— Не хочу говорить об этом, — буркнул Сеня и снова уселся на камень.
Я заметил, что он приготовился к ловле ящерицы и притащил с собой железный красный контейнер с мамкиной кухни. Красный такой, с белыми точками и плотно закрывающейся крышкой. В контейнере были аккуратно сделаны надрезы для вентиляции. Ну, чтобы ящерка не задохнулась.
— Не видишь я занят? — раздраженно добавил он.
— Как хочешь, — я не стал спорить, видя, что толстяк пребывает не в лучшем расположении духа.
Видимо, все же стал свидетелем амурных дел матушки с директором.
— Ящерицу-то помочь поймать?
— Сам справлюсь.
Ну, сам — значит, сам. Я хорошо помнил, как в детстве ловил ящериц. А потом ходил с ними везде, где только можно. Ну и где нельзя тоже. Пару раз даже засыпал с прыткой красоткой, поставив у подушки коробку из-под обуви, в которую ящерку поселил. Другими словами, я прекрасно понимал, что если Сеня поймает ящерицу сам и она к тому же и правда окажется зеленой королевской (так называли больших ящерок, о которых мечтали все), то внимание ему будет обеспечено. Поэтому пусть ловит, а у меня все по графику. Идем заправляться-умываться.
Я догнал остальных только у корпуса. Той же веселой гурьбой ребята разошлись по палатам. Заправить постель — дело скучное и рутинное, но в пионер-лагере можно узнать тысячу и один способ, как это нестандартно сделать. Солома, например, высоко подкинул простыню, и та с удивительной точностью спикировала на матрас. Шмель вовсе ловко завернул в рулон вокруг подушки простыню… ну а я, как человек в этом плане консервативный, просто все аккуратно разгладил. Наверное, поэтому провозился дольше всех, и закончил тогда, когда весёлая пионерская масса с зубными щетками, пастами, мыльницами и полотенцами наперевес двинулась к умывальнику.
— Кто последний, тот икра карася! — выдал Шмель.
В детские игры не играю, но тут пришлось напрячься, чтобы не стать на сегодняшний день рыбьей икрой. Почему-то не хотелось…
Пионерская лавина лихо вывалилась к умывальнику, где нас, зевая, встретил Роман Альбертович. Ни минуты без присмотра. Каждому отряду выделялось свое время на утренние процедуры.
— Вован, ты карась! — заржал Шмель, указывая на прибежавшего последним белобрысого пацана.
— Блин, да я мыльницу забыл! Пришлось возвращаться…– оправдывался тот, но было уже поздно.
— Карась! Карась!
Разумеется, никто не стал его слушать, все заржали, тыкая пальцем. Вот так и прилипают кликухи.
— Э, трудовая молодежь! — вмешался Роман. — Давайте, рыла ополаскиваем и на завтрак!
Выглядел тренер помятым, видно, драки драками, а свидание с Аллой никто откладывать не стал. Ну не одному мне спать по четыре часа.
Я наклонился к раковине, и вовремя — мимо меня пролетел и с плеском шмякнулся в соседа водяной заряд из чьей-то пригоршни, стоял гогот. Но в целом, когда Роман Альбертович скомандовал шагать в столовую, все более или менее с поставленной задачей справились.
— Я думал, ты карасем станешь, — захихикал Шмель, по-шмелевски спикировав передо мной с расправленными «крыльями».
— Похож разве? — я приподнял бровь.
— Да не особо, — признался он и вдруг застыл как вкопанный.
— Чего?
На лице у него была написана работа мысли, и в следующий момент он выдал:
— Тю, так у тебя ведь погоняла нет! Давай придумаем?
Я постарался отвертеться от навязчивого пацана.
— Нету сейчас, потом само прилипнет.
Тот удовлетворился ответом, но в целом я понял, что насчет моего погоняла он уже активно размышляет.
Завтрак выдался на славу. Манка, которую нам предложила мама Сени, оказалась пальчики оближешь. Все-таки, когда женщина не испытывает недостатка эмоций, блюда у нее выходят вкуснее обычного. По известной примете — она должна была пересолить, но нет, самое-то. Либо приметы врут, либо не люб ей директор. А мама Сени буквально сияла от счастья. Если спросить мое мнение, то шансов на отношения между директором и поварихой — кот наплакал… но, к счастью, у меня мнения никто не спрашивает. Лагерь отдыха — дело такое… природа, романтика и все дела. Даже взрослые ведуться. Что уж теперь.
Были, конечно, и убежденные «противоманночники». Мне даже удалось заполучить в добавку порцию Соломы, который отказался её даже пробовать. Мол, с садика манку на дух не переносит, с тех пор как воспитки заставляли вылизывать тарелку.
Как бы то ни было, из столовой я выходил сытый и в предвкушении предстоящего совместного мероприятия со своим старым недругом и новым напарником Левой.
Ребята учесали на линейку, которая должна была вот-вот начаться, а я, как и просила Тамара, пошел в «штаб», где уже бывал накануне. Лева уже стоял там и своими перемазанными в зеленке руками боксировал с тенью.
Тамара вышла из «штаба», держа в руках метлу, совок и ведро для мусора.
— Так, мои хорошие, сегодня ваша задача — пройтись возле корпусов и собрать все фантики до единого! Особенно от ирисок. Они маленькие и липучие! — старшая пионервожатая сложила принадлежности у наших со Львом ног. — На все у вас два часа.
