Улыбнувшись воспоминаниям, я поднял свой FNXX. Пистолет кашлянул, выплюнув шесть игл подряд со скоростью почти восемьсот метров в секунду, и два тела, сложившись, упали где-то там, в дыму. Только винтовки загремели по ступеням.
Я неторопливо взвел курок револьвера и выстрелил в щиты. Надо себя обозначить вспышкой, так что я даже зажмурился, чтобы зайчиков не нахватать в темноте. Тяжелая пуля гулко ударила в толстые доски, а из-за щитов ответило не меньше десяти стволов, пытаясь зацепить меня. Но именно на этом месте меня уже не было. А вот ослепленные своими дульными вспышками бойцы Мак-Грегора не угомонились и дали еще залп.
Ну, именно этого я и добивался, так что четырьмя выстрелами из своего FNXX я дважды попал в бойницы, вырезанные в щитах. И судя по всему, я все же попал в самих стрелков. Кто-то завизжал от боли, правда, недолго. Хрип – и тишина.
– Мак-Грегор, ты уже сожалеешь, что сюда сунулся? – крикнул я и тут же вновь сместился на несколько метров, укрывшись за очередным ложем, на котором покоились останки какого-то явно небедного нэка.
– Ничего, когда мы выпустим тебе кишки, ты сам об этом пожалеешь! Воды-то у вас нет, патронов и припасов тоже немного. А у меня внизу есть еще половина бойцов, да и здесь припасов хватает. Так что можешь скакать со своей бесшумкой сколько влезет, недолго тебе осталось. Максимум пара суток!
Ну да, ну да. Будь мы обычными ссыльнопоселенцами, все так и было бы. И даже мой современный пистоль здорово бы не помог, без еды, а особенно без воды – максимум трое суток. А потом бери голыми руками.
Но мы не обычные поселенцы, а агенты Корпуса Эдикта. И потому мне остается все меньше времени до подмоги, хотя я и переживаю, что боеприпасы для FNXX подходят к завершению, остался еще один полный магазин и пять патронов в нынешнем. Но я уже почти полтора часа, на пару с Гердой, кручу тут, в зале некрополя, прорвавшуюся сюда группу из двадцати стрелков во главе с самим Мак-Грегором.
«Сержант Игнатьев, это лейтенант Клинтон! Где вы? Доложите о состоянии и наличии противника!»
Ну вот и кавалерия из-за холмов!
Ну вот и дело сделано. Бойцов Мак-Грегора повязали десанты с базы Корпуса, и мы стоим на поляне, наблюдая, как их заталкивают пинками в боты. Все, кончилась вольготная жизнь и ранчеро и компании: высадят их босыми и нищими на одном из островов около экватора. Может, пару мачете дадут и зажигалку. И все, про них можно забыть. Мужики сами по себе не размножаются, им для этого дела женщины нужны, а с островов бандитов забирать никто не будет. Нет, с голоду им там сдохнуть или от обезвоживания не грозит, места, по словам пилота, замечательные. Но вот испытать на себе наказание для пиратов, которых высаживали на необитаемый остров, им светит по полной.
– Ну что, красавицы? Вы понимаете, какой за вами должок? – Я шлепнул по прикрытой шубкой заднице Веры, сожалея о том, что Шел немного отскочила. – Я из-за страха за вас поседел, наверное.
– Хм… – Подошедшая Шейла сняла с меня шапку и оглядела взмокшие от пота волосы. – Да нет, тут не видно. А в остальных местах мы тебе у нас дома посмотрим, ладно? И каждый седой волосок отработаем, честно-честно. Правда, Вер?
– Правда. – Вера улыбнулась и потянулась ко мне.
А меня что-то с силой ударило в затылок… и тьма.
– Нет!!! Неправда, не может быть! – Вера, размазывая по лицу кровь Матвея, рыдала. Шейла держала ее за талию, оттаскивая от носилок с телом мужа, и тоже плакала.
Плакали Кетлин и Грессия, тонко выла Герда, сидя около ног Матвея. Впрочем, это продолжалось недолго: и их, и тело Матвея, и Федора с оставшимися девушками погрузили на десантный бот, и вскоре только инверсионный след показывал, куда они улетели.
А на месте, где в затылок Игнатьева прилетала пуля от спрятавшегося в снежную пещеру бандита, издыхающего от раны в печени, на белом снегу алело пятно крови.
– Как это случилось с сержантом Игнатьевым? – Адмирал был хмур и сумрачен. А его таким подчиненные побаивались. Но флаг-офицер адмирала был невозмутимо спокоен.
– Несколько накладок, товарищ адмирал. Десантники не осмотрели поляну насчет следов волочения и вообще насчет следов. Множественные помехи на местности для магнитометров. Несогласованность с системой наблюдения за коннекторами ссыльных, точнее, десантники вообще не поинтересовались этим. Тепловизоры бота не смогли вскрыть подранка, так как тот свалился было в глубокий овраг, настолько глубокий, что толщина снега стала достаточной для сокрытия теплового сигнала. Еще голована Игнатьева не обратила внимания на подранка, но тут вопрос к узким специалистам, я в этом не разбираюсь.
– Как сам Игнатьев? – Адмирал прошелся по ЦКП, заложив руки за спину.
– Сложно, товарищ адмирал. Но лучше, чем могло бы быть. Множественные разрушенные нейронные связи. Минимум половину объема мозга придется менять на кибернетику и искусственную мозговую ткань. Старший нейролог не отвечает, что пациент будет обладать всем своим прошлым объемом памяти. Но жить будет. Потребуется длительный восстановительный период.
