— То есть я вызываю менталиста, — кивнул Сергей. — Пусть профессионал посмотрит. Еще что?
— Твой, — кивнул Виктор. — Сила воли железная, но ноги перестали отвечать. Он их чувствует, но…
— Лечение то же, результат тот же, — хмыкнул Сергей, поднимая ко рту переговорный артефакт. — Не вижу особых проблем, починим мы ребятишек.
В этот момент к мужчине подошел военный в темно-зеленой форме, протянув лист бумаги. Сергей нахмурился, взглядом позвав Варю, спустя минуту оба читали принесенное. Мужчина хмыкнул и почесал затылок.
— Странно… — произнесла основательница СКМП. — Что же случилось?
Часть 20
Детей лечили во сне, притушивая, а где-то и блокируя воспоминания. Менталистов было двое, потому что один просто не справлялся с такой нагрузкой, и оба потом взяли неделю отпуска — очень уж неприятные воспоминания были у обоих детей. Ибо менталисты, конечно, многое видели, но были рождены в своем мире, где подобное обращение с детьми было уже сильно ненормальным.
— Пандора, — Варваре, после чтения отчетов, был непонятен один странный момент. — Дамблдор заявил, что ты ему мешала, поэтому он тебя хотел уничтожить. Но я не понимаю, как ты ему могла помешать?
— Я сама не понимаю, — грустно ответила женщина, разочаровавшаяся в человеке, которого искренне уважала. — Разве что из-за слухов, которые циркулировали одно время. Но не мог же он серьезно в них поверить?
— Расскажи поподробнее, пожалуйста, — попросила ее основательница СКМП. — А то я что-то ничего не понимаю.
— Курсе на третьем сбылась пара моих предсказаний, сделанных в шутку, — припомнила Пандора. — Что-то там было о маловероятных событиях. Ну и кто-то заявил, что я дочь богини Судьбы. Год, наверное, от меня шарахались, а потом появились другие причины для слухов, та же Эванс, например.
— То есть Дамблдор решил, что ты дочь богини, могущая нарушить его планы, — задумчиво произнесла Варвара. — М-да… Психи бывают разные… Хорошо, в магической Британии сейчас бардак. Поэтому кто как смотрит на поездку в Цюрих?
— А что у нас в Цюрихе? — сонный Виктор вышел к завтраку, услышав часть разговора. — Я-то всегда за. Особенно учитывая непонятное происшествие здесь, от которого, судя по войскам, стоящим в городах, огребли и маги, и не маги.
— В Цюрихе, коллега, — ответил ему Сергей, увлекая супругу процессом первичного измельчения пищи, — у нас Международная Конфедерация Магов, ибо совсем уж автономно работать нельзя.
— А я что, я согласен, — улыбнулся Альперович, беря пример со старших товарищей, ибо завтрак — это святое.
После завтрака сходили проведать детей, только открывших глаза. Герми и Миона сразу же потянулись к Виктору, шепча «папочка», а Гарри — к Свете. Мальчик нормально пользовался ногами, но осмотрен был сразу же, как и уже не заикавшиеся девочки. У Мионы, правда, эпилепсия полностью не излечилась, но с этим уже можно было жить. Ремиссирующее заболевание никак на жизнь не влияет, на первый взгляд, хоть и нельзя о нем забывать. Страх девочек утихомирился, хотя некоторые симптомы и рефлексы, конечно, остались, ибо мгновенного излечения не бывает.
— Ну что, забираем детей и едем в Цюрих? — поинтересовался Слон, радовавшийся от того, что с младшими теперь все хорошо.
— Ура! Ура! Цюрих! — запрыгали радостные младшие дети. Гарри было тяжело прыгать, все-таки ноги отвечали не сразу, но мальчик очень старался и у него получалось.
Три почти одинаковых транспорта скорой колдомедицинской службы сорвались с места, завывая сиренами, так как одних целителей не отпустила служба безопасности. Третья машина только имела привычный вид, на деле являясь полнофункциональным модулем обороны, то есть могла защитить «скорачей» от всего на свете. Так как координаты были известны, то прыгнули сразу по ним, но прыжок не удался.
— Не понял? — задумчиво произнес Ли, еще раз проверил координаты, очертил круг и попробовал повторить прыжок. Ничего не вышло, тогда мужчина связался с крутившимся на орбите крейсером. Через несколько минут раздался звонок, говоривший о начале передачи видеосигнала. — Это как вообще? — удивился водитель тридцать третьей. — Наташка, глянь-ка!
Планета представляла собой вполне знакомый шарик, вот только магическая ее часть была едва заселена, а с немагической вообще происходило что-то странное: ходили поезда, летали самолеты, исчезая в какой-то белесой дымке, укрывшей две трети земного шара. Переключая режимы, вплоть до рентгеновского, ничего узнать не удалось. Получалось, что Швейцарии просто не существует, а магическая ее часть пуста совершенно.
— Совсем ничего не понял, — признался Сергей, с таким явлением столкнувшийся впервые.
— А если попробовать от границы белесого тумана? — поинтересовалась Варя, пытаясь наложить видимую картинку на географическую карту.
— Попробуем сначала дронами, — сообщил девушке представитель разведки Флота. Ситуация была уже слишком странной, поэтому в действие вступал основной принцип — безопасность целителей.
