— Я понял, профессор. Здесь значит здесь. Главное, что мы выполнили задачу, да?
— Да, — кивнул я, — это самое главное.
Он чуть отклонился, глядя из-за моего плеча на Айну за решёткой напротив, улыбнулся и нарочно весело крикнул:
— Ну что, любимая, погостим ещё немного у Тингландского короля?
На что та, тряхнув волосами, согласно ответила:
— Погостим, любимый. Главное, что мы вместе.
— И почти рядом — вторил ей Бари.
Затем он снова посмотрел на меня и, вновь став серьёзным, добавил:
— Профессор, самое главное, заберите мои вещи. Они должны быть где-то здесь. Там меч и ветвь их священного дерева, из которой надо вырастить полноценный дуб, потому что Лесовик вселяется именно в него.
— Она не засохла? — обеспокоился я.
— Не должна, — качнул отрицательно головой парень. — Я наложил заклинание свежести, но лучше, конечно, не тянуть.
— Хорошо, — я сделал пометку в голове. — Так, а что касается ритуала?
— Ритуал следующий, — Бари сосредоточился и, прикрыв глаза, начал пересказывать всё, что видел и запомнил, находясь в княжестве.
Я внимательно его слушал, потом заставил ещё пару раз повторить для верности. Наконец, когда всё было запомнено верно, повернулся к наблюдавшей за нами Селестине и попросил:
— Дорогая, поговори, пожалуйста, чтобы к ним нормально отнеслись.
Затем снова пожал руку парня и напоследок пообещал:
— Всё будет хорошо, Бари, всё будет хорошо.
С нотами от других государств было попроще. Повезло, можно сказать, что это были несколько близких к Орнийской империи стран, поэтому нам прилетело только по возмущённому письму, в которых жаловались на поведение моих студентов. Особенно почему-то возмущали действия наших девочек. Как я понял, там успела отличиться Силлана.
Юная мисс Полдарк без каких-либо сомнений влезла туда, куда женскому полу был вход строго запрещён. Но кто ж знал, что поклонение Матери осуществляют только мужчины. Культ Матери был сильно развит в княжестве Остка, и мне почему-то казалось, что проще всего будет именно женщин отправить на данное задание. И почему я думал, что такому божеству должны поклоняться все? Но что сделано, то сделано.
И хорошо, что по возвращении их уже в тюрьму не сажали. Собственно, их в принципе бы не стали ограничивать в перемещении, если бы все эти события не произошли одновременно. Объявление войны и сразу несколько нот протеста. Разъярённый король отдал приказ всех по возвращении запереть и никуда не отпускать до высочайшего повеления.
Поэтому почти все, кроме ещё двух отправленных по своим заданиям групп, от которых пока ничего не было слышно, тоже куковали в столице. Только не в тюрьме, а в одном из замков, принадлежащих короне.
Выйдя из тюрьмы, я невольно глубоко выдохнул. Всё-таки посещение подобных мест на меня всегда действовало угнетающе. Но что поделать? Я с криминальным миром дел не имел никогда и нигде. Поэтому посещение мест не столь отдалённых для меня в первую очередь испытание духа. Нет во мне этой криминальной романтики «украл, выпил, в тюрьму; украл, выпил, в тюрьму».
Поэтому, вновь оказавшись на свежем воздухе, я сразу повеселел и, приобняв жену, с чувством произнёс: «А хорошо на свободе!» Она только фыркнула, но ничего не сказала. Мы загрузились в карету и покатили уже в замок на окраине города, где меня ждали другие мои студенты.
Мерно стучали по деревянному настилу колёса. За окошком мелькали дома горожан. А я, закинув ногу на ногу и поглаживая длинный мешок, в котором были упакованы божественный меч и драгоценная дубовая ветвь, раздумывал о том, где посадить священное дерево. Ежу понятно, что не в кадке, Лесовик обидится. Надо будет поискать какие-нибудь особенные деревья, из которых сделать эдакую священную рощу. Остался вопрос каких. Что там было у ротейцев, Бари, к сожалению, не узнал. Поэтому, коснувшись колена супруги, привлекая её внимание, я спросил:
— Дорогая, а какое в Тингланде самое уникальное дерево есть?
— Дерево? — подняла та на меня глаза.
На секунду задумалась, потом уверенно ответила:
— Железное. Кроме как у нас, оно больше нигде не растёт.
Я повеселел. А ведь верно. Уж точно Лесовик не расстроится, обнаружив себя в окружении подобной рощи. Но о большем я подумать не успел.
Сначала экипаж резко затормозил, так, что меня чуть не сбросило с сиденья. А когда я высунулся в дверцу кареты, чтобы посмотреть, из-за чего остановка, то увидел, как выскочивший из проулка невзрачного вида мужичок швыряет какой-то предмет прямо под переднюю ось.
— Берегись! — только и успел крикнуть я, бросаясь обратно на не успевшую ничего понять Селестину, вжимая её в дальний угол, как сильнейший взрыв буквально подбросил нас в воздух, напрочь лишая сознания.