– Как его жены? Их беременности что-либо угрожает?
– Кроме маниакального интереса профессора и его ассистентов – ничего. Женщины здоровы, насколько вообще могут быть здоровы молодые сильные женщины. Обеих хоть завтра можно отправлять на медкомиссию для поступления в пилотские школы. – Флаг-офицер позволил себе усмехнуться. – Обе на борту станции, в секторе «Z», живут в каюте младшего офицерского состава.
– Хорошо. С профессором я сам поговорю, чтобы не перегибал палку. О состоянии Игнатьева и его жен доклад раз в неделю, по средам. Ладно, что у нас следующее?
– Вот, Вера, Шейла, смотрите на ваших детей. У вас, Вера, два сына и дочка, у вас, Шейла, наоборот, две дочки и сын. – Доктор отошел в сторону от экрана и с улыбкой смотрел на недавно переселенных сюда, на орбитальную станцию, женщин.
– Но, доктор, тут же у всех у них пиписьки? Какие это девочки? А это что, у одного целых две письки?
– Это не письки, миссис Игнатьева. – Доктор с улыбкой поглядел на ошеломленную Шейлу. – Точнее, не все это письки. Это хвостики. Ваш супруг каким-то образом подвергся генной модификации Прошлых. Так что вы, дамы, носите в себе нормальных, здоровых детишек. Но непростых мальчиков и девочек, а нэков. Такие вот дела.
Евгений АллардЕсли замёрзнет ад
«Ад полон добрыми намерениями и желаниями»
Пролог
— Фрэнк, через полчаса подойдут «Священный шёпот» и «Альбатрос», — сказал Робинсон, пожилой мужчина в белом халате со стетоскопом.
— Да, я знаю. Саймон мне доложил, — хрипло отозвался Фрэнк, закашлялся. — Малыша посмотри. Если бы ты знал, где я его нашёл! Не поверишь!
Он присел на корточки рядом с диваном, где лежал мальчуган лет пяти. Взяв за ручку, вгляделся в симпатичную круглую мордашку, покрытую веснушками. Когда тот открыл глаза, улыбнулся ему искренней, белозубой улыбкой, и подмигнул.
— Ты молодец. Просто герой, — воскликнул он весело, легко щёлкнув мальчугана по курносому носику.
Робинсон приподнял мальчика, расстегнув ему рубашку, стал прослушивать стетоскопом.
— Тебе отдохнуть надо, Фрэнк. Хреново выглядишь, — сказал Робинсон.
— Я не сильно устал. Пожалуй, сделаю пару кругов. Вдруг ещё кого найду живого.
Робинсон с жалостью взглянул на красные, слезящиеся глаза собеседника, распухший нос, растрескавшиеся до крови губы, обмороженные скулы. И покачал головой, вздохнув.
— Глупо, — пробормотал он, в голосе ощущалась искренняя обеспокоенность. — Гроза усиливается. Зачем рисковать…
— Да не волнуйся так. Я при худшей погоде летал, — с улыбкой похлопав по плечу, перебил его Фрэнк. — Дай мне лучше что-нибудь… У тебя всегда что-то есть. Башка раскалывается, — Он с силой потёр лицо руками.
Робинсон понял, что спорить бессмысленно. Отошёл к ломберному столику. Бросил в высокий стакан с водой таблетку. Фрэнк выпил залпом, и стремительно выскочил в коридор. Быстро подтянувшись на металлических поручнях деревянной лестницы, в два прыжка оказался на верхней палубе.
Пронзительный завывающий ветер, ни одной звёздочки на небе, лишь за клубившимися тучами чуть проблескивал диск полной луны. Океан равнодушно демонстрировал итог разыгравшейся недавно драмы. Длинный, обтекаемый корпус судна с провалами иллюминаторов под углом в сорок пять градусов ушёл в тёмную воду. Развороченная пробоина в правом борту, куда вползали клубы тумана. Громадье волн медленно поднимались вверх и обрушивались на останки некогда прекрасного творения рук человеческих. Мрачные тучи прорезали ослепительные зигзаги молний. И тут же звучал раскатистый басовитый аккомпанемент.
Во второй половине 21-го столетия человечество вышло за пределы солнечной системы, отправилось покорять новые галактики, нашло формулу абсолютного топлива, победило почти все смертельные болезни — от чумы до онкологии, но не смогло обезопасить себя от подобных трагедий. Человеческий разум оказывался абсолютно беспомощным перед стихией.
Небо сверху донизу располосовало причудливо изломанной вспышкой, высветившей на мгновение название на борту погибшего судна: «Атлантида». Миф, созданный Платоном, оказался удивительно живучим. Мысль о том, что много тысяч лет назад существовало могущественное, неслыханно богатое процветающее государство, населённое людьми, стоящими на вершине эволюции, внешне и внутренне безупречными, по-прежнему будоражила воображение. Человечество, так и не сумев построить идеальное общественное мироустройство, продолжало верить в существование древней высокоразвитой цивилизации, которая превосходила современную. Но лайнер, названный в честь легендарного острова, лишь повторил его судьбу.
Ледяной шквал безжалостно хлестнул в лицо, от чего на миг перехватило дыхание. Не обращая внимания, быстрым шагом Фрэнк направился к стоящему на верхней площадке вертолёту, похожего на изящную стрекозу с огромными фасеточными глазами, в которых отражались всполохи молний. Легко запрыгнул на сиденье. Бросив взгляд на приборы, плавно отклонил рычаг вверх, ручку управления от себя, вертолёт медленно поднялся, набрав высоту.