е. Не мне судить родителей этих детей, и если они в свои пятнадцать считают, что курить круто — их дело. Мне по большому счету плевать. А если я и решу что-то изменить, то делать это нужно на гораздо более глобальном уровне. Все-таки я хотел бы видеть на своих землях достойных людей, а не тех, кого частенько встречал в Борске, особенно до чисток.
Пацаны рассказали о слухах, которые ходили вокруг Голем. Много информации пришлось пропустить через сито, еще больше — мимо ушей. Но в итоге слова одного из них показались мне полезными. Он сказал, что родители не пускают детей на улицу в конце месяца, когда стемнеет. Причем, что удивительно, никак это не объясняют.
История показалась мне подозрительной и не очень правдивой. Допустим, Голем и, правда, устраивали жертвоприношения фиолетовой Норе. Но неужели бы они дошли до того, что начала отлавливать детей со своих же земель по ночам? Бред. Не верю.
В итоге, до обеда я пообщался с несколькими группами подростков. Узнал мало, но этого мне хватило, чтобы сменить тактику. Про существование фиолетовой Норы действительно ходил слух, и вот это меня напрягло. Про некий комендантский час, что придумали родители, никто из детей больше не говорил. Может, тот пацан выдумал, а может, лишь его родители и их окружение знают немного больше, чем остальные. Поговорить бы с кем-то высокопоставленным, но в этом городе я — никто. Стал бы кем-то, но не могу рассекретить свою личность, пока неизвестно, что за этим последует. Имею в виду, непонятно, что именно решат со мной сделать Ветровы.
Еще от детей я узнал, что их жизнь после смены старшего рода стала лучше. Отличникам даже в школах начали выплачивать небольшие стипендии. Некоторым работникам из сферы образования, медицины и муниципалитета подняли зарплату. Говорит ли это о чем-то? Пожалуй, пока нет. Может быть, новая власть лишь пытается заслужить лояльность новых жителей своих земель.
После детских площадок я пошел в столовую. Нашел такое место, где собираются настоящие работяги. Сел за один из столиков, поближе к группе мужиков, чтобы послушать их разговоры.
Не прошло и минуты, как я, мягко сказать, охренел. Они внаглую, ничего и никого не стесняясь, начали обкладывать весь род Голем матами. Хотя, кого им бояться? Ведь Голем уже давно нет. Я слушал их и понял, в чем причина ненависти к моему роду. Оказалось, что управленец завода, который напрямую работал на Голем, запросто позволял себе задерживать зарплату. Люди ходили жаловаться к моим родственникам, но те только обещали во всем разобраться. А, когда власть сменилась, того управленца уволили.
В разборки с этими мужиками я лезть не стал. Какой смысл? А вот вера в свой род в тот день у меня впервые пошатнулась. Однако, это ведь только один завод, а у них было несколько, уже молчу про все прочее… Может, так случилось, что не уследили за управленцем. Это вообще невероятное стечение обстоятельств, что я подслушал именно такой разговор. Если теперь везде такие настроения, то удивительного в этом ничего нет. Но этого не может быть! Род Голем, это ведь не Скаевы, и не Беркли. Не верю. Пусть мужики думают, что хотят, для меня они только исключение, которое подтверждает правило. Все.
Вышел из столовой и направился к трамвайной остановке — прокатиться по району и посмотреть, чем люди живут. Сел в трамвай и сразу вспомнил, как впервые приехал в Борск и прокатился на автобусе. Изучал тогда уровень развития мира и все пялился людям в телефоны, пытался понять, есть ли уже интернет или нет. Умора.
В этот раз я только смотрел в окно, по сторонам и слушал разговоры. С собой я всегда честен, иначе нельзя. Думал, что приеду в район, что принадлежал моему роду и увижу здесь нечто вроде того, что было в бедных неблагоприятных районах Борска. Оказалось, все мои ожидания не сбылись. По улице ходили счастливые люди. Нет, они, конечно, не улыбались друг другу, как какие-то дурачки, но я же владею обостренной чувствительностью.
Злоба, печаль, тоска и прочее — все это люди почти не испытывали. Большинство были счастливы или радовались. Пусть они веселились мелочам, а не глобально своей жизни. Однако если они находят в себе силы быть довольными каждый день, то значит, не так уж и плохо они живут после смены старшего рода.
Гопников и маргиналов на улице вообще не встречал. Даже бедные люди не выглядели каким-то неухоженными. Чистота — это ведь не про дорогие бренды.
Ехал и думал о своем. Так глубоко погрузился в думы, что уже и совсем забыл, куда именно уехал на трамвае. А думал я о своем возвращении. Просто представим, что оба рода сразу же вернут мне все то, что принадлежит по праву. Вот я получил земли, вступил в наследство. Но смогу ли я сразу дать тот уровень жителям своих земель, что сейчас обеспечивают Ветровы и еще один род. Да ведь у меня даже людей нет, которые справлялись бы с кротами. А что, если Норы разродятся ими в один день? Я на две части не разорвусь. Уже молчу про все экономические и муниципальные, так скажем, трудности. Есть у меня опыт, но это не опыт главы рода этого мира. И ладно, опыт, у меня даже ресурсов нет. Насколько знаю, многие высокопоставленные должности сменились с приходом новой власти. Если старший род снова сменится, то и эти люди вернутся в свои роды. Где мне взять новых доверенных управленцев? Вернуть старых — что-то из области фантастики.
Все это глупый мысленный эксперимент. Скорее всего, когда Ветровы узнают, что я жив, то они тупо найдут меня и убьют. Как бы силен я ни был, но сражаться против провинциального рода при поддержке армии, магов и спецотряда — это одно, а выйти одному против сильного рода со всеми его мощностями — совершенно другое. Я реалист и прекрасно понимаю, что враз победить Ветровых не смогу. Вообще не факт, что смогу. А если и смогу, то на это уйдут годы, я должен буду скрываться, действовать исподтишка. Явно не то, чем хочу заниматься. Да плевать на меня. Жители земель, разве они будут рады, если их прежний «повелитель» начнет таким способом избавляться от новых?
Когда я сюда ехал, то почему-то даже не задумывался об этом. Месть — все еще живет внутри меня. Но тот черный сгусток в уголке подсознания больше мной не повелевает. Жители этих земель, будут ли они счастливы, если стану для них старшим родом? Не думаю. Очень не думаю. Как и сомневаюсь в том, что это возможно. Кем я себя вообще возомнил⁈
— Молодой человек, с вами все хорошо? — спросила пожилая женщина.
— Да, голова побаливает, — ответил я.
— Я могу вам дать таблетку.
— Пожалуйста, если можно.
— Конечно, — женщина улыбнулась.
Она дала мне таблетку, и я ее проглотил. Хорошо бы, если бы это была волшебная пилюля, которая подсказала мне, как поступить. Или пусть осколок интенсивнее работает, идей в голове совсем нет.
— Я могла вас где-то видеть?
— Нет, не думаю.
— Точно? — женщина прищурилась. — Наверное, показалось.
— Наверное, — улыбнулся я. А скорее всего, нет, она действительно могла узнать меня, если видела пару раз в сопровождении старших Голем. — Позвольте у вас кое-что спросить? — максимально ненавязчиво начал я.
— Да, на здоровье. Ехать мне еще далеко, а так хоть разговор время скрасит.
— Замечательно, — я снова улыбнулся, — как вам живется в этом районе, после смены старшего рода на два новых?
— Не думала, что настолько молодой парень интересуется политикой.
— Мы с родителями из другого города переезжать будем, вот выбираем район в Царске.
— Так вот в чем дело, — улыбнулась женщина, — вы знаете, хорошо живется.
— Простите меня за навязчивость, но я раньше здесь не жил, сравнить мне не с чем. Что изменилось?
— Дышать легче стало, — улыбнулась женщина, — Голем… это своенравный род. Они очень не любили делиться своими деньгами с простыми людьми.
— Простите?
— Зарплаты в районе были ниже, чем во всех других. Я уже не говорю о пенсиях. Налог на них един для всех, но Голем это не смущало, и они платили старикам меньше. Новые два старших рода навели порядок, они проиндексировали пенсии, подняли зарплаты. У меня вот племянник работал на стройке и рассказал, как там все их начальство сменилось.
— Аристократы своих людей поставили?
— Не знаю, своих или нет, но зарплаты задерживать перестали. К людям по-человечески относиться начали.
— А с Норами как дела?
— О, замечательно. Спим теперь, как у боженьки за пазухой.
— А раньше? — я удивленно вскинул бровь.
— Нет. Голем нас защищали, ничего не говорю. Но делали это как-то… безответственно. Запросто могли жор пропустить или явиться только тогда, когда кроты уже в сам город вылезли.
— Занятно. А что еще вы знаете про Голем?
— А зачем вам знать про Голем? Вы в курсе, что они все мертвы?
— Знаю, конечно. Мне интересно, почему их решили истребить?
— Я не знаю, — женщина развела руками, — аристократы всегда воюют между собой за ресурсы, территории, влияние.
— Нет, Голем убили совсем по другой причине, — прошептал старик, что сидел точно позади меня.
— И по какой же? — обернулся я и поднял бровь.
— Они скрывали от всех фиолетовую Нору.
— И что? — спросил я. — Это преступление?
— Вообще-то, да, — ответила женщина, — но я не верю в эти слухи.
— Зато я верю, сам однажды видел фиолетового крота. Вот вам и Голем. Твари они, и все.
— Ясно… — фыркнул я, — новая власть вам нравится больше?
— Конечно, — старик посмотрел на меня, как на дурака. — Бабуля правильно говорит, что теперь хотя бы кротов можно не бояться. Новые аристо ввели большие налоги на роскошь, но мне как-то плевать. Откуда у бедного в… руках алмазы? Пусть богачи платят деньги, лишь бы остальным хорошо жилось.
— А вы, случайно, не знаете, где фиолетовая Нора? Не хотел бы, чтобы мои родители купили квартиру возле нее, — объяснил я.
— Никто не знает, кроме новых аристо. А крота я видел на улице Продского 7, возле заброшенных гаражей.
— Спасибо, — улыбнулся я, хотя в душе бушевал пожар.