— Приветствую вас, уважаемые, — поклонился Крюкохват, вызвав очень большое удивление обоих детей. — Прошу простить, но нам надо проверить ваш статус.
— Здравствуйте, — пискнула ошеломленная Варвара, борясь с желанием спрятаться за Сергея.
— Простите, уважаемый, а чем вызвана ваша реакция? — поинтересовался мальчик, с интересом глядя на сотрудника банка.
— Уважением по отношению к представителям древних семейств, — оскалился гоблин. — Не самых обычных семейств, но я все расскажу вам после проверки, положите левую руку на шар, пожалуйста, — он положил на стол два шара, диаметром навскидку сантиметров в пятьдесят. Шары были серыми, производя впечатление каменных, поэтому Варя с Сергеем просто переглянулись и сделали, что их просили. Видя, как наливаются золотом сами шары, Крюкохват глухо охнул.
Сергей посмотрел на гоблина с непониманием. А вот гоблин просто просунул лист пергамента между шарами, сдвинув их вместе и принялся чего-то ждать. Варя прижалась к своему мальчику, ожидая вердикта Крюкохвата. Гоблин посмотрел на пергамент, на утратившие цвет шары, вынул лист и еще раз охнул.
— Сначала результаты проверки, потом рассказ, — проговорил гоблин, указывая на стоящие рядом кресла. — Присаживайтесь. Насколько я вижу, вы ничего о себе не знаете?
— Кроме того, что кто-то пытается нас убить? — поинтересовался Сергей. — Нет.
— Убить? — поразился гоблин. — Дожили…
Часть 6
Гоблин еще раз перечитал пергамент, задумчиво потрогал его когтем под ошарашенными взглядами Сергея и Варвары. В прошлый раз таких сюрпризов не было, а вот Сергей начал припоминать, что в банк они в прошлый раз не заходили, Хагрид принес кошелек, а не ключ, возможно, дело было именно в этом…
— Итак… мистер и миссис Фебрис,[3] — произнес Крюкохват. — В девичестве Дагворт-Грейнджер.
— Как Фебрис? — удивилась Варвара. — Не Поттер?
— Поттер? — в свою очередь спросил гоблин. — Что за Поттер?
— Интересно девки пляшут, — проговорил Сергей. — Зовут-то нас как?
— Традиционно для ваших родов, — ответил Крюкохват. — Махаон[4] и Гермиона.
— То есть мы, — несколько ошарашенно произнесла девочка. — Махаон и Гермиона Фебрис, муж и жена?
— Полный брак, осененный благословением Асклепия, что в вашем возрасте необычно, но бывает, — кивнул гоблин. — Соответственно, вы юридически совершеннолетние, с требованием закрепления брака в семнадцать биологических лет, не раньше.
— Тьфу, — сплюнул мальчик. — И здесь засада. Ладно, вы нам обещали рассказать…
— Я помню, — оскалился Крюкохват. — Ваши семьи — единственные оставшиеся из тех, кто заключил Изначальный договор, и на протяжении многих лет единственные, кто считал гоблинов равными. Стоит вам погибнуть, как сдерживающий магов договор падет и тогда будет война.
— Как ты говоришь, «интересно девки пляшут»? — поинтересовалась Варя, на что Сергей только кивнул. — А каков статус целителя?
— Магически подтвержденного? — переспросил гоблин. — Его нельзя убить, он не может убить. Но вы можете исцелять и без подтверждения магией, по праву семьи.
— Так… У нас в сейфе есть чего-нибудь? — мальчик справился с удивлением, переводя разговор в конструктивное русло. — Нам нужно еще артефактов, и нам, и родителям, да и на дом тоже… И еще вопрос… о найденном в доме артефакте… есть Омут?
— Прошу, — Крюкохват поставил перед детьми Омут Памяти.
— Пожалуйста, — Сергей выложил воспоминание о модификаторе. Гоблин нырнул в артефакт, чтобы мгновенно сменить окраску на серую, вываливаясь с выражением ужаса на лице. — Я вижу, модификатор вам знаком?
— Это черный артефакт, создающий твердые иллюзии, которые могут даже убить, — просипел Крюкохват. — Странно, что вы выжили. По легенде, такие артефакты были сделаны Герпием Злостным и разбросаны по миру. Как вам удалось его отключить?
— Деактивировал управляющий контур, — объяснил мальчик.
Гоблину было явно непонятно, что именно сказал Сергей, но, видимо, он решил не уточнять. Проводив детей к сейфу, к которому не надо было никуда ехать, гоблин объяснил назначение почти каждого артефакта, помогая выбрать и собрать их, после чего предложил кошель, связанный с сейфом, на что супруги немедленно согласились. Посмотрев на баланс сейфа, Варя охнула, а Сергей считал пальцем нули.
— Впечатляет, — кивнул он. — Но юрист, способный выставить иск и содрать шкурку хоть с Министерства, все равно будет нужен.
— Зимой решим, — согласилась с ним Варвара. — Давай за правильными палочками, артефактами и прочей мишурой.
— С клятвой не спешим? — проницательно поинтересовался мальчик. — Договорились.
— С таким раскладом, конечно… — проговорила девочка, прижимаясь к своему мальчику.
Лавка артефактора ничуть не отличалась от того, что помнили оба. Закупившись артефактами и сменив палочки, супруги Фебрис отправились домой, несмотря на подхихикивание Варвары. Она хорошо помнила, кто такая Фебрис. Но в первую очередь предстояло защитить дом, потом родителей, подготовиться к школе и отдохнуть душой в больнице. Они считались совершеннолетними, что было очень, очень удобно.
