— А если они спросят, что за сумка, зачем ставишь?
— Ты такой — какая сумка? Это же ваша! Только своё коронное «по-русски не понимать», не выкатывай, ладно. Просто делай круглые глаза и говори, что это их сумка и ты не понял вопроса. Вот там можешь «тупого» включать.
— А если они не возьмут?
— Я понимаю, что тебе страшно. Магарыч давать это не такая простая наука. Но это нужно.
— Они по договору и по закону наш груз и так отправят. Зачем этот коньяк?
— Отправят. Но наш груз они отправят первым. И если он застрянет, подтолкнут. И следующую заявку тоже примут с радостью. Учись давать мелкий подарок, особенно алкоголь, это не тянет на уголовку, а мужикам радость.
— Что они, сами не могут купить себе коньяк? У них же зарплата есть?
— Могут, конечно, но у магарыча другой вкус, он приятнее. К тому же это часть национальной традиции.
Глава 19
Канцлер сидел в полутьме своей каморки, перед столом, освещенным единственной настольной лампой и что-то терпеливо писал. Ругался сквозь зубы, зачеркивал и писал снова.
Канцлер, которого на самом деле звали Ильшат Оскарович, о чём он предпочитал лишний раз не распространяться, подделывал подпись нотариуса Кобякова из славного города Магнитогорска. Подлый Кобяков расписывался очень быстро, делая ряд росчерков под одним углом, потом мастерски поворачивал руку примерно на сорок пять градусов, и совершая ещё ряд росчерков.
В результате его подпись существовала как будто в двух плоскостях и подделать её было крайне трудно.
Канцлер был увлечен как человек, которому бросили вызов на пределе его возможности, отчего он перестал замечать всё вокруг.
— Даже такое? — услышал он вежливый голос за спиной.
Матюкнувшись на русском и татарском, Канцлер, который любил напустить тумана о своём якобы немецком происхождении, а если быть точнее, то о саксонском, обернулся.
На входе стоял и осторожно закрывал двери молодой адвокат Филинов.
— Дело ваше, господин Канцлер, но я спешу высказать огромное уважение мастерству… Я, знаете ли, в силу профессии часто сталкиваюсь с не совсем оригинальными подписями и печатями. Тут — снимаю шляпу. Кстати, если мне для личных нужд понадобится проверить, нет ли следов подделки в каком-то документе, могу ли я обращаться к вам за советом и мнением?
— Только если негласно. Не переношу официальности, — пробурчал в смятении Канцлер.
— Отчего же, вы можете показать какие угодно документы о своем имени и профессиональном знании?
Канцлер ничего не ответил, потому что не смог для себя решить, подкалывает его Филинов или нет. По лицу тоже было трудно что-то понять.
— Ваши заказы готов, сейчас принесу.
Хозяин лавки убрал все свои труды, осторожно заложив в коробку, которую отнёс в подсобку, расстелил белую скатерть, переставил лампу и вынес конверт из желтоватой бумаги.
…
Ну да, если бы я не знал, что эти документы были подделаны, то никогда бы не догадался. Работа вполне себе как типографская. Хотя почему «как»?
Диплом из Владивостока. Все названия, гербы, символика, угловые штампы, росчерки декана и заместителя по учебной части, печать — всё было или оригинальным или неотличимым от оригинала.
То же самое касается и китайского диплома, причем там ещё сложнее понять подлог, документ-то не содержал ни одного русского слова. Правда, он имел дублирование по тексту на английском, с большим намёком на международный уровень, хотя мы с Канцлером и обговорили что конкретно это заведение далеко от звания престижного. Скорее для тех, кому не хватило ума или денег на что-то более достойное.
Дипломы имели сгибы, как если бы их возили в портфелях, не пахли свежей краской и выглядели великолепно — вплоть до мельчайшей детали и водяных знаков.
— Я в восторге, маэстро!
— Reinlichkeit ist halbes Leben! — высокопарно ответил Канцлер, — с вас доплата, всё как договаривались.
— Ого, ничего себе как вы завернули? Это немецкий?
— Stehen macht nicht klüger! — усмехнулся он, а я ничего не понял.
— Сейчас достану деньги… не ругайтесь, герр Канцлер!
…
От черного рынка я двинул как это ни странно, к рынку центральному, где возле нотариальной конторы находилось бюро переводов.
Три девушки, явно армянки, корпели на трех столах над документами.
— Барэв дзез, красавицы!
Все три синхронно подняли головы и с любопытством уставились на меня.
— Барэв дзез, хагели. Инчпес огнел дзез? — ответила одна из них.
— Эээ, я весь свой словарный запас уже выдал. Добрый день. А у вас написано, что вы и с китайского переводите.
— Ну, вообще-то Манушак сейчас в отпуске. А что у вас?
Я продемонстрировал диплом Чена, из которого следовало что он у меня вроде как юрист широкого профиля. От девушки не укрылось что все надписи дублированы на английском.
— А английский и китайский тексты совпадают? По правилам, в документе переводятся все надписи и иероглифы на всех языках. Это дороже, но таковы правила.
