Как только прошло пятнадцать минут и заживляющая мазь справилась, Варвара нанесла обезболивающую, ибо до дома было час на общественном транспорте. Мазь сработала штатно, поэтому повеселевшая девочка направилась-таки домой.
***
Минуту назад Сергей чувствовал в своей руке холодеющую руку Вари, глаза закрылись, но было удивительно тепло. А в следующее мгновение пришла боль, боль была настолько сильной, что мужчина застонал, фиксируя краем сознания детский стон. Далеко не сразу он понял, что стал мальчишкой, почти рефлекторно без палочки наложив диагностические чары. «Травматический шок». Все еще не понимая, что избитый до шока мальчик — это он сам, Сергей начал быстро работать, пытаясь стабилизировать ребенка. Через некоторое время это ему удалось, но сил совсем не осталось, и мужчина потерял сознание.
Очнулся он от голода. Сильный голод причинял боль высокой интенсивности. В этот раз Сергей уже осознавал, что является мальчиком. И кем конкретно является. Открыв глаза, он обнаружил свое окровавленное тело в чулане. Ощупав пальцы, мальчик зло усмехнулся. Здесь он пока не целитель, а это значило, что у кого-то счастливая жизнь просто закончилась. Продиагностировав себя, Сергей понял, что еще немного и начнется алиментарная дистрофия, поэтому с трудом встав, мальчик вышел из чулана, направившись на кухню. Обедавшие там Дурсли сначала удивились, а потом сильно удивились, удерживаемые чарами фиксации буйнопомешанных. Прелесть чар была в том, что предназначались они для магов и сквибов, в случае последних чары надо было снять через час, а иначе это прекрасное изобретение начинало жрать жизненные силы.
Не говоря ни слова, Сергей озаботился содержимым холодильника. Традиционно с питанием было грустно, а начинать с хлеба… В общем, не лучшая идея. Поэтому старательно давя в себе позывы бьющегося в истерике желудка, мальчик сварил себе безопасный суп, который и выхлебал, после чего повернулся к молчаливым по причине чар Дурслям. Диагностика зелий не обнаружила, ну, кроме алкоголя у Дурсля-старшего, которого следовало сначала допросить.
— Ну что же, милые родственники, — заговорил Сергей, припоминая науку очень далекой теперь уже жизни. — Вы меня убили. Я скончался от травматического шока, но был возвращен обратно. Немножко другим, поэтому мы с вами сначала поговорим, а потом я подумаю, что делать с трупами, — глаза Дурслей были очень большими, Петунья плакала, а Дурсль-старший что-то порывался сказать. — Не нервничайте, у вас будет возможность все мне рассказать.
Слегка ослабив заклинание, мальчик внимательно выслушал все угрозы, которые ему высказала туша под полтора центнера весом, кивнул, поблагодарил и, очень по-доброму улыбнувшись, взял из тумбочки топорик для разделки мяса. Судя по луже, обмочились все. Очень ласково улыбавшийся мальчик допрашивал Дурсля, проверяя ответы, возвращаясь к пройденному и не получая никакого удовольствия от процесса. Дадли был в глубоком обмороке, тетя Петунья с интересом наблюдала. С каким-то болезненным интересом. Выяснив, что на этот раз Вернон Дурсль не шантажист, а просто садист, с удовольствием избивавший Гарри Поттера, да и Петунью, Сергей наложил на того обширное заклинание забвения, покачнулся из-за использования его без палочки и схомячил еще одну порцию супа. На этом его силы, да и то, что помогало ему все это время, куда-то делись, поэтому чары спали с Петуньи и Дадли.
— Гарри… — прошептала Петунья. — Не надо… — попросила она, присоединяясь к сыну.
— Интересно девки пляшут, — произнес смертельно уставший мальчик, пытаясь сообразить, откуда у этого тела взялось столько сил. Мыслей не было, а вот ругаться хотелось. Заперевшись в пропахшем кровью и испражнениями чулане, Сергей уснул.
Просыпаться было интересно. Мало того, что мальчик понял, что каким-то образом использовал всю энергию вплоть до того, что чуть не стал обскуром, так еще и память большей частью восстановилась. Желание убивать усилилось. Почему-то работать без палочки стало очень просто, почти также, как и с палочкой. Над этим тоже следовало серьезно подумать. Получалось, что здесь Гарри Поттер — далеко не простой пацан, а это означало проблемы. Выйдя из чулана, Сергей понял, что Дурсли сбежали, судя по отсутствию машины и наличию некоторого бардака в комнатах. Выглянув в окно, мальчик дома миссис Фигг не обнаружил, а вот что это значило… Логика подсказывала, что пацана именно старались убить и убили-таки. В ванной не обнаружилось и шрама на привычном месте. «Значит, я тут не избранный», — понял мальчик. — «Тогда сразу два вопроса: кому так не повезло? И почему меня пытались убить?»
Часть 2
Вошедшая в дом Варя была сходу оглушена сильной оплеухой, от которой куда-то улетела, ударившись головой. Сознание на мгновение померкло, а когда развиднелось, перед глазами ошеломленной девочки предстал оскалившийся мистер Грейнджер в состоянии крайней ярости. Он заносил для удара какую-то толстую палку, но тут инстинкт самосохранения, кажется, даже без участия мозга, зафиксировал мужчину чарами блокировки двигательной активности буйнопомешанных пациентов. Мистер Грейнджер замер, вращая глазами. Варя почувствовала надвигающуюся истерику. То, что девочку сильно избили совсем недавно, она поняла, но что хотели продолжить концерт — это было что-то новое.
