***
Машина «скорой помощи» с хорошо видимой надписью «Реанимация» неслась по скользкой дороге. В ее чреве сидели Вера, врач-педиатр, и Виктор, реаниматолог-универсал, это была детская реанимационная бригада, несущаяся сейчас по плохо освещенной дороге туда, где умирал ребенок. А пока машина летела, ведомая матерящимся водителем с тридцатилетним стажем, доктора мирно спали, привалившись друг к другу.
Они работали вместе уже второй десяток лет, изучив друг друга, как облупленных. Оба были одиноки, поэтому свободное время проводили в интернете и во сне. Со свободным временем у докторов всегда было невесело, но оно было, а на работе они всегда были вдвоем, сложившийся коллектив, комфорт работы… Это очень важно, чтобы с коллегой было комфортно работать, потому что решают секунды.
— Вить, ты что в субботу делаешь? — спросила Вера, открыв левый глаз, потому что правый открывать было лень.
— До сих пор полагал, что сплю, — в своей обычной манере ответил Виктор. — Но судя по вопросу, у тебя на меня планы?
— Нет, если спишь, то в другой раз, — грустно проговорила женщина, закрывая глаз.
— Ну нет, Верочка, — заговорил мужчина. — Колись давай.
— Думала, может в кафе сходим? — с затаенной надеждой спросила Вера.
— Ради тебя — куда угодно, — честно ответил Витя. — Ты же знаешь.
— Вы когда вокруг друг друга плясать перестанете и поженитесь, наконец? — поинтересовался водитель, стоя на железнодорожном переезде.
— Эх, Сан Саныч, — Вера тяжело вздохнула и покосилась на Витю, сделавшего непонимающее лицо.
Шлагбаум поднялся, машина перевалилась через разбитый переезд, водитель высказался о том, что по этим дорогам надо ездить на танке, и они опять помчались вперед, в пригород, чтобы спасти чью-то жизнь. Дорога была разбитой, о чем можно было судить по задорному мату водителя, которого уважали все, поэтому доехали достаточно быстро.
Машина резко затормозила, Витя рванул из нее во тьму, за ним выбежала и Вера, уже готовая к работе. Маленькая девочка на остановке, которой пытались помочь, видимо, прохожие, но безуспешно. Врачи сразу же начали работать, подключая провода, пытаясь определить, в чем дело. Вера обнаружила в руке девочки пустой баллончик, показала его, на что Витя кивнул, вкалывая, что положено, и через несколько минут малышка задышала сравнительно нормально, но, посмотрев на кривые, реаниматолог покачал головой.
— Что? — спросила его Вера.
— Да непонятное что-то, просто странное, — вздохнул он, беря ребенка на руки и относя в машину. — Сан Саныч, пока стоим, наблюдаем.
— Как скажешь, Вить, — кивнул водитель.
— Вера, деф в готовность, — что-то беспокоило Витю в ритме, что-то такое знакомое… так бывает, смотришь на что-то, понимаешь, что это что-то очень знакомое, но мысль в голову никак не приходит.
— Витенька, у нее судороги, — заметила Вера. — А не должны быть.
— Готовность, — напрягся реаниматолог. Напряглась и Вера, и тут кардиомонитор зажег красный огонь. — Разряд!
Тело ребенка подпрыгнуло, сразу же восстановился ритм, Витя начал очень быстро работать, точно понимая, что делает. Интубация. Вера будто его мысли читала, подхватывая, помогая, подключая.
— Саныч! Быстро! — даже не просьба, а вскрик. Значит, все очень плохо.
Машина срывается с места, молчит, сосредоточившись на дороге, водитель. Сейчас не до ругани — решают секунды. Яростно ревет сирена и освещают улицы сполохи проблесковых огней. Врачи держат девочку на этом свете буквально зубами.
— Врешь, не помрешь, — цедит Витя. — Ты у меня еще танцевать будешь. Саныч, кардио!
— Есть, понял, — отвечает Сан Саныч, сообщая по рации о крайне тяжелом состоянии. Где-то бегут коллеги, готовясь принять, помочь, спасти… А машина несется, наплевав на все правила.
***
Еще одна жизнь спасена. Усталый реаниматолог дремал, положив голову на колени Вере, а она просто гладила его и не могла никак сообразить, как же сказать ему о своих чувствах. А он просто дремал, думая: «Как хорошо, что на свете есть Вера». И то, что было сложно для них двоих, давно уже видели все бригады подстанции, только ждали, когда же, наконец, и до этих двоих дойдет.
Прозвучал зуммер рации… «Мальчик, пятнадцать лет, симптомы острого отравления, не дышит». Машина сорвалась с места, уносясь во тьму. Если действительно не дышит, то они уже не успели. Единственная надежда на то, что у страха глаза велики.
— Витя, знаешь, — вдруг сказала Вера. — А я ведь люблю тебя.
— По-моему, это вся подстанция знает, — вздохнул Витя. — Потому что я тебя тоже люблю.
— А почему молчал? — поинтересовалась женщина.
— Да все думал, — ответил он. — Что, если я ошибаюсь? Тогда прежней дружбы не будет, и я тебя потеряю…
— Ты как маленький, — она опустила голову, чтобы поцеловать наконец-то своего Витю.
— Ну, с кем поведешься, — успел сказать мужчина до того мгновения, когда их губы встретились. В этот миг будто весь мир исчез для этих двоих, сейчас очень нежно целующих друг друга.