Спрашивала она, конечно, не из беспокойства, а по очень практической причине, переводишь один английский текст, китайский дублируешь, берёшь за оба и надеешься, что расхождений нет. В крайнем случае ссылаешься на трудности перевода.
— Совпадают, чего им отличаться? Как думаете, сможете перевести?
— Сможем, но потребуется время. Мы вам дадим перевод, а вы сами идёте к нотариусу, и он заверяет.
— А можно оплатить услугу, чтобы я никуда не ходил, вам отдал, у вас потом забрал, пусть это и будет стоить пару лишних купюр.
— Ну я не знаю…
— Очень вас прошу. И не тороплю по срокам. И к точности придираться не буду. Диплом как диплом, самый обычный, небось не учебник по астрологии, а так, учился на тройки, не выгнали и на том спасибо. Посчитаете меня, а я внесу стопроцентную предоплату?
Полную предоплату все любят.
Меня «посчитали» по самому дорогому тарифу и получилось всего на сто пятнадцать рублей, зато, действительно, никуда и ни к кому ходить не надо.
Оплатив, я вышел из бюро и бодрым шагом направился обратно в офис. Сегодня должен зайти Тайлер, поделиться информацией и начать канючить аванс. По моим расчётам предыдущую оплату он уже пропил истратил.
…
Тайлер не подвёл.
В этот раз он действительно не выглядел как крепко пьющий бродяга, теперь он был коротко подстриженным крепко пьющим рабочим в замасленном комбинезоне.
Он с удовольствием плюхнулся на стул, нисколько не заботясь о его чистоте.
— Здравы будьте, товарищ Тайлер. Ну что, как там чувствует себя нефтепереработка?
— Нефть — это будущее. В отличие от макров добывается в нашем мире, часть нашей природы и самой природе не вредит.
— Почти, — хмыкнул я. — Работа кипит?
— Да, нефть привозят, перегружают, в четыре ёмкости, потом перерабатывают на двух ректификаторах, это такие здоровенные, высотой метров под пятнадцать, колонны. Это самое главное на фабрике, всё прочее крутится вокруг колонн
— Мне говорили, что их вроде должно быть три?
— Их действительно, три.
— Ты сказал…
— Я сказал, так как сказал, — надулся Тайлер. — Стоят смонтированы три, работают только две, третья на ремонте, причем его никто не проводит, нужны какие-то каталитические элементы и охладители. А работают, как я сказал, две.
— Ладно, проехали, прости что придираюсь.
— Гркх… Вот схема фабрики. Емкости, накопители, технические танки, тут перегонка, здесь хранится бензин, его немного, здесь другие нефтепродукты, в этом танке мазут, основной продукт.
— А это что за цех?
Тайлер впервые сделал озадаченное лицо.
— Знаешь, странно с ним. Это цех три дробь один, оттуда ключи есть только у второго инженера, Ларри Гоббонса. А он всё время на ножах с главным инженером, Костей Харячковым. Причем пару раз тот пробовал ругаться со вторым, но получил крепких люлей от генерального директора.
Я записывал. Структура руководства, зам по снабжению, отдел коммерции, бухгалтерия. Многих моментов Тайлер, как рабочий, знать не мог, но он обещал попробовать разведать.
В сущности, самые главные моменты — снабжение и сбыт, наличие оборудования я уже знал, поэтому был доволен, а Тайлер, периодически возвращающийся к теме мутного цеха 3/1, перетёк к «авансику».
Я его, конечно же, дал. Детектив уже добыл большую часть ценной информации, хотя, безусловно, пусть шлифует.
Я, как обычно, прошёл в здание прокуратуры, показав письменный запрос, который якобы намеревался сдать в канцелярию, однако уже внутри здания направил свои стопы в кабинет Ангелины.
— Привет, красотка.
— Для кого красотка, а для кого советник второго класса! — прищурилась она.
— Красотка, — заулыбался я. Она тоже на долю секунды позволили себе улыбнуться, потом сразу же, с некоторым усилием придала лицу серьёзное выражение.
— По какому вы вопросу, Аркадий Ефимович?
— Как ни странно, красотка высочайшего класса и советник второго класса, по рабочему.
— Ну хоть когда-то тебя видно за работой.
— Да я вообще не отдыхаю, чтобы ты знала. Хотя и планирую сходить в ресторан с одной… советником второго класса.
Она дважды хлопнула ресницами и промолчала.
— Но прямо сейчас ищу человечка.
— В сыщика играешь? — она переходила на ты или на вы, в зависимости от настроения.
— В некотором роде. Вот смотри, жил да был такой степняк Манзыр из Саратана. Несколько месяцев назад он приехал на одну нефтеперерабатывающую фабрику, которая косвенно принадлежит его родственнику, там его отмудохали, подбросили наркотики и шустро осудили на несколько лет каторги.
— Ой, Аркадий, я тебя умоляю, каждый первый твой клиент рассказывает, что наркотики ему подбросили.
— Погоди, это вводные, а не тема для разговора. На степняке том клейма ставить негде, он головорез и душегуб, возможно, грабитель, но определённо не связан с английским порошком. Однако, вопрос в другом. Был человек и исчез человек.