— Ну ладно, — вздохнул я, — где они сами?
— Пока в королевской тюрьме, в Охигбёрне, — ответила Селестина, — заключили под стражу по приказу короля сразу по возвращении.
— Ну хоть в Тингланде, — чуть успокоено кивнул я, — а что с войной?
— Пока ничего, — произнесла она же, — общей сухопутной границы у нас нет, между нами Мёртвые земли, а Протекторат с Кснийцами через свои территории сроду никакие армии не пропустят. Флот у княжества мелкий, в основном состоит из прибрежных рыболовных судов. Поэтому возможность ведения каких-либо боевых действий между нашими странами под большим вопросом.
— Ну тогда и чёрт с ними, — махнул рукой я.
Посмотрел на вторую жену и неохотно добавил:
— Ну а нам придётся лететь к королю. Мне нужно то, что Бари с остальными там нашёл.
Глава 10
Охигбёрн встретил… Впрочем, он всегда был одинаков и встречал одинаково. Я опускал машину, едва ориентируясь в снова покрывающем порт и город тумане. Складывалось ощущение, что солнечные дни тут можно было пересчитать по пальцам одной руки школьного учителя труда. Благо не в первый раз летаю, и королевский замок занимал господствующую высоту, поэтому его тёмный силуэт пропустить было сложно.
Заложив крутой вираж, я, под испуганный вскрик Селестины, проскочил между двух башен и, спикировав вниз, затормозил, плавно опускаясь на замковый двор. Искоса посмотрел на жену. Та сидела бледная, плотно сжав губы и крепко вцепившись в ручку двери.
Кто бы мог подумать, что несгибаемая графиня-адмирал до ужаса боится летать. Хотя, вероятно, даже она сама этого не знала. Как-то так вышло, что на Быстролёте ей кататься до этого раза не доводилось. На летающем корабле — да, но тот летал всего в нескольких метрах над землёй, и, если сильно с борта не разглядывать, никакого чувства полёта не дарил, мало отличаясь по ощущениям от обычного корабля. А вот так, как птица, в десятках, а то и под сотню метров над землёй — вот тут уже совсем другой расклад. И он моей воинственной графине не зашёл от слова совсем.
— Ну всё, — ласково погладил я её по плечу, — закончилось. Можно выдохнуть.
Та прикрыла глаза, с минуту глубоко дыша, восстанавливая душевное равновесие, затем хрипло произнесла:
— Чтоб я ещё хоть раз… Да никогда!
Мы вылезли наружу под внимательными взглядами королевской стражи. Однако бряцать оружием и обвинять во вторжении не спешили. Сестру короля тут знали хорошо, как и, надеюсь, меня — верховного мага королевства.
В самом замке нас встретил распорядитель двора барон Довер. Невысокий толстяк, мне показалось, за то время, сколько я его не видел, успел ещё больше округлиться и теперь не шёл, а практически перекатывался по коридору этаким колобком. Собственно, подкатившись ко мне, он изобразил поклон насколько смог, прижав тройной подбородок к груди, потому что согнуться в поясе его комплекция не позволяла, и радостно произнёс:
— Рады приветствовать верховного мага и госпожу адмирала в Королевском Замке.
Я чуть кивнул в ответ, разглядывая новый расшитый золотыми узорами камзол на распорядителе.
— Здравствуйте, барон. Не подскажете, где сейчас король?
— Король? Насколько я знаю, сейчас во внутреннем дворе изволит тренироваться.
Я покосился на Селестину, потому что не слишком хорошо ориентировался во дворце. На что та коротко кивнула.
— Я покажу.
Внутренний двор представлял собой квадратную площадку под открытым небом, со всех сторон огороженную помещениями замка. Вдоль стен шли галереи, где стояли несколько манекенов для отработки ударов, и размещался комплект тренировочного оружия.
В данный момент, однако, король предпочёл тренироваться в рукопашном бое. Встав на одной из галерей, мы увидели, как он смачно лупцует одного из своих ярлов. Это был не Годон, с которым мне пришлось сразиться за руку Селестины, но тоже крепкий мужик с длинными вислыми усами. Как его звали, честно сказать, я не помнил, знал только в лицо. Виделись во дворце в одно из прошлых моих появлений тут.
Оба они, что король, что ярл, были по пояс голыми, и, несмотря на прохладную погоду, оба мускулистых тела блестели от пота. Присмотревшись, можно было даже увидеть, как от ударов разлетаются во все стороны маленькие блестящие капельки. Наконец, тренировка закончилась, и мы с галереи сошли на площадку.
Обменявшись с противником рукопожатием, Витольд развернулся к нам, окинул нечитаемым взглядом и, выпятив челюсть, не слишком дружелюбно произнёс:
— А-а-а! Явился — не запылился.
Подбежавшая служанка передала ему кувшин с водой, который он немедленно опрокинул на себя, после чего принял из её рук полотенце и начал обтираться.
— Здравствуйте, Ваше Величество! — спокойно поздоровался я в ответ. — Я здесь, чтобы разрешить наше маленькое недоразумение.
— Маленькое? — фыркнул король. — Объявление войны — это, по-твоему, маленькое недоразумение?
— Насколько я понял, — вежливо произнёс я снова, — ничем серьёзным нам это не грозит.