— Кто будет подметать? — буркнул себе под нос Лев и кивнул на меня. — Этот?
— Не «этот», а Миша. Кто будет подметать, а к то совок держать, вы уже сами разберетесь, без меня, но чем быстрее закончите, тем быстрее освободитесь. Будьте умницами!
Тамара одарила нас своей улыбкой и зашагала на линейку.
Мы оба посмотрели на хозяйственные причиндалы, а потом на друг друга. Предстояло выяснить, кому достанется метла. Ощутить себя дворником ни мне, ни Леве не хотелось.
Глава 20
Лев небрежно оттолкнул ногой метлу.
— Пф… еще чего не хватало! Не буду я ничего мести.
Несчастный инструмент обречённо покатился в мою сторону.
— Во как, а кто будет?
— Ты мети! — безапелляционно выдал он.
— А чего так? Метла гавном намазана? — я изогнул бровь. — Не сахарный, не растаешь.
— Того так, — раздраженно буркнул Лев. — Я тебе че, дворник с метлой! Пацаны ржать будут!
Ясно все. Пацаны. Ну увидят они нас, и что? Понятно, что у каждого по-своему шарики заходят за ролики. И Лев вот решил, что работать метлой — непростительная слабость для пацана.
Я прищурился.
— Ты че, ни разу не был на школьном субботнике?
— Вообще то я освобожден от подобного рабского труда! — гордо выдал Лев.
Ну да, ну да, это же подающая надежды молодая звездочка советского спорта. Как я мог об этом забыть.
Мне лично было глубоко фиолетово на то, что и кто подумает обо мне. Тут главное, что я сам за себя знаю. Поэтому я взял метлу, совок и зашагал к одному из зданий, вокруг которого белели бумажки и прочие фантики.
— Пойдем уже, на месте разберемся, кто и за что будет отвечать, — бросил я Льву через плечо. — Ты хоть ведро возьми, или это тоже «пацаны не поймут»?
Он не ответил, пыхтел и нехотя поднял ведро. С угрюмым видом пошел за мной, оглядываясь на каждом шагу.
— Что ж оно, падла, такое ржавое, — бурчал он со спины. — Я как в совхоз нанялся, еще кирзачей не хватало.
Я вспомнил, что в эти времена в советских совхозах действительно существовала практика найма школьников на сезонные работы. Например, нас стрижку овец.
Я не удержался и решил немного подсыпать перцу, чтобы Лева особо не расслаблялся.
— Да не бойся, не увидит тебя твоя Яна, у них только линейка началась!
— Да я не поэтому, — буркнул Лев и сразу как-то голову в плечи втянул. Потом выпрямился и добавил: — Мне вообще на нее по барабану, сама вечно путается под ногами и прохода не дает… Тоже мне! Фифа нашлась! И не таких видали!
— Ага-ага, — я сделал вид, что проникся оправданиями.
Дать ему, что ли, пару дельных советов, как за девчатами ухлестывать? Я все же решил оставить советы при себе, тем более, Лев не спрашивал.
Мы подошли к дорожке у здания, на которой начиналось «царство брошенных фантиков». Я оценил фронт работы. Выводы напрашивались неутешительные. Повозиться с таким количеством гектар площади придется чуть ли не до вечера. Нас не артель, а пара школьников. Тома все-таки нашла идеальный способ нас проучить.
Я с надеждой поднял глаза на небо, может, дождик планируется, и погода «нелетная» образуется. Но на небе не было ни единой тучки. Ладно, ничто так не дисциплинирует и не облагораживает человека, как общественный труд. Льву тоже будет полезно, возможно, чуточку скромнее станет. Ну а еще, труд, вроде как, сближает и уменьшает агрессию, глядишь, сейчас приберемся — и на доклад Томе в обнимку пойдем. Маловероятный сценарий, но чем черт не шутит? Мы, в конце концов, всего лишь набили друг другу морды…
— Ну что, освобожденный, кто что будет делать? — окликнул его я, подойдя со спины. — Чтобы по-честному, предлагаю на камень, ножницы, бумага.
Лева резко обернулся, шагнул ко мне и, нагнувшись, уперся мне в лоб своим лбом, как носорог во время гона.
— Слышь, дохлый, еще раз к Яне полезешь, убью, понял меня? — зашипел он.
Я не сдвинулся с места, хотя не помешало бы отступить на шаг… но сейчас любое движение задним ходом могло быть воспринято, как слабость. А слабость ни в каком виде нельзя показывать, Лев только ее и ждал. Поэтому, будто вросши ногами в землю, я холодно ответил:
— Как в прошлый раз? А папка не поругает своего героя?
Лев тоже встал как вкопанный, тяжело дыша и буравя меня взглядом. Мне даже старый прикол вспомнился — подойди вплотную к собеседнику, упрись лбом в его лоб, и увидишь циклопа. Глаза при такой дистанции как бы сливались в кучу.
— А я тебя в зале уработаю, если тебе смелости хватит на спарринг выйти! — проскрежетал Лев.
Я наконец решил сделать шаг назад, и, улыбнувшись кончиками губ, ответил так же спокойно. Хотя мысли о том, что может в любой момент закончится кредит выданного спокойствия, все же присутствовали.
— Замётано. Выдыхай, береги дыхалку. А как в зал придем, так и поговорим, — отрезал я.
С этими словами вручил Льву метелку. Тот растерялся от такого поворота.