Спорить с ней было бесполезно и я поплёлся обратно.
С глухим стуком уронив связанную пачку на пол, развязал обратно и, присев на стопки книг рядом, раскрыл работу Кордез.
Чтиво, на диво, оказалось весьма занимательным. Автор выделяла семь типов развития манаканалов в теле одарённого, соотнося их с известными направлениями магии. Также могли существовать и смешанные типы, в разной степени совмещающие два или три чистых типа.
Там даже были схемы этих самых манаканалов, которые я с большим интересом рассматривал. А ведь когда обучали Вольдемара, так подробно этого не касались. Просто упоминали, что одним одарённым лучше даются одни заклинания, другим, — другие. Существовал даже тест на определение предрасположенностей. Сам Вольдемар чуть лучше связь имел со стихией Воды и заклинаниями Призыва. Ну это, естественно, до отрывания рук. Сейчас вообще было непонятно, что у меня с магией.
Углубившись в чтение, я наткнулся на весьма интересное описание работы манаканалов в момент произнесения заклинания. Происходило возбуждение центрального магического ядра направлявшего магическую энергию по манаканалам, что потом истекала из рук заклинателя, формирующего определенное звукозависимое плетение, которое, в свою очередь, материализовывалось вполне конкретным магическим действием.
Приводились примеры и отдельно отмечалось, что мощь магических эффектов прямо зависила от развития манаканалов в руках, чем они были толще, тем эффекты сильнее.
— Это если руки не из жопы, — пробормотал я, досадуя на себя.
И тут меня будто пронзило. А что если у меня действительно они из жопы? Фигурально выражаясь. Пускай, физически они нормальные, но что, если во время выращивания рук, манаканалы в них не сформировались или сформировались неправильно?
Я лихорадочно начал мерить небольшое свободное пространство шагами, тщательно обдумывая эту свежую мысль. Ведь может так быть, что, когда я начинаю колдовать, энергия идёт, идёт но на полдороге просто начинает выливаться в пространство, через какие-нибудь магические дырки? И тогда все мои звукозависимые пасы руками, просто бестолковые махания, никак не формирующие заклинание.
Упав обратно, стал лихорадочно листать книгу, ища хоть какие-то подтверждения этой теории и нашел! В самом конце, вкратце, автор упоминала, что существует патология развития манаканалов, приводящая к невозможности одарённого нормально колдовать и о редких случаях, когда истечении магической энергии происходило не через руки, а через другие части тела.
— Если не через руки, — принялся рассуждать я, — тогда через что?
Следовало немедленно провести натурные испытания.
Наскоро попрощавшись с зевающей библиотекаршей, я побежал обратно в родную аудиторию.
— Бари, блин, и долго мы тут будем ещё стоять? — недовольно пробурчал Русавр, что как и одногруппник, с самого конца занятий, куковал за углом здания, карауля препода.
— Столько, сколько надо, — зло ответил Ботлер, — ты сам вызвался мне помочь за ним проследить.
— Ну я же не знал, что он засядет в Академии допоздна.
— Ничего, — убеждённо произнёс парень, — рано или поздно он выйдет, не на всю же ночь он там засел.
— Надеюсь… — протянул Авсан.
Просто стоять было скучно и он стал прогуливаться по еле подсвеченной светом ночного светила — Мимса — тренировочной площадке.
Внезапно, несколько окон на втором этаже академии засветились магическим светом, привлекая внимание. Посмотрев туда долгим взглядом, Русавр шёпотом подозвал товарища:
— Бари, глянь, это не в нашей аудитории свет горит?
Вглядевшись, тот уверенно кивнул:
— Наши, точно наши. Неужели Чёрный плащ решил там чем-то заняться?
— Вот бы глянуть, что он делает. Блин, как бы посмотреть? — прогундосил Авсан.
Ботлер тут же начал оглядываться, а затем уверенно указал пальцем на бывшую казарму у стены:
— Давай туда, с крыши увидим.
Заперев за собой дверь, чтобы избежать случайных свидетелей, я быстро разогнал парты по углам, освобождая пространство, а затем, раздевшись догола, встал посередине. Уперев руки в бока, посмотрел на своё отражение в окне критическим взглядом. Понапрягал не впечатляющую бицуху, потеребил дряблый живот с не до конца ушедшим жирком.
— Мда, надо бы и телом, как-то заняться, — пробормотал я, — не Аполлон, да, совсем не Аполлон.
Правда, кого я обманываю. У меня и в прошлой жизни силы воли не хватало чтобы начать бегать по утрам. Где уж она в новом мире появится? Вольдемар тоже не был фанатом физкультуры. Спасибо месяц в госпитале, подсократил накопленные им запасы, а стеснённость в средствах гарантировала, что сильно разжиреть я не смогу ещё года три.
— Ладно, — махнул я рукой на собственный призрачный образ шварцеподобного культуриста, — как-нибудь потом уж, а пока надо с магией разобраться.
Ещё раз, для чистоты эксперимента, попробовал колдануть руками. Естественно, ничего путнего из этого не вышло. Очередные магические завихрения вокруг тушки, и на этом всё?
Дальше начал экспериментировать.
Сначала попробовал, во время произнесения заклинания, выписывать узор локтём. Сначала правым, затем левым. Не вышло. Потом попробовал плечами. С тем же результатом. Решил переключиться на нижние конечности. Сел на стул и сначала одной ногой, затем другой, перепробовал все варианты. Но и тут меня ждала неудача.
Посидел подумал, вновь вспомнил про жопу. Похихикал. Слегка согнувшись, попробовал исполнить магический узор, вертя ею.
Тоже не вышло, наверное даже к счастью. Большей стыдобы придумать было сложно. Я мигом представил магическую дуэль, в которой я поворачиваюсь к противнику филейной частью и испускаю ею всякие там огненные шары и удары ветра.
С вздохом облегчения разогнулся. Затем посмотрел вниз. Хмыкнул, потряс прибором.
А что если?..
Терять было нечего, и я, положив ладони на пояс, чуть расставил ноги, для большей свободы и, сосредоточившись, произнёс:
— Свет свечи!
Одновременно с этим, бёдрами передавая движение на член, который выписал в воздухе замысловатую кривую.
И внезапно, я буквально почувствовал, как что-то полилось из меня наружу и на уровне паха сформировался маленький светящийся шарик.
— Ура! — воскликнул я, глядя на трясущийся от каждого моего движения огонёк.
От переизбытка чувств, исполнил несколько диких «Па» племени Тумба-Юмба, скача диким козлом по аудитории.
Что ни говори, а это был прорыв, и пусть совсем не тем, что у обычных одарённых, местом, но колдовать я мог.
— Так, а если попробовать заклинание посложней?
Кое как спустившись с крыши вниз, оба студента переглянулись и Авсан, разлепив непослушные губы, произнёс, глядя в бледное, в свете Мимса, лицо товарища:
— Нам не поверят. Если мы скажем, что наш препод голый скачет ночью в аудитории и творит заклинания этим.
— Не поверят, — рассеянно ответил Ботлер, — но, похоже, я понял, почему он тогда бегал за мужиками голый.
— Почему?
— Хотел на них заклинание применить. А может и применил, больно сильно они орали. Просто от голого мужика они бы не убегали так.
— И что делать? — обречённо поинтересовался Русавр.
— Следить дальше, — уверенно ответил Бари, — боюсь, это далеко не все странности, о которых мы не знаем.
Глава 8
Проснулся я с каким-то новым чувством, долго лежал, думал, что оно означает, а затем, внезапно, понял, что сегодня десятый день недели, — выходной.
Неделя здесь была десятидневная и называлась, соответственно, — декада, в месяце было десять декад и назывался он, — геката, а в году всего было пять гекат. Правда, оставались ещё четыре дня лишних, потому что полный оборот планеты вокруг светила занимал пятьсот четыре местных суток, но там все эти четыре дня праздновался новый годовой переход, этакое время без времени и поэтому сие было не критично.
Первый выходной в новом мире, по сути. Не считать же за таковой моё лежание в госпитале. Отработав почти всю декаду, вставая ни свет ни заря, чтобы успеть и позавтракать и дойти пешком до Академии, я всё мечтал, что в выходной посплю подольше, но нет, проснулся как по будильнику и, сколько ни ворочался, пытаясь заснуть и поспать ещё, но так и не смог. В итоге пришлось вставать, натягивать мантию и спускаться вниз, на первый этаж, в уборную, где находился умывальник и туалет.
Отхожее место напоминало земной унитаз лишь отчасти, это был каменный куб, с дырой посередине, с сидушкой из досок и такой же деревянной крышкой. Прямой, без всяких гидрозатворов сток уходил на несколько метров вниз, где соединялся с разветвлённой системой канализационных тоннелей, по центру которых в желобе текла собирающая нечистоты вода, а по бокам, имелись пешеходные дорожки для обслуживающих канализацию работников муниципалитета.
Понятное дело, дуло из этой дыры весьма прилично и ароматы шли один другого прекрасней. Но лучше, конечно, было так, чем как в средние века в Париже, где выплёскивали отходы человеческой жизнедеятельности прямо из окна на улицу и эта вонючая жижа, собираясь в целые зловонные потоки, текла по всему городу, плодя массу заболеваний и способствуя моде на широкополые шляпы, кожаные плащи и ботфорты под самую задницу, чтобы вброд переходить эти реки из нечистот. Да что говорить, если маленькие балкончики на фасадах домов служили не для любования закатом с чашкой кофе в одной руке и круассаном в другой, а для справления большой нужды прямо на прохожих внизу.
Даже Версаль, это помпезное сооружение французских королей, воняло как десяток выгребных ям. Что говорить, если в пиршественных залах, чтобы далеко не бегать, в нишах за шторками вдоль стен, прямо на голый пол, можно было во время пира опорожнить кишечник и весело побежать пировать дальше.
Поплескав в лицо водой из умывальника, я насухо вытерся и, повесив полотенце обратно на шею, вышел в коридор. Зевнул, ещё раз потянулся, хрустя суставами, причмокнул, подумав о том, что не мешало бы и поесть чего-нибудь, а то желудок ощутимо сводило, организм требовал пищи, как вдруг, из прихожей, до меня донёсся умоляющий голос бабки: