На экране телевизора появилась уже знакомая новостная заставка, после чего появилась трансляция из студии новостей. За полукруглым столом сидела ведущая блока новостей, красивая статная блондинка лет сорока, с прической а-ля Тимошенко. Пока она только поздоровалась и начала перебирать бумаги на столе.
Тем временем в кадре появился высокой, худой старик в полувоенном сером френче. Тяжело опираясь на трость с массивным набалдашником, он прошел за стол и уселся на вращающийся стул.
К нему подбежал молодой парень, надел на лацкан микрофон, проверил звук и исчез.
– Товарищи. Глава протектората Русской Армии, товарищ Аверьянов, пришел к нам, чтобы сделать важное заявление.
Прошу Вас, товарищ Аверьянов, – и блондинка повернулась к старику.
Тот коротко прокашлялся.
– Товарищи! Как вы все уже знаете, в протекторате введено военное положение. Мы были вынуждены применить силу. Сейчас я объясню, почему.
Из-за непрекращающегося экономического давления со стороны Ордена протекторат уже давно испытывает трудности с развитием экономики, и часто, под вымышленными предлогами, не может привезти из Старого Мира необходимое оборудование. Например, мы уже три года не можем ввезти уже купленные и полученные с завода первые две из шести турбин на нашу ГЭС. Только это причиняет огромный ущерб нашей экономике просто тем, что мы ограничены в потреблении электроэнергии, и вынуждены откладывать производство алюминия и титана, например. Хотя месторождения уже разведаны, и наше совместное с Бразилией предприятие готово в любой момент начать добычу и переработку.
Но не это главное, мы ищем в таких случаях обходные пути, заказывая технику через наших друзей в Техасе, Конфедерации и Евросоюзе.
Главное в том, что Орден начал практически открыто снабжать оружием Имамат и пиратов, недавно выбитых с Диких Островов. Более того, только счастливая случайность, по словам пленных наркоторговцев, предотвратила поставки зенитно-ракетных комплексов «Стингер» им в пойме Амазонки. Просто обычная жадность бандитов, решивших кинуть своих подельников, и не платить за оружие. В результате столкновения между бандгруппами «Стингеры», к нашему счастью, ушли обратно.
Это стало последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения.
Мы все взрослые и ответственные люди, и понимаем, что могло натворить такое оружие в руках бандитов на границе наших земель. Любой мальчишка знает, что только благодаря полному превосходству в воздухе и тяжелых вооружениях на земле мы сдерживаем полномасштабное нападение со стороны Имамата. Просто потому, что у них превосходство в численности мужчин под ружьем. Поэтому поставки высокоточного современного оружия бандитам смертельно опасно для каждого жителя наших земель. Да и для всего севера Залива, просто Орден этого пока не понял.
Конечно, мы отбились бы. Каждый старик, каждая женщина в наших землях готовы защищать себя и свой дом. Но это стоило бы большой крови. Очень большой.
Поэтому, руководством протектората и командованием Русской Армии было принято решение о проведении точеной операции на Острове Ордена. Просто чтобы дать понять Ордену, что наше терпение иссякло. Что мы более не позволим снабжать оружием и натравливать на нас всяких уродов, готовых насиловать женщин и убивать детей.
Только поэтому сегодня ночью спецчасти егерей частично уничтожили, частично повредили вооружения и авиацию на Острове. К сожалению, мы не смогли провести операцию без потерь с нашей и орденской стороны, но дело в том, что не пролей сейчас наши солдаты свою кровь, скоро ее пришлось бы лить резервистам, обороняя свои города и поселки.
Егеря выполнили свою задачу. Руководство Ордена само пошло на переговоры. Сейчас мои помощники вылетают в Форт-Ли, чтобы на нейтральной территории договорится о мире, и желательно, и хотя бы о невмешательстве Ордена в нашу борьбу с бандитами.
Спасибо за внимание, товарищи, сразу по достижению договоренностей вас полностью информируют, – с этими старик встал, и хромая, пошел к выходу.
Дальше начался обычный политический репортаж.
– Ну, что ты думаешь, Вова? Это скоро закончится?– Олеся повернулась ко мне в пол оборота, продолжая слушать ведущую.
– Не знаю. Но надеюсь. Возможно, я ошибаюсь, но орденские хозяева из американской политической и экономической системы, может, даже из нижней части верхушки. Ну и вели себя по американской привычке внешнеполитической, Старого Мира. А там уже четырнадцать лет никто им противодействовать не может, вот они и творят, что хотят уже здесь. И получили по фейсу за это.
Если Аверьянов сказал правду насчет переговоров, то это очень хорошо. Худой мир лучше доброй ссоры.
Но это давай оставим, а? Я Малика со Светкой пригласил на обед, на пельмени. Они обещали помочь лепить, скоро придут. И Светкины дети с ними, наверное. Что скажешь?– я поймал девушку в охапку, и прижал к себе.
– Если пригласил, то отпускай меня и пошли готовить. Нужно луку начистить, накрутить, тесто готовить, салатиков парочку приготовить. Пошли, любимый,– и меня утащили на кухню.
Потом подошли Малик с женой, но соседских детей с ними не было, Артемьевы забрали. Светлана выгнала меня с кухни, и сама стала лепить с Олесей пельмени и о чем-то секретничать.