Пришёл я в себя не в самом хорошем физическом состоянии. Голова трещала, бок саднил, а спина оказалась неимоверно затёкшей. Попытавшись изменить положение, я невольно застонал. Впрочем, сильно пошевелиться не удалось. Разлепив глаза и щурясь от простреливающей в голове боли, я разглядел себя прикованным к стулу. Приподняв кисти, узнал наручники из тританиума и устало опустил их обратно. Поморщился, чувствуя онемение в манаканалах рук. Страшно, но не смертельно. Тем более, Калистратис когда-то показывал мне один фокус, упоминая, что магистр может блокировку наручников обойти. Что-то там было, что очень тонкие магические манипуляции блокиратор магии пропускает, отсекая только грубое воздействие. В конце концов, магический источник остаётся при мне, а значит не всё потеряно.
Тут сбоку послышался слабый голос жены:
— Вольдемар!
Вздрогнув, я обернулся туда и увидел прикованную ко второму стулу Селестину. На виске у неё запеклась кровь, волосы были растрёпаны, но в целом выглядела она более-менее. Поэтому я ещё раз облегчённо выдохнул и спросил:
— Как ты?
— Кроме того, что неимоверно зла и хочу кого-нибудь убить? — попыталась улыбнуться она, — Нормально.
Позвенев кандалами на ногах, я окинул взглядом помещение, в котором мы оказались. Какой-то каменный мешок вроде каземата без окон и с одной глухой железной дверью, с ржавыми потёками на стенах, и витавшим в воздухе слабо знакомым… ну, не ароматом, приятным запах было сложно назвать, а этаким остаточным слегка тошнотворным амбре.
Испытав острое чувство дежавю, на всякий случай принюхался ещё, а затем обречённо спросил:
— А у вас в Охикбёрне канализация есть?
— Конечно, есть, — ответила жена.
И я в который раз тяжело вздохнул: «Опять».
Глава 11
На роду у меня, наверное, написано, попадать в канализацию. Или, может, это просто самое любимое место бандитов всех мастей, где можно обстряпывать тёмные делишки? Понятно, что у каждого входа-выхода стражу не поставишь, но что-то делать надо. А то я уже не знаю.
Тут внезапно, ещё раз посмотрев на жену, я увидел одну маленькую деталь, которая сразу в глаза не бросилась. А ведь у неё на руках были простые кандалы, не из тританиума. А это значит что? Что похитители не знают, что с недавних пор адмирал флота и сестра короля — магичка. Да, собственно, откуда им знать, это наш с ней маленький секрет.
Не знаю, слушают ли меня похитители, но на всякий случай, позвенев кандалами, я привлёк внимание Селестины. Молча показал ей тританиумные наручники на своих руках и кивнул на её, дождался, когда она поймёт намёк и кивнёт в ответ, после чего довольно улыбнулся и произнёс:
— Всё будет хорошо.
Похоже, всё же слушали, потому что не прошло и минуты, как металлическая дверь заскрипела, и в камеру к нам зашли аж пятеро неизвестных. Четверо крепкие, мускулистые мужики в форме, правда, мне незнакомой, а пятым оказался весьма тщедушного вида человек, лицо которого закрывала лакированная маска. Догадаться, кто тут главный, было несложно. Собственно, четвёрка охранников встала за нашими спинами, а неизвестный в маске, остановившись от нас в паре метров, внимательно осмотрел с ног до головы и затем довольно кхекнул.
— Быстро, однако, отчухались. Ну, да слыхал я, что на вас благословение Воина. Не удивительно.
Я промолчал. Задавать ему вопросы, знает ли он, кого захватил, и понимает ли, кто мы такие и что мы можем, я посчитал глупым. Такие мероприятия слишком тщательно готовятся, чтобы случайно ошибиться и напасть не на тех, поэтому просто ждал, что наш похититель скажет дальше. Моя жена молчала тоже. Не глупее меня, не взбалмошная аристократка, в конце концов, а боевой офицер. Поэтому, если неизвестный и ждал чего-то подобного, чтобы поглумиться в ответ, такого удовольствия мы ему не доставили.
— Не грозите карами, не кичитесь благородством, не плюётесь, раздуваясь от гнева и даже не умоляете о пощаде. Удивительно для вашего племени. Впрочем, это всё равно было бы бесполезно, — произнёс мужчина.
А я, подумав секунду, чуть наклонил голову на бок, пристально его разглядывая, и спросил одно слово: «Зачем?» И видимо попал в точку, потому что стоявший напротив меня незнакомец необычайно оживился и с воодушевлением произнёс:
— О-о, какой интересный вопрос. Затем, что вы паразиты на теле народа. Высшая каста, живущая так, как обычным людям и не снилось, жрущие на золотых блюдах, живущие за счёт угнетения и деспотии. Опутавшие, словно морское чудище, весь Яол своими щупальцами.
— Аристократы? — несколько удивился я.
Вот уж кого, но революционера с подобными идеями здесь встретить было неожиданно. Впрочем, местами развитие общества на Яоле, особенно в крупных городах с большим количеством магов, вполне приближалось к эпохе Нового времени, если сравнивать с Землёй. А значит, даже такие радикальные взгляды на переустройство социальных отношений в обществе уже могли зародиться.
Но тот лишь презрительно фыркнул и бросил:
— Аристократия — мелкая вошь. Нет, вы — маги, сраные магистры, вот кто ненасытным кровопийцей впился в народное тело.