— Мы тут пообщались и решили, — она обвела взглядом дружно закивавших женщин, — что тебе слишком вольготно живётся. Никакими обязательствами не обременён, занимаешься тут в своё удовольствие, ни в чём себе не отказываешь, спишь, кхым, с нами на регулярной основе. Нехорошо.
— Чего это. Я говорил, что у меня магия и студенты, и на семейную жизнь времени нет, только и могу, что спать, как ты выразилась, на регулярной основе, — я с вызовом посмотрел на графиню-адмирала.
— Вольдемар, не горячись, — постаралась чуть сгладить остроту Злотана, — такой ритм нас тоже, в целом, устраивает, но графиня Вейс права в другом, с точки зрения посторонних, мы ведём очень аморальный образ жизни. Если когда-то всплывут подробности наших взаимоотношений, пострадает не только наша честь, но оборвутся многие связи, от нас отвернутся влиятельные люди. К тому же, у нас дети, и ты помнишь, как они резко реагировали только на намёк о связи с тобой. Это надо решать, пока стало не слишком поздно.
— Оба-на, и что вы предлагаете?
Ни то чтобы я не знал, что они предложат, но мне хотелось выслушать их видение дальнейших действий.
— Вольдемар, — взявшая слово Алиса чуть запнулась и покраснела, — лучшим выходом было бы оформить наши отношения официально. Хотя бы формально, чтобы у злопыхателей не было повода нас в чём-то обвинить.
— Это было бы полезно для дела, — кивнула Ясула, — репутация — это тоже ресурс, который иногда бывает посильнее денег.
— И на ком из вас вы предлагаете жениться? — саркастически приподнял я бровь, — монетку будете подкидывать или в кости разыграете?
— На всех, — не обратив внимания на иронию в моих словах, буркнула Селестина, — сразу. Так будут учтены общие интересы.
— А мои? — опешил я от такой постановки вопроса.
— А для тебя, мой дорогой, ничего не поменяется, в сущности. Четыре кольца сильно твою руку не оттянут, а в остальном будет всё как прежде. Только теперь не надо будет скрываться, чтобы провести с тобой ночь.
— А кто-то скрывался? — изумился я.
Злотана вздохнула, прикрыв глаза, покачала головой:
— Да все, кроме Селестины. Вольдемар, пойми, мы не какие-нибудь крестьянки, и нам есть что терять, а обществом встречи с мужчиной вне брака строго осуждаются.
— Всё-таки в этом дело, — с кислой миной произнёс я, — знал бы…
— И что бы ты сделал? — хмыкнула графиня-адмирал, — на всю оставшуюся жизнь принял бы обет безбрачия?
— А что, бордели позакрывали уже? — буркнул я.
У сидевших напротив дам опасно блеснули глаза, и я быстро добавил:
— Шучу я, шучу.
Почесав затылок, уточнил:
— А жить тоже вместе будем?
Глаза женщин начали округляться, лица покраснели и надулись, а затем все четверо дружно зафыркали и засмеялись.
— Прости, Вольдемар, — всё ещё похихикивая, ответила Злотана, — я понимаю, что сразу четыре женщины вокруг тебя — это несколько кружит голову, но, как тебе сказать, мы не молодые девочки, которые ещё ничего в жизни не добились, у нас у всех свои дела и занятия, мы привыкли принимать решения, ни на кого не оглядываясь, а тут ты предлагаешь нам жить вместе?
— Да понял я уже, — отмахнулся, чуть разочарованно, потому что на миг образ гарема вспыхнул в мозгу, пробуждая давно забытые фантазии, — четыре хозяйки на одной кухне быть не может.
— Ну, примерно так, — кивнула Селестина, — нет, никакого совместного дома у нас не будет. Благо, хватает своих домов.
Наступила пауза, в ходе которой я, обдумывая услышанное, пытался определить, надо мне это или нет. Терять мне их не хотелось, ведь они все были хороши, каждая по-своему. Но будет ли от этого четырёхкратного союза лично для меня вред, пользу-то они всё больше для себя обозначали? Не понятно. Вот так сходу я, не обременённый до этого брачными узами, определить не мог.
Тут в кабинет боязливо просунулась голова какого-то местного чиновника, который проблеял:
— Госпожи, пришли бумаги по вашему запросу.
— Так, — поднялась главенствующая тут Ройс — вопрос проговорили, принципиальных возражений ни у кого нет, поэтому можно до определения даты свадеб спокойно заниматься своими делами. Вольдемар, ты не против?
— Спасибо, что спросила, — с лёгким сарказмом ответил я, — но нет, не против. Если говорите, что вам так будет легче, но всё будет, как прежде, я согласен.
Пока слушал их, в груди, конечно, бурлил зарождающийся гнев, что, вроде как, без меня меня женили. Женщины явно давали понять, что всё уже решено, а меня просто ставят в известность, как участника действа. Но, чуть успокоившись, я ещё раз постарался оценить непредвзято все мотивы и предпосылки и вынужден был согласиться с их логикой. Нет, все они в достаточной мере круты, как и я, местами. Но круты недостаточно, чтобы плевать на мнение всех окружающих. В конце концов, это будет просто один из вариантов гостевого брака, только встречи со мной уже не нужно будет завуалировать.
