, здесь ведь собрались защитники нескольких миров, и, если Базалес сможет убить здесь всех, значит, три мира останется без защитников, а он сможет занять их по праву. Поэтому вопрос хороший, насколько для Базалеса эта история рискованная. Да, он подставляется, идя в открытое сражение, но зато он не рискует расшатать равновесие мироздания и получить кару. Зато получил шанс одержать победу над всеми противниками разом.
Если удастся выжить, надо будет побольше информации собрать о том, что это за божественное испытание и как его в принципе следует применять. По крайней мере, у меня есть все основания полагать, что эта, на первый взгляд честная, битва, может оказаться ловушкой для тех, кто в ней очутился. Я почти на сто процентов уверен, что Базалес знал, на что шел и намеревается получить по итогам поистине царскую награду.
Тем временем ветвистая тропинка наконец-то добралась до меня, а это значит, что на размышление времени больше нет. В моей руке засияла нагамаки, вокруг меня завибрировали щиты, готовые отразить колоссальный урон, а моя решимость стала тверже камня. Назад дороги больше нет. Из этого поединка выйдет кто-то один, и он будет победителем, а проигравший обязательно погибнет. И других вариантов нет.
Стоило дорожкам соединиться, как щит вокруг моего купола опал. Я ринулся вперед на хохочущего дьявола, который, выставив перед собой мечи, раскрыл свою пасть и пустил в меня струю пламени.
— Величайший архимаг, казалось бы, мальчишка, по сравнению с дьяволом, прожившим тысячи лет, бросил вызов силам инферно. Вырос очень быстро и стремительно, пугая не только демонов, но и других архимагов, что постепенно копили свои силы и никак не могли привыкнуть к тому, что родившийся в трущобах мальчуган, сможет так быстро обрести великое могущество и стать угрозой не только для инфернальных захватчиков, но и для других архимагов, а также целых королевств.
Струя пламени, от которой я смог увернуться, быстро прервалась, а в дьявола посыпались молнии. Учитывая ограниченное пространство, казалось, весь мир вокруг состоял из одной лишь боевой магии. Огненные шары переплетались с молниями и ментальными клинками, цель которых была разорвать любую связь разума с миром материи.
Как бы не попасть под дружеский огонь. Я кое-как увернулся от двух ментальных копий, что вполне могли пройти сквозь щиты и серьезно ранить меня. Но это мелочи. Главное — победа над дьяволом.
— Архимаги, ужаснувшись от судьбы, что надвигалась на их мир, глядели вверх и вниз, переводя взгляд с молота на наковальню, ожидая, когда же все их мироздание будет разрушено после столкновения двух сил. И, устав ждать, они решились, наконец, сделать свой шаг и уничтожить не только своих врагов, но и своих защитников, которые, как оказалось, ничуть не лучше.
Несмотря на то что следовало бы сфокусироваться на битве и не слушать бредовые разглагольствования Зириуса об этом представлении, слова будто сами отпечатались в мозгу и доходили до сознания. Похоже, архимаги пришли сюда и за моей головой в том числе. Ну пускай попробуют сунутся. Любой, кто нападёт на меня, будет убит. По крайней мере, я подставляться и рисковать не собираюсь.
Краем глаза заметил, что площадка поля боя принялась разрастаться и дальше. Стремительно направилась к Максимусу.
— Казалось бы, всего лишь маленький архимаг, в далеком королевстве создал столько проблем и породил столько завистников и недоброжелателей, желавших убить его. Скольких он извел архимагов, скольких учеников он убил лишь за их намерение его предать. И вот, вступает в нашу битву новое поколение бойцов. Тех, что решили занять свои позиции на костях старых героев. Тех, что готовы продать себя кому угодно, лишь бы получить крупицы силы и власти. И занять свое место в пантеоне будущих властителей миров.
Максимус, наблюдая за тем, как к нему приближается маленькая тропинка, расхохотался, как безумец.
Базалес, атакуемый с разных сторон заклятиями, немного заволновался. Кажется, он переоценил свои возможности и оказался не столь эффективен против сразу восьмерки архимагов. Однако когда тропинка начала приближаться к Максимусу, от чего-то тоже расхохотался.
Я смог приблизиться на расстояние удара к Базалесу. К слову, я чувствовал присутствие Ардуила, томящегося в моем мече, но древнее божество не придало ему внимания. Видимо, Зириус не посчитал полубога хоть сколько-то важным персонажем, играющим роль в этой истории. Либо божество его попросту не увидело. Ведь, несмотря на свою мощь, Ардуил жаждал лишь только свободы и освобождения. А для этого ему нужно было выполнить простую функцию — победить моих врагов. И, к слову, справлялся он с этим довольно неплохо.
Носорог, что дал мне прекрасную защиту, так же не удостоился внимания рассказчика.
То и дело уворачиваясь от тугих жгутов, которыми Базалес пытался пронзить меня, я почти добрался до его первого щита и наотмашь рубанул наискось. Щит загудел, в нем появилась небольшая брешь. Я тут же запустил туда несколько струек песка, наделив их зачатками разума и приказав начать изнутри разрушать щит.
Дьявол на самом деле был очень силен. И битва эта, даже несмотря на божественную помощь, действительно была непредсказуемой и чем все закончится, сложно даже представить.
Наконец, Максимус перестал хохотать и взревел. Все его могучее тело перевилось металлическими жгутами брони его боевой формы. В руках архидесона вспыхнула красным светом здоровенная секира. Видимо, он откуда-то достал новое оружие.
— Мальчик посчитал, что он станет мужчиной, убив героев, что взращивали его. Но он продался слишком много раз, и к чему его это приведет, не знает сам.
Я ждал, куда ринется Максимус, но он так и остался на месте. Он лишь взглянул на Базалеса, потом на меня. Предполагаю, что на Базалеса напасть он напрямую не может, скорее всего, договор у них жесткий. И на меня он не сможет напасть. Что же он предпримет?
Максимус попросту взял и вонзил секиру перед собой, затем выставил вперед кулак, который вспыхнул ярко-красным светом. Он вскинул свою длань, а затем изо всех сил врезал прямо себе в морду. Тут даже я опешил. Вот же баран. Он что, решил сам себя убить, чтобы не выбирать между хозяевами?
Базалес, кажется, тоже слегка опешил. Потому как давление на меня явно ослабилось. Однако уже через секунду я услышал хохот, что исторгал дьявол, не переставая атаковать меня и других архимагов.
А Максимус попросту завалился на спину и, кажется, лишился чувств.
А-а-а, я понял, что решил провернуть мой бывший ученик, вот только вряд ли божественная магия, устроившая этот турнир, нечто подобное допустит.
— Восстань, мой раб, — вдруг рявкнул Базалес. — Тот, кто получил от меня новое тело и посвятил мне свою душу, восстань и сражайся за меня.
Максимус, будто потрепанная кукла, вдруг принялся подниматься. Его руки плетями висели, как, собственно, и ноги. Гигантская рогатая голова была опущена на грудь. Его будто подвесили за крючок или поднимали за шкирку, словно расшалившегося котенка, напрудившего лужу.
— Пожиратели разума, что служат мне верой и правдой, разъедая сотню разумов и давая мне силу, выходит ваш черед вступать в бой, раз ваш временный господин на это неспособен.
Максимус медленно поднял голову. Его глаза открылись и в них полыхнул яростью яркий огонь. Его рогатая голова повернулась в мою сторону, а пасть оскалилась. Его руки перестали висеть, а вытянулись вперед и, сжавшись на древке секиры, выдернули орудие из плиты.