– Пираты?! – представители администрации испуганно переглянулись.
– Сущие разбойники, мои господа! Заходят в гавань под голландским флагом. Жгут, убивают, грабят!
– Грабят…
– Но, уважают пушки!
– У нас есть пушки! – всплеснул руками бургомистр. – Большие! И – очень дорогие, смею сказать.
– Хватит ли к ним припасов?
– О, этого добра в достатке!
Что ж, хоть с этим хорошо…
Получив приглашение на ужин, капитан, карго и первый помощник в сопровождении встречающих отправились прямиком в ратушу – порешать неотложные дела, связанные с обороной и не только.
– Да! – подмигнув толпившимся на причале мальчишкам, Никита Петрович обернулся к вахтенному. – Пустите ребят на корабль! Пусть посмотрят.
– Урраа! – разом закричали мальчишки, бросившиеся на борт фрегата с неукротимой энергией урагана!
В крепости громыхнули мушкеты! Стреляли вверх. Солдаты Ланца, оставленные для усиления гарнизона еще во время прошлого визита, были рады повидать старых товарищей.
– Хорошая абордажная команда выйдет из этих парней! – глядя на сорванцов, ухмыльнулся карго.
– Господин бургомистр! – на ходу вспомнил Бутурлин. – Кому здесь можно негров продать? Семь душ… а, впрочем, души у них нету. Однако предупреждаю – они очень опасные. Можно сказать – людоеды. В СанЖоржи вот никому не понадобились… Не так и дорого прошу – всегото по три талера.
– Я бы, пожалуй, взял, – желтолицый старичок – заместитель бургомистра – заинтересованно повернул голову.
Капитан хохотнул:
– Вот и отлично!
– За два талера. Зато – сразу всех.
– Не боитесь, что убегут, господин Фредриксон? – желчно прищурился бургомистр.
– Нисколько. Уж, чточто, а с неграми я обращаться умею!
Сговорились по два с полтиною, что было весьма неплохо по нынешним преддождливым временам, когда любой вменяемый работорговец спешил убраться из этих мест, чтобы месяцев через пять вернуться обратно.
– Год морген, мои господа!
На ратушной площади со всей честной компанией громко поздоровалась необъятная черная женщина с большой плетеной корзиной. Кстати, знакомая. Как же ее…
– Здравствуй, тетушка Мгванга! – вспомнив, светски улыбнулся Бутурлин. – Смотрю, все в трудах? Хороший сегодня денек, не правда ли?
Если бы не черная кожа, негритянка, верно, зарделась бы от удовольствия – еще бы, ее помнили, а значит – уважали!
– Вижу, вы славный господин! А вы, дорогой Карл, чтото не были вчера в церкви…
– Увы, нездоровилось, пришлось пропустить. Но в пятницу обязательно буду!
– Ну, слава Господу! Пастор сказал, мы будем разучивать новые псалмы.
Тетушка Мгванга удовлетворенно кивнула. Судя по большому серебряному кресту на шее, она была крещеной.
– Мы поем с ней в церковном хоре, – поднимаясь по каменным ступенькам крыльца, пояснил господин Фростаг. И тут же уязвил своего спутника – А вот гере Фредриксону Господь, увы, не дал слуха.
– Уж кому что… – себе под нос буркнул старик.
– Тетушку Мгвангу здесь все уважают, – гостеприимно распахнув дверь, бургомистр улыбнулся.
Ну, еще бы. Раз сам губернатор Карлофф с нею знаком накоротке…
– Поэтому, думаю, мы проучим пиратов, коли вдруг сунутся! Хоть у нас и маленький гарнизон…
– Тетушка Мгванга проучит? – не выдержав, хохотнул капитан. – Эта – может!
– Да нет же! Черные воины! Ей стоит только слово сказать.
Черные воины… Бутурлин покусал губу. А ведь неплохая мысль! Если что… Черные воины… Что и говорить – повезло Геморее с этой тетушкой Мгвангой. И слава Богу, что она, похоже, уважает Карлоффа. Иначе бы в прошлый раз не так бы легко все вышло.
– Слушайте, гере Фростаг! Не найдется ли у вас проводника?
– Проводника? А, пожалуй, да! У тетушки Мгванги и спросим.
Решив все дела, насколько это было возможно, Никита Петрович вернулся на корабль уже ближе к обеду и, немного перекусив, улегся по русскому обычаю спать. Так, часика полтора вздремнуть перед званым ужином – хорошее дело.
Проснулся он от осторожного стука в дверь…
– Войдите!
– Не спишь, милый?
Ну, кто же еще? Марта… Надо сказать, девушка уже успела приодеться, сменив грубую матросскую робу на куда более женственный наряд. Длинное платье до самых пят, скорей, представляло собой просто кусок тонкой темноголубой ткани, затканной золотыми нитками и явно весьма недешевой. Какието узоры, цветы… и голые плечи… Да и что сказать, наряд сей мало что скрывал – и все пленительные обводы фигуры, стройные бедра, грудь… Вон, как соски торчали! Эх… Да, на голове – точно из такой же ткани – тюрбан!
– Как тебе? – повернувшись, подбоченилась дева.
Бутурлин сглотнул слюну:
– Ккрасиво… Очень! Ты в этом в церковь собралась?
– Еще есть накидка. Скромненькая такая…
– Аа, ну, если скромненькая…
Сверкнув серыми глазищами, Марта сняла тюрбан – темные локоны рассыпались по загорелым плечам… Скользнуло вниз платье, словно и не было…
Не тратя времени на разговоры, девушка томно облизала губы и, словно леопард, прыгнула на узкое капитанское ложе!
Против такой эскапады Никита Петрович вовсе не возражал…
Взяв с собой полсотню солдат и часть матросов, Бутурлин отправился в Карлсборг пешком, прямо по берегу. Ну, не подставлять же фрегат на растерзание! Девчонки тоже напросились, хоть их и отговаривали. Марта – ясно почему… Ква – потому что сильно к ней привязалась, ну а Нкула – просто за компанию. И в самом деле, не оставаться же на корабле одной? Матросы – это вам не шутка!
Проводников – двух совсем еще юных парней – прислала тетушка Мгванга…
В прошлый раз на корабле от Гемореи до Карлсборга плыли полдня (дня, а не суток!), пешком же добирались в пять раз дольше. Но всетаки добрались, не заблудились, и в пути не потеряли ни одного!
Шведские суда все так и стояли на рейде у гавани, держась подальше от пушек. Сбитую удачным выстрелом «Глюкштадта» бизань на флагманском судне уже починили, поставили. Рядом, на флагштоке, развевался синий флаг с золотым шведским крестом, на мачтах – такие же синие вымпелы с тремя королевскими коронами.
– Ждут, когда уляжется ветер, – опустив зрительную трубу, негромко промолвил Бутурлин. – Будут высаживать десант. Я б на их месте именно так бы и сделал! Повезло, что еще не высадили.
– Так ветер!
– Что же, идем…
Убрав трубу, Никита Петрович махнул рукой, и отряд, развернув знамя, двинулся в Карлсборг.
Их вскоре заметили, увидели и красный флаг. Сам Херик Карлофф, директор и губернатор, вышел навстречу.
Вечером сидели за ужином в губернаторском доме. Не то чтобы бал – не до того, время военное, но все же – общество, карты, табак… Да и вопросы решали.
Карлофф был полностью согласен с Никитой – Николаусом ван Хелленом – по вопросу шведского десанта. Высадят! Обязательно высадят. Дождутся подходящей погоды и…
– И тогда нам придется туго! – разложив на столе в кабинете корабельную лоциюпортолан, губернатор задумчиво пожевал трубку и потянулся за табаком. – Думаю, солдат у врагов достаточно. В отличие от нас! Эх, говорил же… Да что уж теперь. А высадятся они, скорее всего – здесь… – Карлофф ткнул в карту мундштуком трубки, – или – здесь. В первом случае – более удобная местность. Редколесье, без зарослей и болот, правда, до Карлсборга оттуда полтора десятка лиг… Другое место поближе – шесть лиг… Но там овраги, ручьи, их придется форсировать…
– Форсируют, – усмехнулся Ланц. – Пушек ведь у них нет. Корабельные с собой не потащат.
– Не потащат… Однако у них гораздо больше людей! Я посылал рыбаков, на разведку… Восемь сотен – как минимум!
Губернатор наконецто раскурил трубку и повернулся к своему заместителю, некоему Сэмуэлю Шмидту, ганноверскому немцу, коему полностью доверял, насколько вообще можно было доверять людям, преданным лично тебе, а не государству. Был Шмидт на шведской службе, стал – на датской… Впрочем, государство – это слишком уж громко сказано! Не было здесь никаких государств, были частные торговые компании, иногда – с участием государственного (королевского) капитала. Шведская Африканская компания, датская, голландская, французская, прусская… курляндская даже.
Высокий, несколько сутулый, с большими залысинами, ныне скрытыми под пышным дорогим париком, Шмидт был из породы тех неоценимых исполнителейбюрократов, которые никогда не будут брать ответственность на себя, лишь послушно и вполне добросовестно выполняя все директивы начальства. Такие тоже нужны, и Шмидт здесь был вполне на своем месте. Предателем, как и все прочие, он себя не считал – шведы, датчане… Не один ли черт? Тем более, губернаторто – прежний!
Что же касается назначенного шведами Крузенштерна, то тот вместе с семьей и слугами отплыл обратно в Швецию на попутном судне. Точнее, был выдворен… или – отпущен, кому как милее. Конечно же, чести сего важного господина не был причинен урон – Карлофф вовсе не собирался ссориться с представителем влиятельного дворянского рода.
Сэмуэль Шмидт совсем недавно овдовел, да так потом и не женился, хотя был еще не так уж и стар – чуть больше сорока лет. Две дочери его были давно выданы замуж и жили в Ганновере.
– Так что будем делать? – выпустив дым, Карлофф с надеждой посмотрел на Никиту Петровича. Потом перевел взгляд на Герхарда Ланца…
А на кого ему еще было смотреть? Не на бюрократов же!
– Можно собрать подкрепления по факториям… – предложил Ланц. – Но это долго.
Губернатор вновь перевел взгляд:
– А ты что скажешь, Николаус?
– Я тут вдруг вспомнил тетушку Мгвангу… Ну, знаешь, черная такая толстушка!
– Кто же не знает тетушку Мгвангу! – положив на стол потухшую трубку, хмыкнул Карлофф.
Сэмуэль Шмидт тоже улыбнулся. Видать и он – знал.
– Ну, ну, Ник! И что же тетушка?
– Знаешь, Хенрик, почему магистрат в Геморее совершенно спокоен? Хотя у них очень маленький гарнизон…
– Да не тяни же, капитан!