Решив, что разберется со всем потом, мальчик, а он был теперь худосочным мальчишкой одиннадцати лет от роду, двинулся туда, куда послали. Увидев добрую, какую-то лучистую улыбку девочки Гермионы, Сергей понял, что в нее можно влюбиться, она была просто волшебной. А еще он заметил что-то очень знакомое в поведении девочки, но пока отложил свои размышления на потом. Они болтали за столом, а потом и в поезде, при этом Сергей ощущал себя на удивление комфортно, даже шутил, вызывая смех девочки. Обратно поезд шел не весь день, а, навскидку, часа четыре, поэтому проколоться он не боялся.
— Гарри, — произнесла Гермиона. — Если будет нечего кушать, напиши мне… Нет, не так… Я буду посылать тебе поесть с совой, хорошо?
— Хорошо, — Сергей, конечно, удивился такой заботе, но решил со всем соглашаться, чтобы не вызвать подозрений, всю память пацана он все еще не освоил. — А тебе не попадет?
— Уже нет, — чему-то улыбнулась девочка, заставив не понимающего, что с ним происходит Сергея, залюбоваться ею. Он взрослый человек, офицер, а тянет его к соплюшке, это было совсем ненормально в понимании товарища Александрова. Решив и об этом подумать потом, Сергей продолжил общение с Гермионой.
— Ты летом, наверное, уедешь? — поинтересовался он.
— Кто знает, — улыбнулась девочка. — Еще как в клинике пойдет… — тут Сергей снова насторожился — интонации были настолько знакомыми, просто до слез, но ведь такого не может быть. Или может?
Додумать он не успел — поезд прибыл в Лондон, и теперь товарищу старшему лейтенанту предстоял бой. Сердечно распрощавшись с девочкой, пообещав по возможности писать и запомнив ее телефон, Сергей шагнул через разделительный барьер. Сказка закончилась и начиналась жизнь. Суровая, в чем-то жестокая, но жизнь. И в этой жизни ему еще предстояло выгрызть свое право.
Встречал его… Встречало нечто объемистое, которого пацан откровенно боялся, ибо этот жиртрест бил парня немилосердно. Жиртрест откликался на кличку «дядя Вернон» и был кандидатом на зачистку. Ну, в крайнем случае — на травматологию. Решив, что на вокзале трупы не нужны, Сергей ответил на злобный взгляд жиртреста своим — изучающим, что толстяка, видимо, навело на какие-то мысли. Правда, похоже, мысли в заплывшей жиром голове не укоренились. Что же… «Потанцуем», — решил Сергей.
Автомобиль добрался до небольшого дома в тихом пригороде Лондона довольно быстро, после чего Сергея весьма невежливо пригласили на выход. Улыбающийся мальчик вошел в дом, чтобы услышать полную ненависти тираду «тетушки»:
— Когда ты уже сдохнешь, ублюдок! — дама была явно не в себе и просилась в переработку.
— Не дождетесь, — спокойно ответил мальчик. Он в своей жизни видел многое и многих, поэтому просто представил, как «тетя Петунья» будет смотреться в гробу, и остался этим зрелищем полностью удовлетворенным.
— Пошел вон в свою комнату, урод, — раздался голос подошедшего сзади «дядюшки». Скорее почувствовав, чем увидев движение, Сергей сместился вправо, резко развернулся и выдал серию по болевым точкам замахнувшегося жиртреста, надеясь только на то, что сил хватит на пробитие жирового панциря. Сил хватило, и глядя на свернувшегося на полу в позе эмбриона «дядю Вернона», мальчик только хмыкнул, разворачиваясь, чтобы встретить жестким ударом несущуюся к нему с нечленораздельным криком и топориком для разделки мяса «тетушку». Что-то хрустнуло, и женщина упала на пол, лишившись сознания.
— Не понял, — констатировал Сергей Валерьевич. Тетка-то точно хотела убить, иначе чего она с топором на него полезла? Что-то здесь было не так. Вместо того, чтобы вызывать полицию и ехать в приют, Сергей сноровисто связал оба тела, убрав колюще-режущие предметы подальше, и поднял голову, встретив шокированный взгляд младшего жиртреста по кличке «Дадли». — Ну что, — спокойно спросил мальчик. — Сам убежишь, или тебя на куски нарезать?
Завизжавший Дадли покинул помещение, явно баррикадируясь в своей комнате, а товарищ старший лейтенант присел на жиртреста, пытаясь понять, что вообще происходит. То, что пацана не любили, он помнил, но чтобы вот совсем так — это был, по мнению Сергея, явный перебор. А раз перебор, то либо психоактивы, либо наркота, либо уехавшая в теплые края башня.
***
«Приключение», конечно, добавило неожиданностей, но их стоило, на самом деле, ожидать. Хотя снотворное было неприятным сюрпризом. Зачем Варя выпила зелье для похода обратно, она себе объяснить не смогла, заподозрив некоторые неприятные вещи, по аналогии с мамой. Ведь мама тоже не могла объяснить, зачем она делала то, что делала. А это, в свою очередь, значило, что надо придумать, как обезопаситься на будущее. Очень страшная получалась сказка.
Из больничного крыла ее выгнали довольно быстро, поэтому девочка использовала высвободившееся время, чтобы подумать и собраться. Насколько она помнила, встреча с Гарри должна была произойти в Большом зале, поэтому время еще было. Варя себя чувствовала странно, у нее было ощущение чего-то радостного, но, тем не менее, неожиданного. Собрав чемодан, девочка поспешила в Большой зал, куда вскоре вошел что-то напомнившей Варе походкой зеленоглазый мальчуган.
