Он внимательно оглядел поле боя, затем посмотрел на меня. Во взгляде его было столько горечи и боли, что у меня аж сердце защемило. Тут же взял себя в руки, вдруг это какая-то демонская магия.
Мужчина был высок, подтянут. За его спиной развивался черный плащ, который скорее напоминал крылья летучей мыши. Кто-то из воинов попробовал атаковать его, но новоявленный дьявол даже не заметил этой атаки. Он лишь отмахнулся, затем вдруг взлетел над землей метров на десять, после чего так и завис, абсолютно не реагируя на происходящее. Будто ему нужно было время для того, чтобы подумать о произошедшем.
Стоило дьяволу удалиться, как передо мной появилась еще одна фигура. А вот эти глаза мне вполне знакомы.
Керин, ученик моего старого врага, что хитростью ушёл от боя. Он навис надо мной и глядя на меня сверху вниз оскалился. Да, стоило признать, тот, кто умеет ждать, почти всегда побеждает. По крайней мере, у меня сейчас сил нет, и атаковать я сейчас неспособен. Защиту я еще поддерживаю, к тому же оберег носорога меня хранит, вряд ли этому молодчику удастся пробить столь мощный щит, однако воин этого не знал. Поэтому с искренней улыбкой он неспешно вынул из ножен широкий меч, сияющий тревожным красным цветом, и медленно замахнулся.
— Что ж, Алексиус, битва заканчивается тогда, когда один из противников погибает, — произнес он, а затем опустил меч на мою голову. Вернее, попытался.
В следующий миг его руки отделились от плеч, а затем его голова слетела с шеи и так и повалилась рядом со мной.
Я, признаться, даже не удивился. Я ожидал чего-то необычного. Да, такое развитие событий было неожиданным, но я настолько устал, что даже не стал интересоваться, почему так произошло. К тому же ответ не заставил себя долго ждать. Рядом со мной встал Лупицкий.
— Бронин, ну ты даешь. Уже битва закончилась, хотя непонятно, кто победил, но ты все равно умудряешься находить себе врагов. Это кто вообще? Первый раз его вижу. Кому ты успел ногу отдавить?
— Отголоски прошлого, — туманно ответил я, затем посмотрел на генерала. Несмотря на бодрый тон и тягу к шуткам, лицо его было бледным и выражало явную скорбь.
— Как генерал Седов? — спросил я.
Лупицкий опустил голову.
— Не знаю, что это было за атакующее заклинание, но щиты генерала не спасли. Он выжил, но я в нем совершенно не чувствую магии.
При этих словах у меня екнуло сердце. А что, если и Лилит смогла выжить?..
— А жаль, — тем временем продолжил Лупицкий. — Это был очень сильный воин. Жалко терять таких.
Краем глаза я заметил что к нам кто-то приближается, повернулся в ту сторону. К нам уверенным шагом, то и дело бросая взгляды в сторону демонов, шагал Ксанос. В руках он сжимал здоровенный двуручный меч, на который опирался будто на посох.
Меч Ксаноса посверкивал. Архидемоны, что остались в живых то и дело поглядывали на шагающего воина, будто ожидали что тот снова ринется в бой. Боя они не страшились, просто не видели в этом смысла. Их сражение здесь закончено.
Интересно, кто из архидемонов остались в живых: те, кто поддерживали Базалеса, или те, кто были против него. Но это, наверное, уже не имеет значения. На самом-то деле будь у меня побольше сил, я бы их всех обязательно добил. Но видимо, им просто везет и, возможно, они даже выживут. Правда, я до конца не знаю, какие были условия этого божественного испытания. Надеюсь, нас не заставят биться до последнего выжившего.
Ксанос сначала молча посмотрел на меня. Мы посверлили с ним друг друга взглядами секунд десять, после чего он поднял глаза и посмотрел на Лупицкого, а после и вовсе отвернул лицо.
— Славная была битва, — произнес Ксанос.
— Да, действительно славная. И славно сражаться с такими товарищами по оружию, как ты, — произнес Лупицкий.
Я чувствовал исходящее от Ксаноса напряжение. Лупицкий это тоже, видимо, почувствовал, иначе, чем еще объяснить его многословность.
— Я не буду ходить вокруг да около, — произнес Ксанос. — Не знаю, чем закончится эта битва. Базалес, как мы все поняли, погиб, но спасен ли наш мир — неизвестно. От Лидиуса было четкое указание спасти наш мир от незваных гостей, — сказав это, он сделал паузу, снова поглядев на меня, затем на Лупицкого. — От всех гостей, — добавил он. — Император опасается, что к нам могут прийти новые захватчики. Я его опасения разделяю, но поднимать против вас оружие не хочу. Надеюсь, у нас не будет поводов для распрей, и вы просто уйдете после того, как это все закончится. Мы готовы были предоставлять нашу землю в качестве поля битвы, но не более. Ваших людей в нашем мире быть не должно.
Лупицкий пожал плечами.
— Я не политик, не мое дело решать кому что должно, — произнес он. — Этим пускай занимаются высоколобые бюрократы. Но ваш посыл я передам.
— И передай еще, что сражаться мы будем до последнего, как сражались против демонов.
— Приемлемо, — произнес Лупицкий. — Скажу честно, я думаю, это и так очевидно. Скажу лишь от себя. Мне ваши земли абсолютно не нужны, живите как хотите.
Ксанос кивнул Лупицкому, затем посмотрел на меня, не обделив вниманием, мою обрубленную руку.
