Несколько секунд толстяк молчал, только жадно вдыхал и выдыхал через раздувающиеся ноздри.
— Я не тебя хотел… — наконец, набравшись мужества, Сеня заговорил. — Так просто получилось, извини, пожалуйста. Правда, извини!
Не меня он хотел, пусть такую пургу рассказывает — маме, когда та его схватит с поличным за очередным внеплановым обедом в столовой.
— Так просто, что ты даже схему целую разработал? — хмыкнул я.
— Просто Дима… Шмель, он… — Сеня замялся, опустил подбородок на грудь, затягивая паузу, но все же поднял глаза и, напрягшись, выпалил: — Короче, он Вике нравится!
Я аж закашлялся, поднеся ко рту кулак. Серьезно?
— Я даже не знал, что у тебя рука в зеленке! Я ж думал, ты подорожник приложил и все! — дальше пошла импровизация.
Сеня попытался объяснить, что хотел сделать так, чтобы Вика разочаровалась в Шмеле. Якобы у девчонки была к нему симпатия. А как сделать так, чтобы симпатия ушла? Верно, сотворить от его имени что-нибудь такое, что Вике не понравится. Сеня, видимо, следивший за ней, знал, что у неё есть редкая книжка. Ну и в молодую горячую голову не пришло ничего лучше, чем испортить энциклопедию и попытаться навести ответственность за это на Шмеля.
Хм. Нет, ну логика всё равно сомнительная, честно говоря.
— А зеленку ты зачем брал? — я приподнял бровь.
— Хотел, чтобы Дима так вляпался, что не смог бы отнекиваться, — честно признался толстяк.
— Ну ты, блин, Дон Жуан недоделанный, — я замотал головой, поражаясь.
Сам припомнил, как радовалась Вика, когда получила приглашение на свидание.
— Подожди. Ты хоть подписал, что-то письмо от тебя?
— Неа…
— Ну все понятно. Такие вещи надо обязательно подписывать, чтобы потом не бегать и листы из книг не выдирать.
— Да я ж как лучше хотел! А почему Дон Жуан, и ещё недоделанный, Мих? — сконфуженно поинтересовался Сеня.
— Да потому что, если ты девчонке сразу не нравишься, то хоть на голове стой, хоть вверх ногами ходи, а ничего не изменится! Поверь моему опыту, у меня столько в этой жизни женщин было… — я не успел себя остановить и попытался последние слова произнести хотя бы потише, но было уже поздно.
Сеня, впитывающий каждое мое слово как губка, удивленно на меня вылупился.
— Женщин? У тебя?
Я стоял, смотрел на него и не мог ничего ответить.
— Ты ж говорил, что Таня тебя не любит… и ты вообще ни с кем никогда не встречался!
Еще бы знать, что за Таня. Но мне не стоило забывать, что Сеня был знаком с прежним Мишкой, до моего в него попадания. Потому я мог успеть что-то рассказать толстяку о своей прошлой жизни.
— Говорил, — я отмахнулся, наконец, сообразив. — Я много любовных романов читал, поэтому женщин знаю очень хорошо!
— О-о! А че за романы? — Сеня понизил голос и с придыханием уточнил: — «Анжелика»?
В СССР этого времени и близко не было мужских журналов и уж тем более сайтов для взрослых, которые в двадцать первом веке заполонили прилавки и интернет. Поэтому подросткам, как Сеня, приходилось выискивать и чуть ли не контрабандой добывать книги, где авторы хотя бы как-то затрагивали сцены сексуального характера. И серия романов про Анжелику была как раз такой, с которой бы любой подросток хотел уединиться с фонариком под одеялом. Судя по виду, Сеня «Анжелики» ещё не читал — но многое о ней слышал.
— Про романы я тебе позже, может быть, расскажу, — заверил я. — А ты мне расскажи вот что: как ты теперь собираешься решать со Шмелем?
Честно говоря, я как-то сразу остыл, и обида, было вспыхнувшая, притихла. Пацана можно было понять, любовь ударила в голову, и он решил устранить конкурента. Да, нечестно, но в любви, как и на войне, хороши все средства, лишь бы работало.
— Да ниче я не собираюсь, — раздраженно заворчал Сеня и показал сжатый пухлый кулак. — Может, как с тобой натренируемся — морду ему набью.
Я уже не стал ничего говорить про то, что он только что чуть не потерял все шансы на мои тренировки.
— Он вообще знает о твоей к нему ненависти — и за что ты его собрался бить? — я усмехнулся детской непосредственности товарища.
— Не знаю…
— А то, что он Вике нравится, он знает? Как считаешь?
Сеня надулся, промолчал, сжал кулаки. Что тут скажешь, без Шмеля Шмеля женили, на оба вопроса ответ был отрицательным. Шмель был ни сном ни духом о таких страстях — симпатии Вики и ненависти Сени, его больше, кажется, интересовали зубные пасты и Черные руки. Поэтому то, что сделал толстяк, было как минимум нечестно.
— Я бы на твоем месте подошел к Димке и все рассказал. Так будет честно. Как ты сейчас поступил, так нормальные парни не поступают.
— Как-то без твоих советов прожил четырнадцать лет и дальше проживу, — выпалил Сеня, но все же опомнился: — Думаешь, надо?
— Ты себя на его место поставь и сам себе скажи — надо или не надо.
Сеня помолчал.
— Может, ты и прав, Мих.
— Прав — не прав, тебе с этим жить и с Шмелем общаться, — я решил закруглить тему, не особо-то и хотелось участвовать в подростковых разборках, пусть сами шишки набивают. — Меня-то ты зачем искал?