А мы с Маликом пошли в мой будущий сад, отливать деревья.
– Скорее бы дожди пошли уже. Каждый второй день под каждое дерево по паре ведер таскать – я скоро без рук останусь, – я вылил воду под абрикосину.
За время дороги все деревья стронулись, покрылись желтыми-зелеными нежными листиками под мешковиной. Теперь листья жухли под солнышком, деревья болели. По сравнению с двумя апельсиновыми саженцами, которые я купил уже здесь и посадил в палисаднике, они выглядели очень блекло.
– Ну, что завянет – то не сгниет,– филосовски заметил Малик, выливая под персину воду из ведер.– Все? Тогда пошли, пока там девушки на стол накрывают, выпьем по соточке. А то устал, на самом деле.
Складывая ведра под навес, я аж подпрыгнул от хлеснувшего по ушам недалекого звонкого пушечного выстрела. Ешкин кот!
– Что это было? – из дома с огромными глазами выскочили Олеся и Светлана.
За свеженасыпанным валом снова выстрелила пушка. Потом ей ответила товарка с востока, а немного с задержкой и с юго-востока.
– Пристреливаются, черти. Хоть бы предупредили, а то так и заикой остаться можно,– я поднялся на крыльцо и погладил прижавшуюся ко мне девушку по роскошным рыжим волосам.
– Голубки, а вы когда свадьбу думаете делать? – поинтересовался сзади Малик.– А то смотрите, через месяц вовсю дожди начнутся, придется в дождевике венчаться.
– Венчаться не придется. Здесь что-то с церковной иерархией связано, я спрашивал у нашего профорга. Тут все попы из тех, кто не в ладах был с руководством РПЦ там, и у них нет благословения на все эти таинства. Короче, большинство можно самозванцами назвать. Так что только отпевают, и крестят по желанию. Но не венчают, только гражданские браки пока в протекторате заключаются.
Тут, кстати, вообще с религией несколько напряженное отношение. Вот ты, Малик. Если захочешь намаз совершить – где Мекка? И хадж пока не совершить, обратного-то хода нет, разве Руслан с компанией прорыв совершат. И христиане, православные, по крайней мере… Не поймешь, к какой церкви себя относить, то ли РПЦ, то ли уния какая, не ясно ни хрена. Все религии, в которых важную роль играют святые места того мира, в некоторой растерянности.
Лучше всего себя американские священники чувствуют. Они знают – Бог есть, а остальное их не колышет абсолютно. Они и там, в Америке, не очень кого-либо слушались, а здесь только Библией и руководствуются. Мне Семеныч целую лекцию прочел, – я зашел в комнату, вытирая руки полотенцем.
– Ты нам зубы не заговаривай. Когда свадьба?– Светлана требовательно посмотрела на нас с Олесей.
– Через месяц, мы уже заявление в Демидовске подали, – улыбнулась Олеся.– Считайте себя первыми приглашенными, и свидетелями будете. Но о свадьбе поговорим после того, как договорятся с Орденом, хорошо?
А пока давайте к столу.
На столе красовалось большое блюдо с дымящимися пельменями. Отдельно стояли две глубокие салатницы с салатом из помидор, креветки, порезанной на узкие полоски, лука и еще чего-то. Стояла запотевшая бутылка Новомосковской, тонкими ломтиками лежал на тарелке сыр.
– Кстати, Олеся. Заметила, они после очень удачной охоты не хвастаются? Мой в Ульяновске принесет чирочка, и неделю лапшу на уши вешает, как он его скрал и как из болотины вместо собаки доставал. А тут половину задка от коровы принес, и похвастался только один раз, когда из грузовика Вовкиного доставал, – Светка села на заботливо подставленный Маликом стул.
– Нет, Вова раза три похвалился. Первый раз – когда тушу сгрузил. И еще два раза при разделке. Интересно, почему? Мой папа тоже был большой любитель рассказать нам с мамой всякие рыбацкие и охотничьи байки?– Олеся вопросительно поглядела на меня.
– А что особо рассказывать? Приехали на место, там «буханка» от егерской службы. Они нас довели до стада, за километр остановились, пешочком прошлись чуток. Потом лазерной указкой каждую телку или бычка в стаде, на отстрел предназначенных, стрелкам указали.
Так что сама охота заняла час со стрельбой вместе. А потом мясо заготавливали, полтора десятка туш разделать – это уже не романтично. Считайте, что учения у нас так проходят, слаживание отделений. У вас на стрельбище, у нас в саванне. Девушки, будете?– я свернул крышку у бутылки водки. Разлил в рюмки по полной себе и Малику, по половинке кивнувшим Свете с Олесей. Наложил в тарелку пельменей, подцепил вилкой кусочек креветки из салатницы, поднял рюмку.
– Ну, за наших девушек. За то, что они нас любят!– и мы, так сказать, сдвинули чарки.
Солнцегорск, протекторат РА. 22 год, десятый месяц, 21. 18-15.
Неделя шла напряженно, но спокойно. Никаких особых эксцессов в протекторате не было, разве на границе разбили вдребезги и пополам две вовремя обнаруженные банды, и довольно крупные банды. Разбили самолеты ракетно-бомбовым ударом, а егеря закончили и подчистили, а потом показали все по телевизору, в программе новостей.