— Я тебе благодарен, юноша. Хоть ты молод, но что-то с тобой всегда было не так. По крайней мере, благодаря тебе мы одержали эту победу, благодаря тебе продержались до этой битвы. Спасибо тебе. Даже немного сожалею, что мы больше не увидимся, если мы, конечно, правильно друг друга поняли. Ведь очень не хочется встречаться с тобой на разных сторонах баррикад.
Я лишь пожал плечами, ничего не ответив.
Ксанос развернулся и зашагал к своим. К слову, они почти все остались в живых, если не считать того синекожего воина. Видимо, именно им Зириус пожаловал удачу, иначе как еще объяснить такую живучесть.
К слову, что-то бог развлечений умолк и больше никак не комментировал происходящее. Однако сверху явно что-то происходило, потому что мужчина, который занял место Базалеса, вновь покрылся черной пеленой. Я думал, что он сейчас исчезнет, но нет, исчезать он не планировал.
Черное пятно вдруг стало опускаться и зависло ровно на том месте, где когда-то стоял поверженный Базалес. В следующий миг пятно стало разрастаться, пока вдруг не превратилось в огромного четырехметрового воина в черных доспехах. В руках он сжимал огромный меч. Мне сложно даже его охарактеризовать, это скорее была шпала, к которой зачем-то приделали рукоять и заточили.
— Бой окончен, — объявил он. — Больше нам нечего делить. Ваши миры мне не нужны. Я прикажу войскам оставить их. Вы заслужили покой и показали, что готовы биться.
Казалось бы, такие простые слова после жаркой битвы, но они возымели оглушительный успех. По крайней мере, десяток глоток взревел в знак победы.
Я увидел четырех воинов Муромской академии, причем узнал их исключительно по характерной символике. Слишком уж сильно была повреждена их броня.
Выходит, два мира избавлены от напасти Инферно. Не думаю, что новый дьявол будет что-то конкретное заявлять по отношению к моему миру. Все-таки его атаковал не один Базалес, а целых четыре дьявола. К слову, теперь в живых остался только один. Но с этим будем позже разбираться.
Стоило словам незнакомца замолкнуть, как откуда-то сверху полился дневной свет. Притом я готов был поспорить, что это солнце. В следующий миг понял, что, кажется, я не ошибся. Ведь световое пятно становилось все больше и больше и слепило глаза. По мере расширения пятна становилось видно не только яркий источник света, но и небо. Голубое. Такое знакомое и долгожданное. Похоже, купол над нами стал рассыпаться. Я, признаться, напрягся, опасаясь, что сейчас и площадки под нами станут разрушаться и падать куда-то вниз. Но нет, они пока стояли.
Спустя каких-то пять минут купол вовсе исчез, и мы оказались возле недавнего поля битвы. Удивительно, но те площадки, на которых мы стояли, образовали высокую скалу, что так нелепо выглядела посреди обширной равнины. Похоже, эта скала здесь так и останется.
Я огляделся вокруг, а там, внизу, всё еще шла битва. Демоны, еще не знавшие, что их господин убит, продолжали яростно сражаться с людьми.
Чёрный воин вдруг подёрнулся пеленой, а в следующий миг исчез. И стоило незнакомцу испариться, как по рядам демонов будто пробежала паника. Они дрогнули и стали отступать. Это было видно невооруженным глазом. Сначала люди все чаще и чаще одерживали победы в мелких стычках, заставляя замешкавшихся демонов бежать, а затем те просто массово стали сбегать, то и дело открывая порталы прямо посреди битвы.
Где-то там округу стал оглашать громогласный рев. Люди одержали победу в очередной битве. И это они еще не знали, что они победили в войне.
Лупицкий, стоявший рядом со мной, уселся на площадку.
— Честно? Я вообще не понял, что произошло, — произнес он.
И я не понимал, но продолжил:
— Но, кажется, мы победили. Демоны-то вон, сбежали все.
— Знать бы еще, куда они теперь денутся, — с некоторым сожалением посетовал генерал, явно переживая, что на его век не хватит таких же горячих битв.
— В какие-то другие миры, нужно будет лишь поискать, — ответил я на риторический вопрос.
Серьезно тебе досталось, — кивнул Лупицкий на мою руку. — Серьезно. Кстати, где твой батюшка?
Отчего-то его вопрос, попав в невидимую цель, резанул где-то в груди. Я поискал глазами статую, которая раскололась на несколько частей и сейчас валялась поодаль грудой булыжников.
Лупицкий ждал ответа недолго. Не дождавшись его, отвел взгляд. И так все было понятно.
Я кое-как поднялся и, не оборачиваясь на генерала, что любовался видами, подошел к разрушенной статуе графа Медведева. Оставлять его здесь нельзя. Я возьму его с собой, восстановлю и поставлю в каком-нибудь месте с прекраснейшим видом.
Ну и тяжелые же эти глыбы! Я принялся прятать их в свой пространственный карман, один кусок, за куском. Ох, и много же энергии уйдет на поддержание этой пространственной магии.
Спустя каких-то пол часа поле битвы окончательно очистилось. Люди все продолжали вопить от счастья, а я вдруг понял, что именно заставило демонов сбежать, а людей так радоваться. И это была далеко не гибель дьявола. Может, они о ней даже и не знали. Демонов напугало небо, чистое синее небо. Ни облачка не было. А усыпанная пеплом долина вдруг перестала казаться такой мрачной и темной.