Сеня снова изменился в лице, переживая внутри себя целую бурю эмоций.
— Мое секретное место, где я хотел устроить Вике свидание, — зашептал он пересохшими губами. — Миха! Туда пошел этот баран!
— Шмель? — я удивился, потому что Димка прямо сейчас клеил энциклопедию вместе с Муравьем, а если бы он куда и пошел, то точно бы не прошел мимо нас.
— Да нет же! Ромочка, — выдал, кривляясь, толстяк.
— Роман Альбертович?
— Угу…
Я поставил руку в бок. Что-то Сеня слишком много хочет.
— Ну, может, он тоже об этом месте знает? Тебе-то что?
— Он там не один…
— Ну и ладно… С Аллой? Дело молодое…
— Он пригласил туда мою маму!..
Глава 7
— Прикинь, я там все для Вики приготовил, а Роман Альбертович…
— Можешь не объяснять, — оборвал я. — Нехорошо вышло.
— И я запрещаю ему общаться с матушкой! — с искренней обидой выпалил Сеня.
Я не ответил. Это толстяк еще не знает, что наш «ежик-матершинник», он же директор Савелий, за его мамкой и вправду приударил. И повариха, вроде как, не прочь. Хотя директору сложно отказать, и во флирте ничего такого нет.
А вот Рома… дает мужик, мало ему двух красавиц, надо еще найти третью. Да еще, блин, так нагло, на месте, где сын этой самой поварихи собрался Вике свидание организовать. Вот есть же мудрая житейская поговорка — не гадь там, где ешь. Роме неплохо было бы выучить это назубок. И больше на тренировках детей сосредоточиться. Не тренер, а кручу-верчу какое-то.
Я понимал, что Сене нужна поддержка, и он хочет, чтобы мы вместе поехали в тайное место для свиданий. Но мне не хотелось оставлять Шмеля наедине с хулиганами, которые с минуты на минуту вернутся с перекура. А там и вожатые подтянутся. Поэтому Сене я решил отказать.
— Погнали, тут мчать пять минут! — толстяк поднял велосипед.
— Да куда там, из-за твоих выкрутасов на нас Тамара насела, — я отмахнулся. — Я и вырвался на пять минут.
— Сдалась ей эта энциклопедия… такого добра про динозавров в библиотеке навалом.
— В библиотеке? — уточнил я.
— Так прямо перед началом смены завезли несколько энциклопедий. Там и трицератопсы, и рапторы, и тиранозавр Рекс! Я видел, как принимали, когда мы с матушкой приехали.
Сеня, судя по всему, неплохо разбирался в динозаврах, раз знал названия. Мы не успели продолжить разговор, потому что из-за угла корпуса вывернул Роман Альбертович собственной персоной. С охапкой полевых цветов наперевес.
— Не понял, — я повернулся к товарищу, — ты ж сказал, что он в тайном месте с твоей мамой?
— Ну-у… — протянул Сеня и ничего так и не смог сказать.
Во многом потому, что маршрут молодого ловеласа проходил через нас, и обсуждение всех конспирологических и иных теорий пришлось чуточку отложить.
Рома, судя по его слегка удивленной физиономии, тоже не ожидал нас увидеть.
— Не понял, Михаил, — тренер, сам не зная, повторил мои слова, — а чего ты тут торчишь, если тебе велено книгу чинить? — он повернулся к Сене и, подмигнув, взъерошил толстяку волосы свободной рукой. — Рассказали тебе, что твои корешки натворили?
Сеня попытался увернуться, нахмурился. Факт того, что тренер по легкой атлетике пытается что-то получить от его матери, толстяку явно не нравился.
— А я, Роман Альбертович, воздухом вышел подышать. Как раз обратно иду, — сказал я.
— Подышать — дело хорошее…
Рома вдруг запнулся и уставился мне за спину. Я обернулся, чтобы понять, чего он там разглядел, и увидел в сотне метров от нас Тому. Та вышла из штаба с большой коробкой в руках и пошла в соседнее здание.
— Подержи-ка! — Рома всучил Сене свой букет.
Пацан растерялся и от цветов отмахнуться не успел.
Сам тренер мило заулыбался и приветственно помахал рукой. Тамара задрала нос, фыркнула и демонстративно отвернулась. Высокие отношения, ничего не скажешь. Цветы, что ли, для нее? Или опять голову морочит девчонке.
Как бы то ни было, Тома занырнула в здание, кое-как открыв дверь ногой. А Рома со вздохом вытер проступившую на лбу испарину.
— Так, молодежь, — он взглянул на часы. — Через пять минут я вернусь и проверю, как вы книгу заклеили. Это тебя касается, Миша. А ты, Сеня, надень головной убор, если не хочешь получить солнечный удар.
Тренер забрал цветы и торопливо пошел дальше ускоренным шагом. Явно боялся снова наткнуться на старшую пионервожатую, если та выйдет на улицу. Правильно делает, что боится. Тамара, как поймет, что Рома ее вокруг пальца водит, быстро его остепенит.
Но сейчас тренер явно не думал о рисках, и происходящее ему явно нравилось. Интересно, куда он теперь пойдет с букетом-то? Я думал, что путь Ромы будет лежать к медчасти и Аллочке, но тот зашагал в противоположную сторону.
— Ему бы я морду набил! — процедил Сеня, набычившись. — Мих, у нас сегодня будет тренировка⁈ Покажешь парочку приемчиков из бокса?