— Знаешь, о чем мы не спросили гоблина? — поинтересовалась вечером Варвара.
— М-м-м? — поднял бровь Сергей, сортируя артефакты.
— Есть ли у Фебрис недвижимость, — произнесла девочка. — Если есть, то это сулит плю-ю-юшки!
— Так за чем дело стало? — спросил мальчик. — Давай письмо напишем.
***
Поднявшись в шесть утра, Варя разбудила мужа, после чего, быстро приведя себя в порядок, оба спустились вниз, на кухню, где мистер Грейнджер уже целился пальцем в кофеварку, эта сцена навевала воспоминания, от которых девочка звонко рассмеялась. Сергей взял тестя за палец и отвел к стулу, на который тот и уселся. Через десять минут завтрак был готов, ибо Варя привычно готовила, помогая себе палочкой, все-таки столько лет… Последив сонными глазами за пролетевшей яичницей, Марк только вздохнул, но сразу же встряхнулся, узрев еду в своей тарелке.
Автомобиль у Марка несколько отличался, на этот раз это был универсал Вольво, но Сергей отметил этот факт краем сознания, привычно погружаясь в дрему вместе со своей супругой и тем самым вызывая зависть водителя. До самой больницы доехали без происшествий, однако стоило только зарулить на парковку, как дети одновременно открыли глаза, поразив мистера Грейнджера. Одно дело — слышать, что двое детей профессионалы, другое — видеть это.
Зайдя в туалет, Гермиона трансфигурировала одежду в робу, одновременно продезинфицировав ее, она знала, что Сергей сделал то же самое, поэтому в ординаторскую входили двое одиннадцатилетних детей в одинаковых робах, с неизвестной символикой на груди, в которой угадывался кадуцей и какая-то палка. Поздоровавшись, Варвара проследила взгляды докторов, некоторое время пытаясь сообразить, что не так, и наконец прыснула.
— Сереж, у нас символика Службы сама собой получилась, — тихо произнесла она.
— Ну и ладно, — махнул тот рукой. — Не переделывать же?
— Доброе утро, коллеги, — в ординаторскую вошел Марк Грейнджер. На мгновение он удивленно расширил глаза, глядя на детей, но потом взял себя в руки. — Сегодня у нас двое стажеров, которые поразят нас своими знаниями.
— Марк, ты пьяный? — с подозрением в голосе спросил один из докторов. — В одиннадцать лет?
— Вот и узнаем, — улыбнулся Марк под бурчание докторов об осеннем обострении у начальства. Но, тем не менее, все двинулись на обход, с недоумением, гневом и жалостью поглядывая на детей. В первой палате дети держались спокойно, слушая докладчика, при этом Варя улыбалась одними глазами, а вот стоило войти во вторую…
— Здравствуй, меня Гермиона зовут, — улыбнулась Варвара, отодвинув коллегу. — А тебя?
— Ту-ту-ту… — попыталась что-то сказать восьмилетняя девочка, но не смогла и заплакала.
— Тише, тише, — обняла ее целительница, а мистер Грейнджер остановил коллег жестом, с интересом глядя на детей. — Все будет хорошо. Можешь пропеть что-нибудь? — пациентка замотала головой, не переставая плакать. — Сереж, глянь.
Сергей внимательно осмотрел девочку, слегка схитрив — он творил беспалочковые диагностические чары, так называемые «малые», совмещая при этом практически УЗИ и рентген. Поднявшись по ногам, фиксируя изменения суставов, состояние костей, мальчик стал очень серьезным, а его любимая девочка успокаивала панически боящуюся взрослых пациентку.
— Арахнодактилия кистей и стоп, кифосколиоз, контрактуры крупных и мелких суставов, измененная форма ушных раковин, еще pectus carinatum,[5] — высказался наконец Сергей. — Боли должны быть, конечно… Вот причина заикания, скорее всего, психогенная.
— То есть Билса? — спросила Варя, поглаживая девочку.
— То есть синдром Билса, — кивнул мальчик. — Если доставили с психосоматикой, то пятую точку осмотри.
— А что такое «синдром Билса»? — поинтересовался кто-то из докторов.
— Синдром Билса, уважаемый коллега, — начала спокойно объяснять ему юная целительница. — Это редкое моногенное заболевание, клинически подобное синдрому Марфана, которое возникает вследствие нарушения структуры соединительной ткани. Патология проявляется суставными контрактурами, множественными аномалиями структуры скелета, специфической деформацией ушной раковины по типу «мятого» уха.
— Благодарю вас, коллега, — ошарашенно ответил врач, впервые в жизни услышавший о таком синдроме, а меж тем в нем отлично разбирались двое детей.
— Папа, — Варвара привлекла внимание мистера Грейнджера, который, казалось, был не здесь. — Родителей напугать до непроизвольного мочеиспускания. Не дай им Асклепий ее еще раз так избить. Пусть сестра обработает ягодицы.
— Ничего себе у тебя дети! — поразился вопрошавший о трезвости доктор. — Действительно же симптомы налицо. А что заикание?
— А заикание, — юная целительница, только что поразившая папиных коллег, очень нежно обнимала успокоившуюся пациентку. — Напугали нас очень сильно, да? — девочка закивала. — Психиатр нужен, и голову посмотреть, на всякий случай. Если таскали за волосы, — она провела рукой по голове пациентки, отчего та дернулась. — А за волосы таскали… Да, может быть нарушение мозгового кровообращения. Не надо плакать, доктора тебе помогут, и я еще приду, договорились? — пациентка закивала, робко улыбнувшись.