— Ну наконец-то, — вздохнул Сан Саныч. — Десять лет один вокруг другого танцевали, теперь-то и свадебку справим…
— Кстати, да, — заметил Витя. — Выходи за меня замуж.
— За тебя? — деланно удивилась Вера. — Замуж? А что мне за это будет?
— Главное, что тебе за это не будет, — начал их привычную уже игру Витя.
В этот момент Сан Саныч закричал, выворачивая руль, надвинулись какие-то очень яркие огни, и все исчезло.
Часть 2
Внезапно тьма расступилась, появилась серая платформа, рельсы, какие-то здания. Все это было серого цвета, отчего Виктор сказал не самое хорошее слово, догадавшись, что они с кем-то столкнулись. Рядом раздался женский голос, Вера высказалась примерно в том же ключе.
— Нет, ну мало того, что нас что-то крупное задавило, так еще и призрачный вокзал, — произнесла Вера.
— Это что-то значит? — поинтересовался Виктор.
— Витя, — прошептала женщина, бросаясь в его объятия.
— Да, Верочка, видишь, — он вздохнул, — померли мы. Правда, я ожидал тоннель, а тут пока вокзал.
— Ты же фантастику читаешь? — поинтересовалась она.
— Угу, а ты ее пишешь, я помню, — мужчина улыбнулся, поцеловав свою Веру.
— В общем, призрачный вокзал — это симптом, — сообщила ему женщина. — Причем симптом страшненькой детской сказки.
— Надеюсь, не братья Гримм? — спросил Виктор.
— Где-то близко, — хихикнула Вера.
— Здравствуйте, — услышали они и повернулись, чтобы увидеть высокую женщину в черном.
— Здравствуйте, — поздоровались врачи.
— Вы, видимо, местная Смерть? — поинтересовалась Вера.
— Да, — кивнула женщина в черном, соглашаясь. — Вы здесь не просто так.
— Да мы уже догадались, — вздохнул реаниматолог. — Куда нас?
— В одном из миров погибли двое важных для мира детей, — начала рассказ Смерть. — Вы замените их. У вас будет магия и язык. Возможно, базовая память, но я не уверена. Вы мой первый опыт такого рода.
— А что за мир? — поинтересовалась Вера.
— Ты правильно поняла, — ответила Смерть. — Но в этом мире есть свои законы.
Она долго рассказывала им о правилах и законах этого мира, особенно тех, что касаются их двоих. Законов, касающихся целителей, признанных магией. Возможности, ограничения, о самой магии… Смерть увлеклась и говорила о том, что те, в кого попадут Вера и Витя — важные, возможно, ключевые фигуры, поэтому она на них очень надеется. А потом рядом с ней возникла маленькая светящаяся девочка лет пяти, наверное.
— Здравствуйте, меня зовут «горе мое» или «чудо мое», — сказала девочка. — Зависит от того, меня хвалят или будет по попе. А вообще я — Тринадцатая. Лия сказала, что нужно приглядеть, потому что она на практике и не может. Так что я буду приглядывать, хорошо? — девочка исчезла.
— Эх, — тяжело вдохнула Смерть.
— Это кто был? — удивился Виктор.
— Это демиург, — пояснила женщина в черном. — Только маленькая еще, ребенок, значит. Она может тут все с ног на голову перевернуть, но, надеюсь, не будет. В общем, идите и будьте счастливы. Чем я хуже коллеги, в конце концов?
Все завертелось, потемнело… Витя почувствовал боль. Открыв глаза, он обозрел чулан и окровавленный гвоздь, который, по-видимому, и убил того, в ком он оказался. Решив проверить слова Смерти, не отходя от кассы, Виктор быстро проговорил клятву, которую давал когда-то давно: «Получая высокое звание врача и приступая к врачебной деятельности, я торжественно клянусь…». Смерть же сказала, что можно любую клятву, так почему бы и не эту? Стоило ему закончить говорить, как что-то вспыхнуло, осветив помещение, а на его пальце появилось кольцо в виде перстня. «Хм, пока не обманула Смерть, ну что же, посмотрим», — подумал он, толкая дверь чулана.
***
Девочка чувствовала головокружение. Она лежала на полу в… судя по всему, в туалете. Вера медленно привыкала к идее, что ей сейчас десять лет, ее зовут Гермиона Грейнджер, находится она, слава Асклепию, дома, от чего закончилась — непонятно. Поднявшись, девочка подтянула трусы, сообразив, что недавно могла пережить эмоциональный стресс, судя по состоянию ягодичных мышц. Хмыкнув, она вымыла руки и вышла из туалета.
— Дочь, иди кушать, — раздался голос матери девочки.
Ориентируясь по остаткам памяти ребенка, девочка вышла на кухню и уселась за стол. Взяв кусок хлеба, Вера… то есть Гермиона уже начала трапезничать, одновременно обдумывая ситуацию. Насколько она помнила, на дворе был 90-й год, начало сентября, но вот подробности сегодняшнего дня выветрились из головы.
— Доченька, ты так и не рассказала, что сегодня было в школе, — очень мягко сообщила мама.
— Не помню, — честно ответила девочка. — После синкопе[1] не удивительно. Судя по состоянию ягодичных мышц, их недавно массировали ударным методом. Если это были не вы, значит, сюрприз был получен в школе.
— Но, доченька, — попыталась переварить информацию мама девочки. — Девочек бить запрещено.