Бросив полотенце служанке, король подхватил висящую на манекене рубаху, накинул на себя и пошёл внутрь замка, поневоле увлекая нас следом.
— Это тебе ничем не грозит, — буркнул Витольд, — потому что ты ни черта не смыслишь в дипломатии, как и твоя… — тут он покосился на Селестину, — мнящая себя умной жена.
— Так вот, — тут он развернулся и ткнул меня жёстким пальцем в грудь. — Ротейя — не просто какое-то там хрен знает где находящееся княжество. Она связана различными договорами с другими, с теми же Алали, с Поросом, который живёт за счёт поставок их древесины, с герцогством Цезоил наконец. Ты знаешь, что это за герцогство?
Он умолк, буравя тяжёлым взглядом, дожидаясь, когда я отвечу. И мне пришлось отрицательно покачать головой.
— Нет, никогда там не был.
И действительно, всё, что я знал про это герцогство, это то, что оно есть на карте Яола. Как-то тема с ним никогда в разговорах не всплывала, и даже во время обучения касались Цезоила от силы пару раз, когда изучали географию. Ну, собственно, где Утсволс, а где Цезоил. Между ними была пропасть из нескольких государств. А тут, оказывается, оно чем-то важно. Да, я помнил, что оно граничит с княжеством. Но что это может значить для нас?
— Тогда как ты смеешь решать, грозит нам или не грозит? — почти прошипел король. — Твои наворотили делов, а мне теперь разгребать.
— Они сделали это по моему указанию, прекрасно понимая важность возложенной на них миссии.
Мы как раз дошли до королевских покоев. Войдя в них следом за Витольдом, остановились, терпеливо дожидаясь, пока слуги оденут своего монарха в подобающий наряд.
— Миссии… Всё ещё недовольный король продолжал источать яд. — Но ничего. Посидят в тюрьме с гекату, поймут. Пусть скажут спасибо, что я не выслал их обратно в Ротейю.
Я встрепенулся, попытавшись возразить, но Селестина остановила меня, молча качнув головой.
— Разрешено ли нам будет увидеться с арестованными? — непривычно кротко уточнила она у брата.
— Увидеться, — тот поправил камзол, недовольно рыкнул на протянувших было парик слуг и буркнул. — Увидеться можно, но не пытайтесь освободить их раньше. Я начальника тюрьмы предупредил, гекату отсидят от звонка до звонка. И ни днём меньше. Поняли меня⁈
— Так точно, ваше величество, — хором ответили мы с Селестиной и поспешили убраться из покоев недовольного короля, пока он не передумал.
Королевская тюрьма находилась не в королевском замке. Ну, оно, собственно, и понятно: зачем королю тут под боком тюремный аппарат со всей его неприглядной изнанкой? Поэтому уже на карете в сопровождении одного из офицеров стражи мы направились на правый берег за реку, туда, где высилось мрачное здание тюрьмы.
Оно находилось на пересечении реки Студёной и стены, отделявшей город от предместьев, в Южном районе города. Мощные серые каменные стены с бойницами, в которые невозможно было просунуть голову, словно бы говорили: «Оставь надежду всяк сюда входящий.», одним своим видом навевая тоску и уныние, оставляя гнетущее впечатление места, из которого не выходят, а выносят вперёд ногами.
Протяжные скрипы открываемых решёток, прокатывающийся эхом по узким коридорам лязг отпираемых замков, холод, идущий от стен и словно постепенно вытягивающий из тебя силы, и всё вокруг серое, словно потерявшее краски. Я не был заключённым, но даже у меня по спине бегали мурашки от этого места. Что уж говорить об оказавшихся здесь студентах.
Стоило нам дойти до камер, в которых они содержались, как с одной стороны в решётку вцепился Бари, с дикой надеждой глядя на меня, а с другой, через проход, к прутьям прижалась избавленная от доспехов, осунувшаяся и мрачная Айна.
— Профессор, вы здесь, вы пришли за нами, — парень обрадованно протянул сквозь прутья руку, и я крепко сжал её в своих ладони, стараясь ободрить и успокоить парня.
— Всё хорошо, Бари, ничего серьёзного вам не грозит.
— А мама?
Парень поискал глазами родительницу, но я, поджав губы, вынужден был покачать отрицательно головой:
— Нет, она осталась в колледже, слишком много работы.
— Ну и ладно, — постарался не расстраиваться парень, — главное, профессор, мы выяснили, как призывать Лесовика. Как только выйдем отсюда, я всё покажу и расскажу.
— Есть проблема, — я замялся, не зная, как сказать, что им придётся остаться в тюрьме ещё почти на сто дней.
Впрочем, говори — не говори, а срок от этого меньше не станет, поэтому, собравшись, я посмотрел в глаза студенту и ответил:
— Вы здесь на гекату. Приказ короля, отменить который не получилось даже мне. Но я сделаю всё, чтобы вас содержали нормально.
Я криво улыбнулся, понимая, что это совсем не то, что от меня хотели услышать.
Бари долгое мгновение смотрел на меня, словно пытаясь осознать услышанное, но его лицо почти не изменилось, лишь взгляд слегка потух. Сглотнув, он сжал зубы так, что заиграли желваки, затем дёрнул головой и произнёс: