— Душа моя, — задумчиво произнес мальчик. — А тип у нас какой получается?
— Как это ни смешно, но третий, — удивленно сообщила девочка. — Три-цэ который.
— Эх, УЗИ у нас нет, — вздохнул Гарри. — Попробуй чарами вывести крупно панкреас.
— Хм… Сейчас, — напряглась девочка, выплетая чары палочкой. — Держи, как могу крупно.
— Нормально, — мальчик вгляделся. — Так, дуоденальный сосочек, двенадцатиперстная, проток… Оп-па, а вот это что? Глянь-ка во-о-от здесь.
— Опухоль, да? — спросила девочка, вглядевшись в то место, которое показывал мальчик.
— Похоже, да, — Гарри взглянул еще раз. — Так, отправляем в Мунго.
— А они это лечат? — поинтересовалась Гермиона. — Мадам Помфри, маги вот это лечат?
— Даже и не знаю, — задумалась медиведьма, — сейчас Гиппи позову.
Пришедший Гиппократ удивился, рассматривая проекцию, но подтвердил, что маги такое лечат, только это будет очень долго и болезненно, на что Гарри ответил, что альтернатива — смерть, поэтому имеет смысл сделать, что возможно. Мальчик объяснил Альбусу Дамблдору, что с ним происходит и чем оно может закончиться. Пугать в бытность свою Витей Гарри умел очень хорошо, отчего отправляемый в Мунго Дамблдор выглядел испуганным, что значило отсутствие сопротивления при лечении. Целитель Сметвик после этого смотрел на мальчика с о-о-очень большим уважением.
Отправив Дамблдора, юные целители собирались пуститься на поиски слизеринцев с целью диагностики, но появившийся эльф унес их туда, где снова была «беда». Их взору предстал темный кабинет, полный котлов, под которыми горел огонь и что-то варили явно первокурсники, один из которых страдал от ожогов.
— Давай первично-противоожоговое, — скомандовал Гермионе Гарри. — И транспортируем.
— Нас почтил своим присутствием сам Гарри Поттер, — голос откуда-то сзади принадлежал белобрысому мальчику. Гарри покосился в ту сторону и отвернулся.
— Готова? — поинтересовался юный целитель и, увидев кивок девочки, скомандовал. — Тинки!
— Эй, ты! Я к тебе обращаюсь! — белобрысый мальчик был недоволен тем, что его игнорируют, правда, что он хотел сделать, Гарри не увидел — они оказались в Больничном крыле.
— Так, обезболим, ожоги смажем, и пусть лежит, — вздохнула Гермиона. — О! Знакомые все лица!
— А, это наш везунчик, — улыбнулся юный целитель, раздевая мальчика до белья заклинанием. — Наноси мазь, я карту заполню.
— Ага, — сосредоточенно кивнула Гермиона. — Не дергайся, — попросила она обожженного мальчика.
Закончив с мальчиком по имени Невилл, Гермиона и Гарри решили пообедать, отправившись в свои покои. Ходить на уроки им было просто некогда, что ни день, то сюрприз. Обед был, как всегда, выше всяких похвал, поэтому дети просто смаковали великолепные блюда.
— Слизерин опять проскочил, — заметил Гарри.
— Ничего, вечером сходим, — ответила Гермиона. — Они от нас не убегут, некуда тут убегать…
После еды юные целители пошли к барсукам — стоило проведать Сьюзан. Девочка им обрадовалась как родным, сразу же кинулась обниматься с Гермионой и рассказывать свои девчачьи новости. Целительница внимательно слушала, комментировала, поддерживая разговор. Мальчики барсуков рассматривали наблюдавшего за Гермионой и Сью целителя. Гарри смотрел на происходящее с доброй улыбкой, о чем-то размышляя, поэтому подойти к нему осмелились не сразу.
Часть 19
Наступил вечер, юные целители решили все же дойти до факультета «зеленых и пупырчатых», как выразилась Гермиона. Переглянувшись и подхватив экстренную укладку, решили пройтись ножками. Потому что полезно ножками ходить, а не только реагировать на экстренные случаи. Проходя мимо закрытой кладовки, Гарри услышал шебуршание.
— Крысы, что ли? — задал он риторический вопрос, открывая заклинанием дверь. — О! Ты посмотри только.
— Хм… — Гермиона обозрела композицию. — И удобно вам там?
— Иди к Модреду, грязнокровка! — сообщил юношеский голос из кладовки.
— Да нет, мы, пожалуй, в Больничное крыло пойдем. Все вместе, — проговорил Гарри, рассматривая ответ диагностических чар. — Ты посмотри, какой роскошный экземпляр!
— М-да, я такие только в учебнике и видела, — юная целительница рассмотрела твердый шанкр[36]. — Ну, полетели, сифилитики, — вздохнула она. — Тинки! Забери в Больничное крыло и закрепи, мы ими после зелененьких займемся.
— Как прикажет госпожа целительница! — ответил эльф, исчезая вместе со свеженайденными.
— Ты был прав, — заметила Гермиона, рассматривая оставшийся на полу зеленый галстук.
— Я всегда прав, — принял горделивую позу Гарри, что в его исполнении смотрелось смешно. — А насчет чего?
— Насчет аристократов, — ответила девочка. — Кто-то из них со Слизерина. И где взяли только?
— Родителей известить придется, — вздохнул Гарри. — Хотя нет, известим декана, а он пусть выкручивается.