Гарри выглядел немного иначе, нет, одет он был все также, только немного иначе двигался, да в глазах у него поселилось что-то напомнившее Варе выражение. А еще, девочка это не сразу поняла, с ним стало удивительно легко, как будто… Как с Сережей… От этой мысли хотелось заплакать, но Варя сдержалась. Она чувствовала притяжение к этому пацану, чего не было никогда, все-таки, она взрослая женщина, врач, а он совсем ребенок, но все-таки…
Пообещав посылать ему еду совой, девочка решила, что подумает обо всех странностях потом. Гарри улыбался, шутил, чего раньше за ним не водилось, иногда у него в речи проскальзывали такие знакомые нотки, что внутри Вари все сжималось. Ей казалось, что перед ней Сережа, но ведь такого не могло быть…. Или могло? Так ничего и не решив, девочка доехала до Лондона.
Они долго прощались на платформе, почему-то Варе было морально тяжело расстаться с мальчиком. Но вот наконец дети распрощались и шагнули через разделительный барьер. Варя заулыбалась родителям, краем глаза следя за Гарри, и вновь ей показалось, что она где-то видела эти движения и эту многообещающую улыбку. Но тут ее начала обнимать мама, прижал к себе папа, отчего все мысли покинули голову девочки. По дороге домой Варя расспрашивала о пациентках, кого выписали, а кто все еще оставался в больнице, как та девочка, Дороти, с очень длительным периодом восстановления.
— Доченька, мы с тобой уезжаем во Францию на две недели, — сообщил ей улыбающийся папа, на что Варя кивнула, принимая к сведению.
— Надо будет там в магический квартал зайти, — задумчиво проговорила она. — Когда едем?
— Послезавтра, — улыбнулась мама, поняв, что дочь ее простила. — Завтра ты захочешь Дороти проведать.
— Все-то вы знаете, — хмыкнула Варя, отправляясь на кухню.
— Ну, далеко не все, — сообщил улыбающийся мистер Грейнджер. — Например, что это за мальчик с походкой мастера единоборств, за которым ты наблюдала?
— Это Гарри Поттер, — ответила девочка. — И с ним все очень, очень непросто. Давайте об этом попозже поговорим.
Увидев утром, как дочь привязывает контейнер с едой к лапке не сильно довольной совы, Марк переглянулся с любимой супругой, решив все-таки расспросить дочь при первом удобном случае. Ну а потом Варя умчалась к Дороти, которая была искренне рада своей юной докторше. Счастье ребенка было таким ярким и искренним, что Варя забыла обо всем на эти три часа. Дороти обещала не скучать и ждать Гермиону, которая самый лучший на свете доктор.
Во Францию Грейнджеры отправились самолетом. Ничего нового для Вари в самолете, аэропорту и проверке документов не было, поэтому девочка сладко поспала вплоть до прилета. В аэропорту прибытия на паспортном контроле находился и волшебник, как-то понявший, что Варвара такая же, и выдавший ей буклет с адресами магических кварталов и поселений Франции. Оказалось, что три дня Грейнджеры проведут в Париже и только потом отправятся к морю. Ждать завтрашнего дня девочка не стала, сразу же в сопровождении папы отправившись по адресу основного входа в магический квартал. На такси.
Французский магический квартал выгодно отличался от английского отсутствием вонючей забегаловки. Варвара с улыбкой шагнула в видимый только магам проход, тогда как ее отец пытался свыкнуться с мыслью, что шагает сквозь стену.
Часть 7
Очнувшийся жиртрест начал с угроз, явно не понимая, где находится, он напрягался, обещал убить, забить до смерти, и издавал другие звуки, которые считал страшными. Сергей с интересом наблюдал, запоминая некоторые речевые обороты. Оказалось, в английском языке тоже довольно много нецензурных слов и выражений.
— Действительно псих, что ли? — задумчиво пробормотал мальчик, когда «дядя» пошел на второй круг.
— Я? Это ты! Ты урод! Ненормальный! Надо было тебя в детстве придавить! — изо рта мужчины показалась пена.
— М-да, я думал, бешенство в такой форме бывает только у собак, — заключил Сергей, а потом заткнул рот дяде кстати слетевшим с него ботинком. — Тут понятно, а что нам скажет тетушка?
— Что со мной? — удивленно пробормотала связанная женщина. — Гарри, что случилось?
— Вы на меня с топориком кинулись, — вежливо проинформировал «тетушку» мальчик. — А ваш муж, похоже, башней съехал. Теперь его либо к психиатру, либо на кладбище, потому что такие угрозы я спускать не приучен. Вам что больше нравится?
— Муж? — удивилась женщина. — Какой муж? Я не замужем… Развяжи меня, пожалуйста.
— Опаньки… — произнес Сергей. — А вы на меня больше бросаться не будете? — увидев отрицательный жест, Сергей все-таки развязал кажущуюся адекватной «тетушку». — Если вы не замужем, то это тогда кто?
— Я… Я не… — женщина схватилась за голову и упала в обморок.
— Интересно девки пляшут, — задумчиво проговорил товарищ старший лейтенант, о всяких-разных возможностях современной медицины, разумеется, знавший. — По четыре штуки в ряд. И схрена ли? — этот логичный вопрос остался без ответа. Тяжело вздохнув, мальчик двинулся в сторону шкафчика с медикаментами, который у этих придурочных находился в ванной комнате.