— Элизабет, не волнуйся! Скоро этот кошмар закончится.
— Пойдемте, леди! — усмехнулся солдат на ломанном английском и графиню увели вверх по дорожке.
Мы сидели в полутемном душном подвале уже несколько часов. Здесь были только четыре наспех сколоченные широкие скамьи, которые занимали раненные, остальные сидели прямо на бетонном полу, слегка присыпанном сеном. Единственный источник света в подвале — два маленьких зарешеченных окошка под потолком. Час назад от полученных ран умер капеллан. Мрачные солдаты забрали его и унесли. Вскоре вызвали на допрос капитана Роджера. Он еще сильно шатался, но все же мог самостоятельно передвигаться. Его голова была перевязана, взгляд потускнел. Как же капитан был не похож на того весельчака, с которым мы познакомились всего две недели назад.
Доктор Лексли постучал в двери и попросил у охранника принести воды и перевязочный материал, но угрюмый солдат только обругал его и захлопнул окошко на двери.
В подвале стоял запах пота, крови и грязной затхлой одежды. На скамейках стонали раненые. Я надеялся, что леди Гамильтон содержат в более человеческих условиях.
Коммандер Болтон печально вздохнул:
— Возможно, нужно было отстреливаться до последнего патрона…
— Будем надеяться на лучшее,– произнес я.– У нас еще есть козырь. Двадцать стрелков в лесу.
— Мистер Мельбурн, этот полковник Баттист совсем безумен? — поинтересовался лейтенант Коллин.– Может с ним удастся договориться?
— Если честно, полковник не создает впечатление психически уравновешенного человека…– вздохнул я.– Кстати, никто не видел герцога?
— Кажется, я видел, как герцога снесло в воду после второго выстрела «Монитора»,– ответил крепкий чернявый матрос.
— А где лейтенант Джеферсон?
— Его нашпиговало шрапнелью, когда все побежали к лодкам,– вздохнул коммандер.– Он упал там же, на шконцах. Когда я подбежал, то уже ничем не мог помочь Джеку…
Высокий матрос подошел к окну и вздохнул:
— Кажется они задумали кого-то сжечь. Наваливают сухой хворост возле столба на площадке.
— Сколько там солдат? — спросил коммандер.
— Трудно рассмотреть. Кажется шестнадцать, больше половины темнокожие. О Господи! Вот и наши парни… теперь они уже точно не помогут…
Я подскочил к окну. Во двор форта завели двенадцать связанных через перевязь солдат. Двое раненных плелись в конце строя. Похоже что остальные погибли, попав в засаду. Теперь нам и вправду не от кого ждать помощи. Во двор вышел капитан Родригес и приказал вести пленников в подвал соседнего здания.
Окошко двери со скрипом приоткрылось. Охранник передал шесть бурдюков, наполненных водой и стопку широких бинтов для перевязки. Доктор Лексли трудился не покладая рук с тех самых пор, как мы очутились на берегу.
— Мистер Лексли, одна скамья сейчас свободна — отдохните немного,– предложил я, как только он поменял повязки раненным.
— Пожалуй и вправду прилягу на полчаса,– кивнул доктор. Как только он принял горизонтальное положение, почти сразу уснул.
Было далеко за полдень, но похоже, никто не собирался нас кормить. Я в очередной раз понял, что послушав этого выскочку герцога, мы попали в серьезную передрягу. Повстанцы точно не простят это дерзкое нападение. Но откуда у них взялся «Монитор»? Даже в Англии еще не было кораблей такого класса. Если бы не «Монитор», мы действительно имели шансы на успех… но все же лучшим вариантом было изначально вернуться за подкреплением, ударить по острову тремя фрегатами и подавить мятежников, но что же теперь об этом думать…
Худощавый солдат возле двери неожиданно заплакал.
— Гарри,– окликнул коммандер.– Заткнись, иначе я тебе вышибу мозги…
Солдат всхлипнул и сразу замолчал. Он сидел молча, уткнувшись в одну точку.
Окошко двери приоткрылись и охранник громко выкрикнул:
— Мистер Мельбурн, на выход!
У меня по телу пробежала легкая дрожь. Я привстал, но все же ноги слегка не слушались. Уж не для меня ли приготовили сухой хворост у столба? Однако я старался держаться духом и даже кивнул напоследок:
— Джентльмены, ведите себя благоразумно. Надеюсь наше расставание будет недолгим.
В коридоре стоял капитан Родригес и здоровенный чернокожий с зазубренным ножом за поясом.
— Мистер Мельбурн, кажется вам повезло,– ухмыльнулся Родригес.– Полковник Баттист изъявил желание с вами побеседовать.
Когда меня вели через двор, я неожиданно увидел лопоухого матроса Голди. Он свободно шел и беседовал с одним из офицеров форта. Тот самый матрос, который вместе с товарищем подвергся на «Тайфуне» экзекуции несколько дней назад. Я тут же вспомнил, что он отправлялся с той двадцаткой стрелков, что мы ночью высаживали на восточном побережье.
— Эй, Голди! — окликнул я.
Но матрос сразу же отвернулся.
— Этот матрос присягнул нам,– кивнул капитан Родригес.
— Эта сука предала товарищей, никогда не доверяйте предателям, капитан…
Во дворе не только крутились солдаты. Местные на повозках подвозили столбы и доски.
— Что собрались строить? — спросил я.
— Виселицы, сэр.
— А для чего хворост под столбом?
— Сегодня мы должны предать огню одного из врагов.
— Что за варварские традиции! В каком веке вы живете, капитан?
Но Родригес промолчал и завел меня в серое здание. Мы оказались в большом зале на первом этаже. В кресле сидел полковник Баттист. Он выглядел расстроенным и обозленным. За его спиной стоял комендант Хуан. Напротив сидела бледная леди Гамильтон. Как только девушка увидела меня, она сразу подскочила.
— Леди,– грозно произнес полковник.– Прошу, сидите на месте!
Элизабет кивнула и вернулась на прежнее место.
Меня подвели к этой троице и полковник с грустью произнес:
— Вы обманули мое доверие, мистер Мельбурн.
— Я вам ничего не обещал.
— Хорошо, об этом чуть позже… вы подтверждаете, что присутствующая здесь леди Элизабет Гамильтон, является племянницей британского премьер-министра, графа Гамильтона-Абердина?
— Похоже вы и без меня все знаете. Я видел предателя Голди во дворе.
— Матросы люди военные и вынуждены подчиняться приказам. Пока только Голди согласился служить нашей Республике, но думаю, вскоре согласится не менее четверти вашего экипажа. Особенно после того, как мы казним ваших офицеров…
— Не делайте этого, полковник. Проявите благоразумие. Месть Британии будет поистине ужасающей… Королевский Флот не оставит от этого острова даже камня.
— Я еще раз повторюсь, виконт. Мы не боимся смерти. Если нужно, мы умрем как мужчины, с оружием в руках…
— Ради чего?
— Ради Великой Идеи. Разве этого мало? Мы освобождаем угнетенный африканский народ от британских захватчиков. Пусть не они сами, но их дети будут дышать воздухом свободы. Станут независимыми.
— Государства и страны это сообщающиеся сосуды. Нельзя стать полностью независимым не в ущерб своей экономике. Это правило будет и через сто лет, и через сто пятьдесят. Разве вы не видели в Африке английских миссионеров, которые помогают обучать детей, открывают школы… на рудники завозят новое оборудование, строят дороги и дома…
— Не лгите, виконт. Вы просто истощаете Африканский континент. Если бы не отменили рабство — до сих пор бы вывозили людей на продажу. Я считаю Центр Мира вовсе не в Восточной Европе, как считают политики, а именно здесь, в Западной и Центральной Африке. Мы даже не знаем, какие богатства таит в себе этот древний континент.
— Полковник, ответьте только на один вопрос. Откуда у вас «Монитор»?
— У нас еще приготовлено много сюрпризов для Британского Флота. Если вы и в самом деле задумаете нагрянуть на Биоко. Но я позвал вас сейчас насладиться трагедией в духе Шекспира.
Полковник немного помолчал и продолжил.
— Наш комендант Хуан уже третий год вдовец. А между тем он мужчина видный и любвеобильный. К тому же ему безумно понравилась леди Гамильтон.
Комендант похотливо взглянул на девушку. Элизабет вздрогнула и тут же прошептала:
— Нет…
— Леди, если согласитесь выйти замуж за коменданта, я помилую одного из ваших офицеров. Подарю ему жизнь.
— Но я помолвлена… мой жених герцог Александр Краусс.
— Берк, приведи герцога,– кивнул полковник здоровенному негру.
Темнокожий охранник кивнул и тут же вышел в боковую дверь.
Глава 14
Полковник Баттист улыбнулся и с нежностью взглянул на леди Гамильтон.
— Мисс, все же присмотритесь к Хуану. Поверьте, за его неказистой внешностью скрывается робкая и пылкая душа… он благородный человек.
— Я помолвлена…– чуть слышно прошептала графиня и с надеждой взглянула на меня.
Хуан Санчос сладострастно улыбался и сжимал в руке белоснежный платочек. Он слегка раскраснелся и даже повеселел.
— Пусть хоть кто-то на этом острове будет счастлив…– болезненно улыбнулся полковник. Кожа на его лице все же отдавала болезненной желтизной.
— Полковник, у вас наверняка прогрессирует желчекаменная болезнь, — произнес я.– Постарайтесь не есть жаренного, больше налегайте на растительную пищу. И поменьше злитесь.
— Вы еще и лекарь?
— Немного. В том числе я изучал психосоматику. Состояние печени зависит не только о питания, но и от внутреннего состояния агрессии.
— Оставьте свои философские суждения при себе. Никто из нас не знает, когда придет последний час…
Негр привел в зал избитого и растрепанного герцога.
— Его нашли в зарослях у берега, два часа назад,– произнес полковник.– Трусливо прятался в кустах, как последняя шлюха.
Над герцогом уже изрядно поработали. Один глаз заплыл, на щеке светился огромный синяк, челюсть распухла. Волосы были в комьях грязи, камзол разорван, один рукав и вовсе оторван. Сейчас герцог Краусс вовсе не напоминал тактика и командира, коим являлся всего несколько часов назад.
Полковник кивнул капитану Родригесу. Тот подошел сзади и обхватив герцога за волосы, ударил ногой по икроножной.