Они пошли дальше, перешучиваясь на предмет различных возможных «намотанностей». Юные целители спускались по лестнице, здороваясь с портретами, которые статус детей видели и без всяких колец, такова была особенность волшебных портретов. Привычно поздоровались с мистером Филчем, так же уже привычно накладывая диагностику. Отклик был нормальным, значит, мужчина просто был «в образе», бывает.
Пройдя по подземельям, дошли до кабинета крючконосого декана Слизерина, куда и постучались перед тем, как войти. Знакомый уже мужчина, которого так шокировало распределение Поттера, что-то черкал на пергаментах, целая стопка которых лежала перед ним. Он поднял голову, устало посмотрев на целителей.
— Чем могу помочь целителям? — спросил профессор Снейп голосом, в котором была слышна бесконечная усталость.
— Нам надо сделать первичную диагностику вашего факультета, профессор, — объяснила девочка, поздоровавшись.
— А я тут при чем? — удивился мужчина. — Заходите в гостиную и диагностируйте на здоровье.
— Неэтично, — сказала Гермиона, внимательно разглядывая профессора, а Гарри в это время всматривался в ответ диагностических чар. — Ваша территория, нужно ваше присутствие.
— Хм… Интересно, — проговорил Северус, с отвращением откладывая пергаменты и вставая. — Ну, пошли.
— Одну минутку, профессор, — проговорил Гарри, протягивая баночку. — Эта мазь поможет вашему дерматиту, два раза в день втирать в поврежденные участки, и еще — в Больничном ваши сифилитики, имен пока не знаем.
— Действительно, целители, — улыбнулся Северус и кивнул. — Благодарю.
Почему-то профессор не стал упражняться в остроумии, как опасалась Гермиона. Гарри просто видел очень сильно за… любленного человека, у которого просто ни на что не осталось сил. В таком состоянии не то, что язвить, шевелиться желания нет, поэтому, молча пристроившись за профессором, дети отправились в гостиную факультета Слизерин.
— Не забыть бы дать инструкции домовикам по питанию, — вспомнила девочка.
— У меня все записано, — успокоил ее Гарри. — Не волнуйся, надеюсь, все основные проблемы мы нашли, и скоро можно будет поспать аж целую ночь.
— Вам тоже не сильно весело, целители, — усмехнулся декан факультета Слизерин.
— Всем невесело в начале работы, — вздохнул мальчик.
***
Привлечь декана было очень хорошей мыслью, ведь суть была не в этичности, а в том, что аристократы могли юных целителей просто послать далеко и надолго. Своего декана «змейки» уважали, поэтому быстро разбились на девочек и мальчиков, устроившись компактными группами. Гарри изучал ответ чар — здесь он ничего не мог сделать: обилие генетических нарушений не предполагало даже паллиативной терапии, так как практически все влияли на мозг. А вот ожидаемых «намотанностей» не было, что удивило. Зато были лобковые вши, поэтому носитель был без слов переправлен в Больничное крыло, Гарри вполголоса объяснил профессору Снейпу обнаруженное, глаза профессора сверкнули, отчего мальчикам факультета стало явно совсем нехорошо.
Гермионе «повезло» — она обнаружила и редкое генетическое заболевание, и, как Гарри выражался, «намотанность». Девочка подошла к светленькой слизеринке, сохранявшей ледяное выражение лица, только в глубине глаз, где-то на самом донышке, застыла боль. Гермиона понимала девочку со стальной волей, но в ней сейчас говорил педиатр, поэтому она приказала и эту ученицу перенести прямо в их с Гарри кабинет. Поблагодарив, целители откланялись, перенесясь сразу же к пациентам.
Гарри занялся «сифилитиками», отдав носителя вшей мадам Помфри, а Гермиона пошла к девочке, терпевшей сильные боли… Ради чего? Этого целительница не понимала. Девочку звали Дафна Гринграсс, как Гермионе сообщил профессор Снейп. Предложив ей присесть на кушетку, целительница присела рядом.
— Как ты терпишь такую боль? — тихо спросила Гермиона, пока не прикасаясь к напряженной пациентке.
— Откуда ты… Ах да, — вспомнила Дафна. — Лучше терпеть, чем быть наказанной.
— Хм… Вас наказывают за боль? — удивилась целительница.
— Сестру очень сильно, — вздохнула пациентка. — Семейный целитель сказал, что там нечему болеть, ну и все это выдумки.
— Самозванец какой-то, а не целитель, — пробормотала Гермиона. — Надо смотреть и тебя, и твою сестру. Ходить тоже больно?
— Вытерплю, — Дафна сжала губы.
— Не надо терпеть, задери юбку, смажем мазью, — произнесла целительница, доставая обезболивающую мазь. — Вот так, теперь легче?
— Благодарю, целительница, — в глазах сильной девочки, которой была Дафна, застыли слезинки. Гермиона очень хорошо понимала ребенка, терпеть такую боль довольно сложно.
— Пойдем тогда, — пригласила целительница пациентку. — Гарри! — позвала она. — Ты с намотанностями закончил?
— Пока да, бесценная, — с улыбкой ответил мальчик. — Отправляю в Мунго, первичный сифилис — это только туда. Придется тебе лекцию по половому воспитанию читать.
— А чего это мне? — удивилась Гермиона. — У тебя тычинка, ты и читай. Пошли лучше в Мунго, сдашь сифилитиков, и к Гиппократу сходим с пациенткой.