— Пробуйте, — согласился Сергей, обняв свою жену. Что-то было в этом тумане знакомое, что-то необычное такое… Но до боли знакомое.
Туман начинался от границ Франции, что позволило запустить автоматические машины с жесткой программой, по земле и по воздуху одновременно. Теперь оставалось только ждать, потому что даже сигнал маяка пропадал сразу же после входа в подобную аномалию.
***
Пока Сергей пытался вспомнить, что же ему напоминает наблюдаемое явление, во свежевыстроенную диспетчерскую набились ученые исследовательского центра. Они что-то шумно обсуждали, а дроны все не возвращались. Первой ушла Света — играть с детьми, которые выглядели сильно встревоженными. За нею вышла и Пандора с обеими дочерями. Женщина полагала, что неведомое явление как-то связано с произошедшим. А оторопевшие ученые разглядывали происходившее на границе зоны.
— Происходит дезинтеграция, — показал на проехавший автомобиль убеленный сединами научник. — А вот тут — реинтеграция.
— Но как это возможно? — задумался его коллега. — Получается, что большей части мира не-магов не существует, а в магическом мире — голое каменное плато?
— Получается так, — кивнул седой ученый. — То есть мир не полноценный и не живой.
— Но мы же читали книги, там было и про войну, и про географию… — влез доктор Витя.
— Книги написаны обычными людьми, а у них, как вы видите, проблем нет, — не очень понятно объяснил ученый.
— Тогда… — Сергей о чем-то задумался, а вот Виктор вышел наружу, чтобы отойти подальше.
— Тринадцатая, — тихо позвал доктор Альперович. — Ты можешь прийти?
— Уже да, — произнесла появившаяся перед ним девочка. — Я знаю, что ты хочешь спросить. Этот мир девочка нанесла только общими штрихами, и он не развился.
— А почему? — поинтересовался доктор Витя.
— Она хотела, чтобы всем магам было плохо, а детям больно, как ей, — объяснила Тринадцатая. — Так бывает, когда совсем плохо. Мир не должен был возникнуть, и я не знаю, почему он смог появиться. И Мия не знает…
— И что теперь делать? — спросил Альперович, остро желая оказаться на родной подстанции.
— Ну… Можно его дорисовать, — тихо сообщила маленькая девочка. — Но вы же не хотите быть Творцами, хотя у вас есть этот дар… Может быть, вы согласитесь полечить этот мир?
— В смысле, полечить? — не понял Виктор. — Как ты себе это представляешь?
— Я научу! — обрадовалась Тринадцатая, подпрыгнув на месте. — И наставница поможет, вот!
— Ну хорошо, — задумчиво произнес Альперович, чувствуя себя героем мультсериала про супергероев. — Пойдем тогда, всем расскажешь.
— Всем нельзя, — произнесла маленькая девочка. — Только вам четверым, потому что рыжий с беленькой уже неразделимы, только он пока не понимает этого.
Сильно задумавшийся Виктор пошел собирать бригаду, чтобы привести ее к маленькой сияющей девочке. Выбора у них особого не было, поэтому нужно было делать то, что можно сделать. А для этого — собрать бригаду. Попросить Пандору посидеть с младшими, ну и выяснить, что дальше-то. План был прост, потому доктор Витя отправился к своей возлюбленной, чтобы потом заняться претворением решенного в жизнь.
— Значит, говоришь, предлагает вылечить мир? — поинтересовалась Светлана.
— Да, Малышка, — улыбнулся доктор Альперович. — Выбора-то у нас все равно нет…
— Да… Вот только миры мы не лечили, — вздохнула девушка, почесав отросшую лохматость мужа. — Ла-а-адно. Слон! Ты как?
— А я что? Я нормально, — поглаживая старшую Луну, сообщил Коновалов. — У меня временами ощущение, что глюки какие-то слишком забористые, хотя, кажется, уже привык.
— Ну привык — и молодец, — кивнул Виктор, стараясь о происходящем не задумываться, потому что его психика была юноше еще дорога как память. — Тринадцатая!
— Вы уже готовы! — обрадовалась маленькая сияющая девочка. — Сейчас пойдем учиться!
— О, нет… — прошептала Луна.
— Да! Да! Па-а-акость… Ой, то есть, учи-и-иться! — захихикала Тринадцатая, взмахнув руками. В следующее мгновение четверо представителей педиатрической бригады оказали в школьном классе. Перед ними возник полупрозрачный профессор, сразу же заговоривший об истории мира и миров вообще, а, также, почему так важно хорошо описывать окружающую действительность. Света с тоской посмотрела на Витю, но их действительно никто не спрашивал. Пришлось учиться.
***
— Значит, мы получаем временное всемогущество? — поинтересовался у профессора Виктор. — Для того, чтобы дописать недописанное, так?
— Да, — кивнул полупрозрачный преподаватель. — Вы можете изменить мир так, как считаете нужным, но нужно помнить, что мысль материальна, поэтому что?
— Дисциплина, — вздохнула в один голос педиатрическая бригада, понимая теперь, почему Тринадцатая так боится этого «по попе». По сути, наказание не было именно таким, хотя ребенок воспринимал его именно как порку, а вот каким оно было — думать не хотелось, ибо… Не хотелось об этом думать, короче.