Внимательно глядя на отца, Варвара пропустила нападение матери. Спину ожгло, будто огнем, но на этот раз девочка сознание не теряла, а применила к миссис Грейнджер те же чары. Истерика стала ближе, но сейчас было не время — в первую очередь безопасность. Достав палочку, девочка наложила расслабляющие мышцы чары на обоих родителей, подумав, что запах переживет, а после этого связала их. Знания Сергея наконец понадобились. Отменив чары и глядя на то, как молча пытаются освободиться родители, девочка отправилась в ванную комнату, чтобы увидеть, что удар, доставшийся спине, был вторым или третьим — блузка была разорвана, также как и юбка, а по спине и… ниже… вниз спешили красные капли. «Это чем меня таким приголубили-то?» — удивилась девочка, смывая кровь и нанося заживляющую мазь. Теперь нужно было продиагностировать родителей и определить тип принуждения, но Варе стало просто страшно. Сердце зашлось, конечности захолодели, пришлось быстро успокаиваться и брать себя в руки.
— Д-да ч-что з-за… тут п-происходит! — закричала девочка, неконтролируемая истерика наконец накрыла ее. Минут десять Варя предавалась этому без сомнения интересному времяпрепровождению и только потом смогла взять себя в руки.
Вернувшись в гостиную, девочка наложила диагностический комплекс, убедившись, что родители не находятся под принуждением. Что теперь делать, Варвара не знала, поэтому просто продиагностировала организм взрослых людей, стремившихся, похоже, забить девочку до смерти. На первый взгляд все было в порядке, но что-то цепляло взгляд. Еще раз всмотревшись в появившуюся перед ней картинку, девочка похолодела: параметры крови. У ее родителей не могло быть таких параметров.
Варвара почувствовала упадок сил, все-таки тело было детским, поэтому нужно было поесть, поспать, а перед тем осмотреть промежность, так как она сняла только боль, а не все последствия жалящего, которым ее наградила старая кошка. Создавалось ощущение, что заживляющей надо мазать всю Варю. Приготовив себе поесть и от души наевшись, девочка забаррикадировалась в своей комнате, чтобы поспать.
Проспав навскидку часов шесть, Варвара почувствовала себя вполне отдохнувшей, потому пошла к «родителям». Во-первых, следовало достоверно установить факт отсутствия родства, а во-вторых, выяснить, где родители и зачем ее пытались забить. Мысль о том, что с родителями могли поступать, как с папой Луны в той жизни, чуть не вызвала сердечный приступ, но девочка взяла себя в руки.
Быстро сваренное на плите зелье достоверно доказало — они абсолютно точно не родственники, что заставило девочку оскалиться. Как и Сереженька, пытать она не любила, но, спасибо его знаниям, умела. Поэтому, достав «папин» паяльник, девочка избавила «мистера Грейнджера» от штанов и белья, выложила паяльник, плоскогубцы, молоток, гвозди так, чтобы тот видел, и начала вслух размышлять:
— Сна-сначала ра-распять п-по обра-разу и по-подобию, а по-потом ан-нализировать… Или сна-сначала те-терморектальный к-кри-криптоанализ? — мужчина замычал, но получив возможность говорить, грязно обругал девочку. — Н-ну, т-ты с-сам выб-брал.
Минут пять мужчина просто кричал, особенно учитывая, что паяльник был из новых — это достижение, но потом полилась информация. Правда, в течение рассказа, прерываемого криками, мужчина резко изменил облик, а потом забился в судорогах и издох, но у Варвары была еще женщина. И именно женщина рассказала, где содержатся Грейнджеры. Правда, ни мужчина, ни женщина не знали, зачем это все нужно. Им было запрещено убивать девочку Гермиону, и только. А за все остальное этим двоим отщепенцам магического рода хорошо платили. Так как «все остальное» не противоречило основной задаче сломить, то… Что конкретно входило во «все остальное», Варя знать не хотела. Памяти от Гермионы, кстати, не осталось. Совсем.
Девочка села за планирование вполне боевой операции по освобождению заложников, благо охраняли их всего лишь двое. Припоминая хирургические и бытовые чары, Варвара горько плакала. Целитель в ее душе сопротивлялся тому, что должно было произойти, но выхода не было. Не было совсем никакого выхода, от этого было так больно на душе, так тяжело… Она просто рыдала, не в силах справиться с собой. Внезапно какая-то мысль кольнула девочку. С трудом успокоившись, она начала припоминать чары, применявшиеся не всегда по назначению, кажется, о них рассказывала Наташка… «Ладно, попробуем их… Ну а нет, так нет…» — грустно подумала Варвара. Пора было брать себя в руки и спасать людей — своих родителей… Девочка еще раз всхлипнула, вздохнула и подняла полные боли глаза. Пора было собираться, времени оставалось совсем немного. Кто знает, как отреагируют похитители на длительное отсутствие этих… Девочка рефлекторно посмотрела на календарь: «Сережин день рождения вчера был», — грустно подумала она, отправляясь в свою комнату, чтобы переодеться, но в этот момент в дверь постучали. Варвара замерла, старательно давя панику.