Что до учебного процесса, то я решил так и оставить две учебные группы в новообразованном колледже: «А» из бывших студентов академии и «Б» из местных горцев.
Проблема была только в том, что класс был один. В перспективе необходимо было сделать пристройку к зданию, где добавить помещение под ещё один класс. Либо туда перенести столовую, а класс сделать в комнате с камином. Пока, собственно, так и поделили, Ланика давала теорию прилежно записывающим за ней местным, а я в соседнем классе работал со студентами по новой теме.
— Профессор, — меня обступили девушки, стоило только войти в класс.
— Да, что случилось? — я внимательно оглядел взволнованные лица, — какие-то проблемы?
Девушки замялись, переглянулись, не решаясь начать, наконец, Силлана, как староста, произнесла первой:
— Профессор, а мы здесь весь учебный год проведём, вот в этой деревне?
И тут я понял, что их так взволновало. Мне самому как-то такое в голову не приходило, что привыкшие к городу и тем благам, что он даёт, местные условия студенты воспримут, как ссылку или каторгу. Это для меня магия — всё, и больше особо ничего не нужно, а для них без привычных развлечений, гулянок, шумных сборищ и городской суеты тут скоро жизнь адом покажется.
Похоже, проведя ночь на новом месте, они это прочувствовали в полной мере. И теперь пытались услышать от меня хоть какое-то опровержение. Что не всё так плохо, как они себе напридумывали.
Вот только всё и правда было так плохо. Вот только говорить им этого нельзя было категорически. Иначе через пару месяцев все студенты сбегут, одни горцы останутся, они-то привычные.
— Нет, конечно, — как можно уверенней ответил я, — во-первых, тут не так далеко Прилесье, крупный районный центр, куда мы обязательно выберемся, и каникулы никто не отменял, да и тут мы много чего интересного сможем организовать.
— Правда?
— Правда-правда. Это только по началу будет казаться, что вас заслали в беспросветную глушь. Но на самом деле с магией можно в любом месте отлично устроиться. Через месяц вы это место даже не узнаете.
Вроде успокоил. Но стоило девочкам отойти, как подошли мальчики.
— Бари, Авсан, Маршуш, Тар, — поприветствовал я неразлучную четвёрку. За время, проведённое дома, они успели вновь сдружиться. Всё-таки совместно пройденные испытания, они сближают. Да и причина их разлада осталась в столице королевства. Я имел в виду их матерей.
— Профессор, мы тут спросить хотели, — замялся Бари.
На него это было непохоже, всегда такой решительный малый и вдруг мнётся, как девочки перед этим.
— Я тебя не узнаю, где тот резкий и дерзкий парень, что не побоялся разрушить тёмный ритуал на базе древних? Давай, говори прямо, что хотел, — подбодрил я его.
— Может мы вам поможем в ваших исследованиях?
Спросил и смотрит с опаской, словно я, услышав такое, тут же разозлюсь и начну их гнать ссаными тряпками. Изумлённо на них воззрившись, я расхохотался.
— И только? Конечно, можно, я даже буду рад. Давайте так, пару дней мы определимся с программой подготовки, дорешаем бытовые вопросы и тогда уже обстоятельно поговорим по исследовательским программам. Согласны?
— Да, — кивнули все четверо.
Пройдя к доске, я дождался, когда все рассядутся, опёрся о заскрипевшую, рассохшуюся от старости кафедру, мысленно пометив, заменить и её, и произнёс:
— Ну что, господа студенты, начинаем первое занятие на новом месте. Не все наши ожидания совпали с действительностью, но не место делает мага магом, а его желание учиться и впитывать знания. Итак, второй курс для вас начинается с одного из ключевых предметов магии — это сопротивление магии, коротко сопромаг. Кто-нибудь хочет высказать своё мнение, почему же этот предмет так важен? Вчера общие сведения госпожа Сильф должна была дать, поэтому прошу, не стесняйтесь.
Я дождался, когда руку поднимет Маршуш, кивнул:
— Прошу.
— Как мне кажется, — начал парень, вставая, — сопромаг — это основа всех защитных заклинаний, ведь там изучается сопротивление одной магии другой.
— Близко, но слишком узко, садись, Маршуш. Сопромаг — это раздел магии в первую очередь рассматривающий прочность и надёжность сотворяемых заклинаний, их взаимодействия с другими заклинаниями, устойчивость и долговечность творимых конструктов. Не только защитных, любых заклинаний. Зная, как воздействуют друг на друга, либо устойчивы те или иные заклинания, вы можете прогнозировать, как поведут себя, например, два артефакта, попавшие в зону воздействия друг друга, либо можете спрогнозировать схему взаимодействия двух наложенных на один предмет заклятий. К примеру, что произойдёт, если наложить одновременно атакующее заклинание огня и защитное заклинание воды на один предмет?
— Они не сработают? — подняла руку Тания.
— Сработают, — тонко улыбнулся я, — ещё как сработают, только находиться рядом не рекомендую. Вся заложенная в них магическая сила будет взрывным образом высвобождена. Поэтому без чёткого понимания всех взаимодействий и просчёта схем, невозможна никакая сложная артефакторика.
— Поэтому её изучают на третьем? — услышал я вопрос.