— Один момент, — остановил я поднявшихся с мест женщин, — а то, что вы выйдете замуж не за четырёх разных мужчин, а за меня одного, это не будет уроном вашей репутации.
— Не будет, — ответила за всех Злотана, — свадьбы пройдут раздельно. И это не мы вчетвером выйдем за одного, это ты женишься на четверых. Понял, в чём суть? Или не понял?
Я, несколько нахмурившись, мотнул головой. Графиня Честер хитро сощурилась:
— Тогда объясню попроще. У нас у каждой будет по одному мужу. И совсем не обязательно остальным знать, что это один и тот же человек. Это у тебя будет четыре жены, но кто об этом узнает за пределами Тенистой долины?
— Хитро, — только и смог, что сказать я, глядя на довольные улыбки на лицах дам.
Пропустив их вперёд, сам вышел последним. И когда только успели спеться?
Вернувшись к монументу, я разогнал по участкам откровенно филонящих студентов, а сам, пару раз обойдя его по кругу, наконец смирился, что с наскоку этот орешек мне не раскусить, и принял решение его выкапывать. От случайных прикосновений моим горским студентом ничего не делалось, поэтому на лопату поставил их, по четыре человека со сменой каждый час.
Парни они были крепкие, закалённые, к физической работе привычные, поэтому, поплевав на ладони, взялись за черенки лопат и принялись споро окапывать монумент, добираясь до основания. Глядя на мерно работающих, словно роботы, ребят, и не думавших уставать, я вспомнил поговорку, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор.
Яма всё углублялась, до прежнего уровня земли было метра полтора по прикидкам, и только часа через три лопата одного из студентов наконец звякнула обо что-то у основания монумента.
— Что там⁈ — встрепенулся я, подбегая и присаживаясь на краю ямы, с любопытством заглядывая внутрь.
По идее, спрыгнуть бы вниз самому, но боязно. Ещё поскользнусь и задену монумент, а там, как Ботлер, свалюсь от магического истощения. Нет, лучше тут, с краешку посижу.
— Сейчас, профессор, — сказавший это Брорн вытер тыльной стороной ладони пот со лба, оставив грязные разводы, в несколько замахов расчистил место у подножия монумента и вытащил на свет две цепи примерно по метру длиной, заканчивающиеся металлическими браслетами. Сделанные из двух половинок, в месте болтового соединения они были буквально разодраны, я видел ржавые остатки проушины, болтающиеся на таком же ржавом болте, но по их небольшим размерам уже можно было сделать вывод, что удерживать они должны были что-то не слишком толстое, типа человеческих запястий. Для ног они были маловаты, не говоря уже про зверей и животных, для которых, чаще всего, использовали цепь с ошейником, а не парные браслеты. Проследив, куда они идут, я увидел два кольца у самого монумента, но цепи не крепились, а проходили сквозь них.
— С той стороны, — показал я.
Ещё десять минут работы лопатой, и я увидел рычаг, к которому за проушину крепились обе цепи. Металл рычага был покорёжен, изогнут винтом и сорван с крепления, но даже так было понятно, что им притягивали кого-то закованного вплотную к монументу, который высасывал магическую силу…
— Да что в этой школе творилось? — прошептал я, покачав головой.
Пытки, наказания или… эксперимент?
Я задумчиво посмотрел на прислонившихся к стенке раскопа студентов. В любом случае это нельзя было назвать добровольным сотрудничеством. Добровольно не приковывают и не притягивают рычагом. Похоже, с мнением подопытных тут не слишком считались.
— Ладно, — принял решение я, — откапывайте полностью, будем монумент вынимать. Только осторожно, смотрите, чтобы никого не придавило, если падать начнёт.
Нужно было вокруг раскопа установить деревянную раму повыше с блоком и лебёдкой, чтобы, застрополив ценную глыбу кристаллида, аккуратно вытянуть из раскопа и погрузить на телегу. Потом я собирался перегрузить камень в наше судно на воздушной подушке и так упереть в Тенистую долину.
Ещё раз оглядев ржавые механизмы, нахмурившись, подумал, что в деле трёхсотлетней давности с прорывам ледяных тварей всё стало совсем не чисто. Как и с виной в прорыве горского студента. Как минимум, у меня начали появляться вопросы, на которые я собирался вдумчиво поискать ответ. Но если тут, в снесённой до основания школе, вряд ли что-то сохранилось за такой срок, то архивы магистрата, в котором сейчас хозяйничали мои будущие жёны, могли, пусть косвенно, но пролить свет на те события.
Глава 13
Конструкцию нашей летающей посудины мы немного доработали, появился сбрасываемый якорь, который должен был нас тормозить, улучшилась магоэффективность подъёмных амулетов, и самое главное, нелепую короткую мачту с парусом мы сменили на прямоточный двигатель, схему которого я вспомнил из читанного в детстве журнала «Техника молодёжи». Не реактивный, конечно, просто труба переменного сечения, чьё выпускное отверстие меньше впускного, за счёт этого достигалась большая скорость истечения воздушной струи. Правда, не учли, что оно не только толкает корабль, но и воздействует на то, что позади него. При тестовом запуске сдуло несколько любопытных стражников, вставших метрах в пяти за кормой.