— Именно, — кивнул, — только после сдачи сопромага, вам можно доверить изготовление артефактов. Иначе или себя угробите, или колледж нам взорвёте. И первая тема, с которой начнём изучение этого важного и нужного предмета, — стихийные сопротивления.
Шумящий лес, на окраине которого находилась деревушка, назывался так неспроста. Постоянно дувший с побережья ветер, гуляя среди ветвей, создавал ровный постоянный шорох, легко различимый, стоило подойти к опушке. Не непроходимый бор, но кронами своими он надёжно отсекал солнечные лучи, сохраняя у земли прохладу и тень. На десяток метров вверх белёсые, с едва уловимыми жёлтыми пятнами стволы были полностью лишены веток, словно античные колонны, подпиравшие зелёную крышу и уходившие далеко вдаль.
Остановившись у ближайшего дерева, я похлопал ладонью по тонкой коре. Древесина была плотной и крепкой, не тронутая жучками и прочими паразитами. Хороший материал для строительства. Вот только я больше мечтал о каменных зданиях, чем о деревянных. Но это будет дело будущего.
Занятия на сегодня были окончены, студенты разбрелись кто куда, ища чем себя развлечь, а я решил прогуляться по окрестностям, посмотреть, что у нас тут есть. И стройматериал — это была лишь половина дела. Однообразная похлёбка тётушка Сарах на завтрак, обед и ужин меня не устраивала тоже. Меню нужно было срочно разнообразить. Пошарив по кустам, я принялся звать дичь.
— Зайчики, ау, кабанчики, олени, вы где⁈
Охотник из меня был так себе, и за идиотскими выкриками я маскировал собственное незнание и неопытность. Фактически я пытался спугнуть какую-нибудь лесную живность, чтобы её убить. Из засады я не умею, поэтому решил по старинке, как давние предки человека, охотой-преследованием. Вспугнул, догнал, убил, съел. Нормальная первобытная практика, с учётом моей магии, должна была исключить самую нудную часть подобной охоты, убрав долгое преследование добычи, сразу от вспугивания переходя к убийству и съеданию.
Правда, вместо добычи на меня вышел сильно недовольный медведь. Получив в лоб заклинанием, он, впрочем, тут же издох и я, замерев над бурой мохнатой тушей, принялся морщить лоб, вспоминая, можно медвежатину употреблять или нет. Меня смущал медвежий рацион. Насколько я помнил, хозяин леса не брезговал тухлятинкой, а то и намеренно прикапывал добычу, чтобы воняла поароматней. А это, в свою очередь, могло заразить его разными паразитами.
— Профессор, профессор! — послышался тут из-за спины голос моей помощницы.
Не знаю, какое чутьё вело её, но выскочила из кустов она прямо на меня.
— Ой, — остановилась Сильф, увидев медведя, — а это кто?
— Да так, — махнул я рукой, — местная зверушка. Вот, думаю, только шкуру содрать или в суп тоже можно?
— Большая, — уважительно протянула девушка, — а он вкусный?
— Что, — хохотнул я, — похлёбка тоже не понравилась? Вот я не знаю, надо в деревне спросить, едят они его или нет. Да, что ты меня искала?
— А, да, профессор, пойдёмте быстрей, а то там обе группы сейчас подерутся.
— Тьфу, — сплюнул я, мигом забывая про медведя — началось!
Мы поспешили обратно, а Ланика на ходу принялась рассказывать.
— С чего началось, я не слышала, но кто-то что-то у кого-то спросил, и кто-то что-то кому-то ответил, и пошло-поехало.
— Ага, слово за слово и чреслами по столу, — покивал я, ломясь напрямик, на ходу перепрыгивая через кусты и поваленные стволы деревьев, — и как я об этом не подумал. Те деревенские, эти городские. Менталитет-то разный, первые вторым завидуют и презирают, вторые на первых смотрят свысока. Главное, чтобы не поубивали там друг друга.
Звуки сражения я услышал, ещё не успев покинуть опушку, а когда выскочил на верхушку холма, то ахнул. Всё пространство передо мной напоминало поле сражения второй мировой. Распаханное взрывами, с чадящими остовами редких деревьев, покосившихся, частью выкорчеванных, с опутанным корнями комлем земли наружу.
— А ну всем стоять! — заорал я, что было мочи, скачками несясь туда, где ещё сверкали заклинания и слышались резкие яростные выкрики.
Пролетевший мимо огненный шар машинально отвёл в сторону, разрывая структуру и развеивая, а затем ещё стоявший на ногах десяток студентов накрыл площадным параличом.
Чуть успокоившись, уже медленней подошёл к попадавшим болванчиками телам, покачал головой, а затем, сняв паралич, принялся подсчитывать потери.
Оглядывая копошащихся на земле и сквозь зубы стонущих студентов, пересчитал на два раза, затем чуть успокоено выдохнул. Живы были все, а значит непоправимого не произошло. С остальным же будем разбираться. Выстроив обе группы рядком, оглядел продолжавших воинственно пыжиться юношей и, что удивительно, девушек, хмыкнул:
— Красавцы и красавицы, нечего сказать.
Обе стороны не стеснялись пользоваться имевшимися преимуществами, поэтому ашки щеголяли выбитыми зубами, фингалами и выдранными волосами, а бэшки подпалинами на разных местах.